Песнь чёрной розы

– Да, и я рада за него, – недвусмысленно ответила Мэделина, не выспавшись ещё от вчерашней ночной игры на фортепиано. Она отпила крепкое вкусное кофе.

– Ник – хороший парень, – заметила мать. – Будем молиться за него дальше.

– Ну что, Мэделина, какие у тебя дальнейшие планы? – спросил отец, который направлялся в сторону кухонного стола с газетой «США Сегодня» в руках.

– Пока что никакие, – ещё всё расстроенная ответила дочь.

– Мэделина, борись до конца! Боль, которую ты вчера испытала – временна, но твоя будущая победа будет бессмертна. – Твёрдо и наставнически сказал ей отец. – Так, какие у тебя планы? – настойчиво продолжил он.

– Я не знаю готова ли я ещё проходить кастинги, – отчаянно пробормотала Мэделина. – Я так серьёзно отнеслась и готовилась очень долго, что думаю, что больше уже не смогу.

– Мэделина, а ты помнишь, что я говорила на прошлой неделе? – вспомнила Мэгги Флорес, пытаясь утешить и подбодрить дочь. – Я говорила про кастинги в Нью-Йорке…

– Мэгги! – неодобрительно посмотрел мистер Флорес на свою жену, которая заканчивала готовить завтрак. – Мы уже об этом с тобой говорили.

– О чём говорили? – оживлённо спросила Мэделина.

– Детка, тебе не стоит опускать руки. Знаешь, сколько раз мне отказывали? Как и твоему отцу! Но мне больше. Миллион раз! Думаешь, если бы я опустила руки после первого или второго отказа, я смогла бы стать профессиональной пианисткой?

– Мэгги, к чему ты ведёшь? – более сердито спросил мистер Флорес.

– Мэделине стоит отойти от этого опыта, и попробовать в других кастингах. Я верю: у неё всё получится. Главное – пробовать и не останавливаться. И, поэтому, я считаю, что ей не помешает поехать в Нью-Йорк и испытать свою судьбу, ведь они проходят раз в четыре года. А что, если Мэделина попадёт в группу?

– Мэгги, это опасно: опускать дочь одну в Нью-Йорк, – упрямо сказал мистер Флорес. Затем продолжил: – Если бы она поехала с друзьями, то это уже совсем другое дело. И к тому же это потребует немало финансов, а Нью-Йорк – это недешёвый город. Ты это знаешь. И, неизвестно насколько она там задержится.

– Ей уже семнадцать лет. Она уже взрослая и может ездить одна. Чего там опасного?

– Мэгги, я её никуда не отпущу и точка, – сжав кулаки, сказал папа.

– Детка, а ты ведь хочешь поехать в Нью-Йорк? – спросила мать.

– Наверно, нет, – не сразу ответила Мэделина, вспомнив о Нике.

– Детка, почему нет? – подняла брови мать, раскрыв немного рот. – Ты же всегда мечтала о Нью-Йорке… – довольно отчаянно произнесла она. – Это всё из-за Ника, да? – в голосе матери появился визгливый тон. – Мэделина, не стоит полагаться на него, – сказала она, немного разозлившись. – Да, он хороший парень, но он молодой и не опытный. Нам стоит поговорить насчёт него с тобой.

Лицо миссис Флорес покраснело, она обратилась к мужу.

– Патрик, насчёт финансов, не переживай. Уверена, это всё окупится. Мэделина станет популярной певицей и поможет нам. – Пробормотала миссис Флорес, недоговаривая о своих семейных финансовых проблемах.

– Нет, – безоговорочно сказал отец Мэделины.

Разговор о новой поездки Мэделины закончился на том, что родители стали сильно ссориться и ругаться между собой.

Мэделина ушла в комнату, хлопнув за собой дверь. Закрыв уши от криков, она стала сильно рыдать из-за очередной ссоры своих родителей из-за неё. Девушка была слишком ранима к крикам и ссорам, и всегда пряталась, чтобы успокоиться и не показывать свои рыдания.

Вера матери об успехе дочери и её настырность заставили задуматься Мэделину о Нью-Йорке, о котором она упоминала на прошлой неделе за столом с Ником. Она понимала, что кроме музыки, ей нечем больше заниматься в этой жизни, поэтому выхода у неё больше не было. Ник был занят. Он был на кастинге. «Скорее всего, он забудет обо мне после того, как станет участником знаменитой группы», – так раздумывала Мэделина. Однако, вдруг зазвенел телефон, громко, не прекращая. Он дребезжал так долго и пронзительно, что родители перестали сразу же ссориться, а Мэделина решилась взять телефон.

– Алло? – тон Мэделины был одновременно грустным и жёстким.

– Мэд, это Ник.

Грустное и беспокойное лицо Мэделины мгновенно сменилось на спокойное и радостное. Снова стало учащённо биться сердце… Она растерялась, как и обычно, при разговоре с Ником, словно сама не своя.

– Хотел поделиться с тобой новостью! – почти вскрикнул Ник, словно забыв о том грустном вечере, когда он случайно признался ей в любви. – Я прошёл в финал! – безмятежно и максимально сдержанно крикнул радостный парень.

– Ник! – дрожащим голосом выкрикнула Мэделина. – Да ладно! Не может быть! Ты это всё-таки сделал! Поздравляю! – Искренне обрадовалась юная девушка.

С неподдельным удовольствием рассказав Мэделине о том, как прошёл его счастливый день, который решил его дальнейшую судьбу, он продолжил:

– Я пытался дозвониться на мобильный, но вызов всё время перенаправлялся в голосовую почту. В общем, если ты не занята…

– Нет, что ты! – пролепетала Мэделина с энтузиазмом, которого сама от себя не ожидала.

– Вот и хорошо, а то я хочу пригласить тебя на прогулку по парку.

– Прямо сейчас?

– Ага.

Мэделина приоделась, как и обычно, в широких разноцветных штанах и большой длинной футболке, полностью скрывающую её стройную фигуру, вышла на улицу, а у дороги уже стояла машина Ника, поджидающая девушку.

Запах Ника был настолько приятным и завораживающим, что Мэделина не хотела никогда от него далеко отходить, а только крепко прижиматься. Сидя ещё в машине, Ник замечал постоянные долгие взгляды Мэделины в его сторону. Пожалуй, он чувствовал её неравнодушие к себе ещё до звонка, что осмелился ей всё-таки позвонить и постараться второй раз признаться ей в любви. Они проехали пару миль и оказались в центре района Хайленд парка, где шумно гуляли молодые пары, подростки, ждущие вечерние приключения, дети, играющие в песочницы.

– Ты проголодалась? – поинтересовался Ник.

– Да. Мы с родителями собирались завтракать…

– А они опять поссорились? – уныло спросил Ник, ожидая от родителей Мэделины такое не раз.

– Но опять померились.

– Да, конечно… У тебя родители добрые и очень хорошие. Если ругаются, то всегда мирятся.

– Мхм, – робко кивнула девушка.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Ник.

– Знаешь, если честно, то я чувствую себя ужасно. Я поняла, что, когда мне становится очень больно – я теряю силы из-за того, что пытаюсь бороться психологически. Чтобы не потерять свои силы, я решила что-то изменить в себе.

– Мэд, твоя игра не окончена, – не дослушал её Ник. – Не надо в себе ничего изменять. Я уверен, ты станешь самой популярной певицей. Так что, ты не должна сдаваться. Мы можем снять ролики. Тем более, когда я стану участником группы, возможно, стану популярным. Я буду записывать с тобой песни. Мы будем хорошим дуэтом. Помнишь, я обещал, что мы должны вместе написать музыкальный альбом через месяц?

– Ник, ты меня не дослушал! Я хотела сказать, что моя мама намекнула поехать в Нью-Йорк. Помнишь, она говорила за столом, когда ты у нас был дома?

– Ах да, вспомнил, – глаза Ника потускнели, а голос стал тише. – И что ты думаешь? Уехать? Мэд, я не думаю, что тебе стоит…

– Нет, я не поеду, – перебила Мэделина, вглядываясь в глубокие карие глаза Ника, в которых тонула с каждым разом, когда их взгляды пересекались. – Я боюсь, что мы больше с тобой не увидимся.

– Глупышка! – обрадовался Ник, лицо которого резко изменилось и стало сиять. – Да, брось ты! – улыбнулся он. – Если бы даже ты улетела туда – я бы поехал к тебе сразу же, как ты бы прошла крутые нью-йоркские кастинги. Мы бы в любом случае вместе пели бы дуэт уже на концертах и турах.