Хроники Кадуола: Эксе и Древняя Земля

«Ты ошибаешься! – парировал Бодвин Вук. – Хильда тебя обожает, но боится это показать».

«Трудно поверить», – пробормотал Глоуэн.

«Неважно! Не будем терять время на обсуждение Хильды и ее причуд. Зачем ты явился? Есть какие-нибудь новости? Если нет, уходи и не мешай».

Глоуэн ответил старательно сдержанным тоном: «Я хотел бы поинтересоваться вашими намерениями по поводу Шатторака».

«Этот вопрос рассматривается, – резко сказал Бодвин. – В данный момент какие-либо решения еще не приняты».

Глоуэн поднял брови, демонстративно изображая недоумение: «У меня было впечатление, что ситуация не терпит отлагательств».

«У нас десятки дел, не терпящих отлагательств! Помимо прочего, мне доставила бы огромное удовольствие возможность уничтожить космическую яхту Титуса Помпо – или, что еще лучше, захватить ее».

«Но вы не намерены срочно принимать меры по спасению моего отца?»

Бодвин Вук воздел руки к потолку: «Намерен ли я обрушить на Шатторак адский шквал огня, приказав пилотам таранить укрепления противника? Нет – не сегодня и не завтра».

«Каковы же ваши намерения?»

«Разве я не объяснил? Необходимо разведать обстановку – осторожно и незаметно. Так делаются дела в отделе B, где интеллект не подчиняется истерике! Время от времени, по меньшей мере».

«У меня возникла мысль, пожалуй, не противоречащая вашей стратегии».

«Ха-ха! Если ты задумал совершить в одиночку бесшабашную вылазку в стиле Клаттоков, не хочу даже слышать об этом! У нас нет автолетов для сумасбродных фантазеров!»

«Я не замышляю ничего безрассудного и даже не прошу предоставить мне автолет».

«Ты собираешься карабкаться на четвереньках в болотной жиже? Или прыгать с дерева на дерево, цепляясь за лианы?»

«Ничего подобного. На заднем дворе аэропорта стоит грузовой автолет устаревшей конструкции, „Скайри“. На нем удалена вся надстройка – по сути дела, осталась одна летающая платформа. Чилке иногда доставляет на ней грузы на Протокольный мыс. Эта платформа вполне подходит для того, что я задумал».

«Что именно ты задумал?»

«На бреющем полете можно незаметно приблизиться к берегу Эксе и проследовать вверх по течению реки Вертес к подножию Шатторака. Оттуда можно пешком подняться по склону вулкана и произвести разведку на месте».

«Дорогой мой Глоуэн, твое предложение ничем не отличается от тщательно продуманного плана самоубийства».

Глоуэн с улыбкой покачал головой: «Надеюсь, что нет».

«Как ты намерен избежать смерти? Там водятся опаснейшие твари».

«Чилке поможет мне снарядить „Скайри“».

«Ага! Ты уже сговорился с Чилке!»

«Без него ничего не получится. Мы установим поплавки и навес над передней частью платформы, а также пару орудий типа G-ZR на поворотных опорах».

«И после того, как ты посадишь платформу, что потом? Ты думаешь, подъем по склону – приятная прогулка? Джунгли еще опаснее болот».

«В справочной литературе говорится, что после полудня хищники впадают в оцепенение».

«Из-за жары. Ты тоже впадешь в оцепенение от такой жары».

«Я погружу на корму „Скайри“ небольшой гусеничный вездеход. Скорее всего, он поможет мне подняться на Шатторак – в безопасное время дня».

«По отношению к Эксе слово „безопасность“ неприменимо. Кроме того, там все ломается».

Глоуэн посмотрел в окно: «Надеюсь, я как-нибудь выживу».

«Я тоже на это надеюсь».

«Значит, вы утверждаете мой план?»

«Не торопись. Допустим, ты поднимешься на Шатторак. Что потом?»

«Я доберусь до полосы за частоколом, где живут заключенные. Если мне повезет, я сразу найду отца, и мы сможем спуститься к реке, не возбуждая подозрений. Если отсутствие отца будет замечено, тюремщики решат, что он попытался бежать в одиночку через джунгли».

Бодвин Вук с сомнением хмыкнул: «В оптимальном случае. Тебя могут заметить, может сработать какая-нибудь сигнализация».

«То же можно сказать о любой попытке разведки».

Бодвин Вук покачал головой: «Шарду повезло. Если бы меня захватили в плен, кто бы вызвался меня вызволить?»

«Я бы вызвался, директор».

«Хорошо, Глоуэн. Совершенно ясно, что ты уже не откажешься от своей затеи. Будь предусмотрителен! Не рискуй, если у тебя нет достаточных шансов. На Шаттораке отвага Клаттоков бесполезна. Во-вторых, если ты не сможешь вызволить Шарда, привези кого-нибудь, кто сможет предоставить нам информацию».

«Будет сделано, директор. Как насчет радиосвязи?»

«Пищалок[4 - «Пищалка»: приемопередатчик, сперва кодирующий сообщение, а затем сжимающий его в импульсный сигнал («писк») продолжительностью в миллиардную долю секунды; такой сигнал практически нет возможности перехватить.] у нас нет, в них никогда не было необходимости. Тебе придется обойтись без радио. У тебя есть еще какие-нибудь идеи?»

«Вы могли бы позвонить Чилке и сообщить ему, что разрешаете переоборудовать „Скайри“».

«Позвоню. Что еще?»

«Должен вам сообщить, что Эгон Тамм пригласил меня в Прибрежную усадьбу. Он хочет, чтобы я прочел завещание Флоресте в присутствии смотрительницы Клайти Вержанс и нескольких других жмотов».

«Гм. Ты популярен в обществе, а? Полагаю, тебе нужна копия письма?»

«У меня уже есть копия, директор».

«Довольно, Глоуэн! Чтоб духу твоего здесь не было!»

V

Незадолго до полудня Глоуэн прибыл в Прибрежную усадьбу, где его встретил в тенистом вестибюле Эгон Тамм собственной персоной. Глоуэну показалось, что за последние несколько месяцев консерватор заметно постарел. Его темные волосы поседели в висках, светло-оливковая кожа приобрела оттенок слоновой кости. Эгон Тамм приветствовал Глоуэна с необычной сердечностью: «По правде сказать, Глоуэн, мне не нравится компания, в которой я оказался. Становится трудно сохранять официальную сдержанность».

«Значит, смотрительница Вержанс в ударе?»