На Другой стороне. Темная сторона

– Семье?!..

Сара не растеряла улыбки, но она стала нервной, а в глазах засверкал ужас, который тут же запечатлели десяток камер. Слово «семья» подобно эху пронеслось по всей толпе, и вскоре все внимание собравшихся ЛММ было приковано к ее персоне. Сара поймала на себе взгляд побелевшего Джордана, но ничего не смогла ни сказать, ни сделать. Ее окружили и, по сути, зажали у стены.

– Вы это слышали?!

ЛММ так защелкали своими камерами, что Сара испугалась этого резкого повторяющегося звука.

– А какой тип коопов вы предпочитаете? Только первого и второго вида?

– Простите, простите, нам пора! – протиснувшись сквозь ЛММ, Джордан взял Сару под руку и повел к выходу.

Даже на площади уже знали о том, что произнесла Сара, и ЛММ спешили задать свои провокационные вопросы в надежде на горячую сенсацию. Вдруг среди ЛММ выделились люди и роботы, которые шли параллельно архонту и его дочери через площадь, явно следя за обстановкой.

«Когти», – мимоходом подумала про себя Сара.

– Садись в машину! – прорычал над ухом Джордан, вручную открыв дверь автомобиля.

Сара села в салон и только когда дверца закрылась, поняла, что перестала дышать от волнения. Вспышки камер еще мерцали по ту сторону стекол, окружив автомобиль со всех сторон. Джордан пытался убедить ринувшихся к нему ЛММ в том, что его инфан не более чем оговорился, но Сара не слышала голоса отца. Она слышала биение собственного сердца, от страха и волнения потянувшись к единственному источнику спокойствия, который могла себе позволить, – к планшету. Открыв файлы Димы, Сара постепенно пришла в себя, засмотревшись на пейзажи природы и звезды, сверкающие в темном космосе далеко от столь странной и страшной земли.

Когда Джордан сел в машину, а сам автомобиль тронулся с места, Сара боялась поднимать на отца глаза. Площадь и здание Совета остались далеко позади, но чувство страха поселилось где-то глубоко внутри, отчего ее начал бить озноб. Джордан ничего не говорил, сразу же включив все средства коммуникации со своими подчиненными, чтобы интервью Сары не стало точкой отсчета конца его карьеры архонта. И пока Джордан кричал на подчиненных, требуя поправить ситуацию, Сара мечтала оказаться в каком-нибудь другом месте или городе, лишь бы никого не видеть и не слышать.

Она не заметила, как машина подъехала к дому, и выскочила сразу же, едва открылись двери.

– Подожди! – крикнул ей вслед Джордан. – Нам надо поговорить!

– Я не могу! – ответила Сара, поднимаясь по лестнице. – Я просто не могу!

Дима вышел в прихожую, заметив, как быстро Сара пыталась убежать на второй этаж дома.

– Эта ошибка нам будет дорого стоить! Я же просил не забывать про кодекс! Ты хоть представляешь, как сейчас упал мой рейтинг?! – крикнул ей вслед Джордан.

– Какая мне разница?! – развернувшись лицом к отцу, крикнула в ответ Сара. – Если тебя так волновал рейтинг, то зачем ты взял меня с собой?! Я не готова к этому параду лицемерия!

– Это не лицемерие, это политика! – возразил Джордан, повысив голос. – И только так к ней можно привыкнуть и адаптироваться! Этому не учат, этим живут!

– Почему мне надо этим жить? Почему нельзя было сразу воспитывать строго по кодексу? – громко спросила Сара.

– Сара! – воскликнул предостерегающим тоном Джордан, все больше сердясь.

– Почему я должна бояться назвать тебя папой, а себя девушкой? – не обращая внимания на Джордана, возмущалась вслух Сара. – Почему я с детства, а точнее, с раннего инфанства, – язвительно поправив саму себя, Сара скривилась от презрения, – называла тебя не коопом?

– Давай поговорим спокойно. Пойдем в кабинет! – настаивал Джордан.

Дима шел следом за спиной Джордана, а Сара намеревалась удалиться в свою комнату и со слезами на глазах возмущалась дальше:

– Все эти дурацкие правила, чтобы не вызвать бурю негодования, тогда должны быть единственными! Тебя даже не волнует, что я сейчас чувствую! – заметив Диму, Сара со слезами бросила Джордану напоследок: – Единственный, кто усложнил мне жизнь, это ты!

Дверь закрылась, Сара заперлась в комнате, и прозрачная переборка стала белого цвета, чтобы никто не видел того, что происходит в комнате. Сара же, напротив, все еще видела происходящее в коридоре. Джордан взялся за коммуникатор и снова начал кричать на подчиненных, направившись в своей кабинет, а Дима, уступив Джордану дорогу, остался в коридоре. Дима проводил Джордана долгим взглядом в спину, пока тот не закрылся в своем кабинете, а после подошел к двери в комнату Сары.

– У вас визитер, – раздался голос Очага.

– Открой дверь… – стерев со щек слезы, распорядилась Сара.

Дима прошел в комнату, а проход за ним снова закрылся.

Сара села на выдвинувшуюся из стены кровать и обхватила себя руками, все еще проливая слезы. Дима молча просканировал ее сгорбленную фигуру и осторожно сел рядом.

– Знаю, сама виновата, – со всхлипом произнесла Сара. – Надо было по полминуты смущаться и выбирать правильное выражение, но я так не умею. Я не умею врать…

– Навыки мастера Джордана необходимы для его работы. Когда настанет время назначить нового архонта, ты будешь готова исполнять его обязанности, я в этом уверен, – мягким тоном произнес Дима, но Сара лишь мотнула головой.

– Я не хочу! – тут же ответила Сара. – Кому нужна такая работа? Я хочу быть такой, как все! Я хочу быть нормальной! Не бояться разговаривать о том, кто я и что думаю. Но ведь уже поздно! Потому что моя норма – это то, что в обществе под запретом! И, чтобы не быть чужой, мне надо врать, а я бы не врала, если бы искренне верила в то, что говорю!

Дима ничего не ответил, следя за лицом Сары. Она уже не плакала, но все еще сильно злилась, а он все подбирал достаточно аргументированную с точки зрения именно человека фразу, чтобы ее успокоить. Обычно в таких ситуациях люди старались делиться личным опытом. Но поскольку Дима был андроидом, его опыт серьезно отличался от любого человеческого, и приходилось этот опыт переосмысливать даже для самого себя с учетом критериев возникшей проблемы Сары.

– Ты не довольна тем, что знаешь больше, чем остальные, – заключил Дима, продолжив размышлять. – Я тоже знаю больше, чем остальные. Но я не говорю о том, что знаю, без команды. Я получаю запрос и выдаю ответ. Мой объем знаний позволяет варьировать ответы, но анализ запроса уменьшает варианты ответов до минимума. Я не лгу, давая только один, конкретный ответ, я отвечаю на запрос извне…

– У тебя голова изначально была забита всякой информацией, а в меня ее «загружали» постепенно, пока росла. И зная, какая самая важная, можно было бы дать только нужную, чтобы не получилось как сегодня. Я не умею «анализировать запросы» с такой скоростью, как ты, – проворчала Сара, снова всхлипнув.

Дима замолчал, думая дальше. Анализ данных и ответов Сары приводил его к десяткам выводов в самых разных областях даже научного знания, отчего процесс его памяти загрузился меньше чем за секунду. Диме пришлось самого себя перенастроить, чтобы уделить Саре нужное внимание.

– Тогда я постараюсь научить тебя анализировать запросы, – сказал Дима. – Но мне надо знать, не усложню ли я тебе этим жизнь. Мастер Джордан запретил это делать.

– Только облегчишь, – улыбнулась Сара. Она не представляла, как именно Дима собирался обучить ее своему процессу мышления, но сам факт, что он собирался ей помочь, ни в чем не упрекая, уже значил для нее целый мир.

В порыве чувств Сара обняла Диму за бок, прислонив к нему голову. Дима посмотрел на Сару, впервые оказавшись в так называемых объятиях. Он не чувствовал сам, но мог просканировать, что объятия помогли Саре успокоиться, и, зная, что должен был бы делать на его месте человек, приобнял Сару в ответ.

***

Мара не понимала свой новый сон. В нем перемешалось все подряд – хорошее и плохое, радостное и грустное, свет и тьма. Тени окружили ее со всех сторон, словно желали что-то забрать или отнять, а она была бессильна что-либо сделать. Но когда ей показалось, что спасения уже нет, она снова увидела мерцающую белым светом фигуру – Призрака, как она назвала его, защищающего от других теней и неотвратимой угрозы. Мара уже видела его в своих снах, и хотя Вителиус отрицал наличие тени у Льва Басилеи, Мара была уверена, что впервые увидела его лицо. Вспоминая свой сон, Мара чувствовала благодарность, но в то же время и легкий страх. Она знала, что тени имели кристаллы, как и эна, что между кристаллами появлялась нить жизни, свет, тянущийся через барьер. У некоторых теней камни не сияли, поскольку нить жизни прервалась по тем или иным причинам. У прочих, наоборот, кристаллы были заполнены ужасной темнотой… Но, как оказалось, у Призрака не было самого камня. Разве такое могло быть? Мысли о странном сне преследовали ее все утро, и вместо того, чтобы первым делом отправиться в зал приемов в крепости, Мара решила посетить библиотеку.

Уже не первый век гора служила эна убежищем. Впрочем, жилых домов, как в прежние времена, в крепости не осталось, они сильно пострадали за тысячу лет, поэтому полуразрушенные строения снесли окончательно и на их месте построили залы и холлы, галереи и классы, аудитории и площадки. Часть помещений отдали Академии искусств, еще часть – гильдиям ремесленников и дому городской стражи. Покои Мары, как и покои протектора Вителиуса, тоже находились в крепости, неподалеку от протекционной сферы Анвара, которую после Падения перенесли с пика крепостных укреплений в центр горы.

Когда Мара вышла из своей обители, сторожившие двери охранники учтиво ей поклонились и незамедлительно направились следом. Мара давно привыкла к тому, что ее неусыпно охраняли, поэтому с невозмутимой легкой улыбкой зашагала в сторону библиотеки, порой здороваясь с прохожими, вдруг оказавшимися на ее пути. Во взглядах эна читалось искреннее почтение и уважение, Мара была рада пожелать всем доброго утра, хоть и не могла сказать, что добрым было ее собственное. Ее шаги становились все медленнее и неуверенней; чем чаще Маре приходилось здороваться с жителями крепости, тем сильнее ей казалось, что за ней наблюдали и смотрели вслед. Вместо лиц эна, шедших ей навстречу, Мара словно видела их тени. Наваждение с каждой минутой все усиливалось. Мара почти вбежала в библиотеку, попросив стражников остаться у порога.

За высокими дверями просторного зала оказались десятки стеллажей с книгами и свитками. Даже некоторые каменные колонны стали удобными полками, в которых таились самые упитанные тома. Эна приносили сюда все свои книги в надежде, что так сберегут историю былых времен в светлом будущем. Каждый считал честью пополнить библиотеку и подарить всему городу частицу вечных знаний их мира. В ней всегда царила таинственная тишина, а сияние нескольких неочищенных спифов, подвешенных под потолок и расставленных на столах, помогало не заблудиться среди высоких полок.

Мара искала книгу, содержание которой с течением времени из реальной истории стало сказкой. Найдя нужный стеллаж, Мара взяла в руки старый ветхий том и осторожно уложила его на свободный от стопок книг и свитков столик. На обложке книги, подобно витражным стеклышкам, цветными пятнами были нарисованы одна над другой две фигуры, одна светлая, олицетворяющая эна, а другая темная, олицетворяющая тень. Две фигуры были соединены между собой золотой нитью, тянущейся от их кристаллов через тонкую серебряную полосу, проходящую поперек обложки. Золотая нить была символом нити жизни между эна и тенью, а серебряная – барьером, который не позволял им видеть друг друга.

Перевернув обложку, Мара начала листать старые страницы и остановилась на той, где после введения автора начиналась история о создании их мира. Бережно проведя пальцами по первой иллюстрации, Мара принялась читать, стараясь ничего не упустить. На картинке изображался мир теней. Мара видела его иначе, не таким расплывчатым и неясным, но определенно таким же мрачным и устрашающим, как старался передать художник.

Согласно легенде, в сгустившемся беспросветном Мраке вдруг появился Источник Света. Небольшой ослепительно белый камень, яркий, как сияние звезды. В свете этого камня появилась первая Тень. Перевернув страницу, Мара, как и Тень на изображении, прикоснулась к белому камню, проведя по нему пальцем. Тень взяла Источник, прижала его к груди и решила спрятать от опасного Мрака. На другой иллюстрации Тень понесла Источник к темному небу, взбираясь на темный склон горы. Перевернув страницу, Мара увидела несколько изображений подряд, на которых художник запечатлел, как сильнее разгорался свет Источника в руках Тени, чем выше она взбиралась на гору. На последнем изображении свечение Источника стало настолько сильным, что в его свете появились чьи-то силуэты. Мара залюбовалась на иллюстрацию, где в ярком свечении Источника впервые появились белые создания, которые внимательно следили за Тенью. На следующей иллюстрации Тень тоже увидела окруживших ее существ. Они были столь прекрасны и светлы, что Тень не могла на них долго смотреть. Она шла среди них с опущенной головой, с каждым шагом к вершине горы ощущая себя все более одинокой. И когда Тень добралась до самой верхушки горы, перед ней вышла вперед одна из Первых Эна. На иллюстрации они были похожи как две капли воды, но Эна сияла Светом, а Тень все так же состояла из Мрака. Понимая, что Источник будет в безопасности только здесь, высоко и как можно дальше от ее мрачного мира, Тень отдала Источник светлой Эна. Эна приняла Источник, но увидев, какой грустной и одинокой была Тень, отдала ей половину.

На новой иллюстрации художник показал, как Источник вдруг распался на два кристалла. Один остался в светлой руке Эна, а другой – в темной руке Тени. Между ними протянулась золотая ниточка.

«Так Тень поняла, что, даже спустившись с горы, не потеряет связи с Эна. Когда Тень вернулась к подножию горы, Свет, который она принесла на небо, подарил ее посветлевшему миру еще множество разных теней, похожих на нее саму, и у каждой был кристалл. И с тех пор Тень никогда не была одна…» – прочла про себя Мара.

Дочитав легенду до конца, Мара присмотрелась к последнему изображению с особой внимательностью. На рисунке не было ни одной тени, у которой бы Мара не нашла кристалл. Не было и такой, что напоминала бы ей Призрака. Глубоко вздохнув, Мара осторожно закрыла книгу и вернула ее на полку.