Хроники Кадуола: Эксе и Древняя Земля

Ларика Фергюс не вытерпела: «Я вам возражаю, сию минуту! И больше всего я презираю ханжество и двуличность жмотов!»

Клайти Вержанс моргнула в раздражении и замешательстве: «Получается, что я – двуличная ханжа? Разве я не высказываюсь прямо и откровенно?»

«Достаточно откровенно – и почему бы нет? Жмоты давно разделили между собой великолепные поместья, которые они присвоят после крушения существующей системы!»

«Это безответственное, провокационное замечание! – воскликнула Клайти Вержанс. – Кроме того, это просто клевета!»

«Это чистая правда! Я слышала, как жмоты обсуждали распределение земельной собственности. Ваш племянник Джулиан Бохост хвалился тем, что подыскал себе несколько гектаров в приятнейшем месте».

«Поистине, госпожа Фергюс, вы преувеличиваете, – вкрадчиво вставил Джулиан. – Не следует придавать значение праздной болтовне».

«Ваше беспочвенное обвинение не имеет никакого отношения к основной проблеме и поэтому не подлежит обсуждению», – заявила смотрительница Вержанс.

«Оно имеет прямое отношение к предложенному вами решению проблемы. Вы намерены уничтожить Заповедник! Неудивительно, что вы встали на сторону йипов».

«Поверьте мне, госпожа Фергюс, вы неправильно представляете себе происходящее, – возразил Джулиан. – Члены партии ЖМО – будьте добры, не называйте их „жмотами“ – практические идеалисты! Мы считаем, что самое важное следует делать в первую очередь! Перед тем, как готовить суп, необходимо добыть кастрюлю!»

«Золотые слова, Джулиан! – похвалила Клайти Вержанс. – Никогда еще я не слышала столь фантастических, диких обвинений!»

Джулиан грациозно взмахнул рукой, держащей бокал: «В мире бесконечных возможностей выбор неограничен. Все течет, все меняется. Ничто не остается на месте».

Левин Бардьюс повернулся к своей спутнице: «Джулиан рассуждает весьма замысловато. Ты не ощущаешь некоторое замешательство?»

«Нет».

«Ага! Значит, ты хорошо знакома с его идеями?»

«Я не слушала».

Джулиан отпрянул, изображая, что неприятно шокирован: «Какая потеря! Какая жалость! Вы пропустили один из моих самых вдохновенных афоризмов!»

«Любое высказывание можно повторить – как-нибудь в другой раз».

Эгон Тамм вмешался: «Я заметил, что Кора уже подала сигнал к обеду. Она предпочитает, чтобы во время еды мы не разговаривали о политике».

Один за другим гости направились на затененную деревьями террасу – настил из темных досок болотного вяза на сваях, вбитых в дно лагуны. На столе уже был расставлен сервиз из зеленого и синего фаянса, а также высокие бокалы из спирально закрученного темно-красного стекла.

Кора Тамм рассадила присутствующих, дружелюбно игнорируя их симпатии и антипатии; в результате Глоуэн оказался прямо напротив Джулиана, окруженный смотрительницей Вержанс справа и хозяйкой дома слева.

Сначала застольная беседа носила осторожный характер, касаясь различных повседневных тем, хотя Клайти Вержанс главным образом хранила угрюмое молчание. Джулиан Бохост снова выразил любопытство по поводу Уэйнесс: «Когда она собирается вернуться?»

«Моя дочь – настоящая загадка, – ответила Кора Тамм. – Она заявляет, что ее тянет домой, но при этом у нее нет никакого определенного расписания. По-видимому, она занята своими исследованиями».

«Какого рода исследованиями?» – спросил Левин Бардьюс.

«Насколько я понимаю, она изучает историю заповедников прошлого, пытаясь понять, почему некоторые из них добились успеха, а другие – потерпели провал».

«Любопытно! – заметил Бардьюс. – Ей придется проанализировать большой объем информации».

«Боюсь, что так», – печально кивнула Кора Тамм.

«И все же это никому не повредит, и она сможет многое узнать, – подбодрил супругу Эгон Тамм. – Мне кажется, что каждому, у кого есть такая возможность, следует совершить паломничество на Древнюю Землю хотя бы раз в жизни».

«Земля – источник всей настоящей культуры», – изрекла Кора Тамм.

Клайти Вержанс отозвалась нарочито бесцветным тоном: «Боюсь, что Древняя Земля истощилась, разложилась, потерпела нравственное банкротство».

«По-моему, вы преувеличиваете, – вежливо возразила Кора. – Пири Тамм, наш близкий родственник на Земле – вовсе не разложившийся и не безнравственный человек, хотя можно сказать, что он устал от долгих и тяжких трудов».

Джулиан постучал по бокалу чайной ложкой, чтобы привлечь к себе внимание: «Я пришел к выводу, что любое утверждение, касающееся Древней Земли, одновременно истинно и ложно. Я хотел бы увидеть Землю своими глазами».

Эгон Тамм обратился к Бардьюсу: «А вы как считаете?»

«Я редко высказываю мнения по поводу чего бы то ни было и кого бы то ни было, – ответил Левин Бардьюс. – По меньшей мере это позволяет мне не опасаться того, что меня назовут болтуном, готовым сказать любую нелепость ради красного словца».

Джулиан поджал губы: «И все же, опытным путешественникам известно, чем одна планета отличается от другой. Это помогает им разбираться в людях и ситуациях».

«Возможно, вы правы. Флиц, ты что-то сказала?»

«Вы можете налить мне еще немного вина».

«Разумное замечание, хотя его скрытый смысл нуждается в пояснении».

Теперь Бардьюса решила побеспокоить Кора Тамм: «Я полагаю, вы навещали Древнюю Землю?»

«Несомненно! И неоднократно!»

Кора покачала головой: «Честно говоря, меня удивляет, что вы и… гм, Флиц… оказались в нашей тихой заводи на дальнем конце Пряди Мирцеи».

«Мы, по сути дела, туристы. Кадуол заслужил репутацию единственного в своем роде, причудливого мира».

«А чем, если не секрет, вы главным образом занимаетесь?»

«Главным образом коммерцией в самом традиционном смысле слова, и Флиц мне во многом помогает. Она очень проницательна».

Все повернулись в сторону Флиц, и та рассмеялась, демонстрируя чудесные белые зубы.

«И вы пользуетесь только этим именем – Флиц?» – спросила Кора.

Флиц кивнула: «Только этим».

Бардьюс пояснил: «Флиц считает, что одно короткое имя отвечает ее потребностям, и не видит необходимости обременять себя набором лишних, ничего не значащих слогов».

«Необычное имя, – заметила Кора. – Интересно, каково его происхождение?»

«Наверное, родители назвали вас „Флитценпуф“ или каким-нибудь еще неудобопроизносимым образом?» – с напускным сочувствием спросил Джулиан.

Флиц покосилась на Джулиана и тут же отвела глаза: «Вы ошибаетесь». Она вернулась к внимательному изучению бокала.