Скажи: «Убей меня»

– Мужик, что за…? – удивленно произнесла Линда, поднимая прищуренные, будто глядящие сквозь туман глаза. В мерцании танцпола она с трудом различила приглянувшийся ранее шоколадный костюм, и тут же вырубилась, обмякнув на подхватившей ее под поясницей руке.

Мужчина поднял обессиленное тело и, выйдя из заведения, проследовал налево от выхода вдоль стены, подошел к машине, припаркованной за углом в переулке, куда практически не попадал свет, открыл дверцу и уложил девушку на заднее сидение.

– Не бойся, теперь я никому не дам тебя в обиду, не в этот раз, – шепнул он, аккуратно поправляя ей выбившуюся из-за уха прядь волос, – ты должна быть счастлива.

Мужчина внимательно осмотрел позу лежавшей в отключке девушки. Для сложившейся ситуации она казалась достаточно удобной. Заметил упавшую с плеча лямку маечки, вздохнул, вернул ее на место. Аккуратно закрыл дверцу, убедившись, что не потревожил сон своей новой знакомой. Затем вернулся и сложил обратно в сумочку все найденное на полу содержимое, за исключением блестящего тюбика с помадой, который, повертев, он отправил в собственный карман.

Выходя из туалетной комнаты, в которой, как назло, образовалась толкучка, Билл, обнаружил, что девушки уже нигде нет. Все случилось так быстро, что трудно было поверить в реальность происходящего, и только мокрая рубашка, которую парень растерянно сжимал длинными пальцами, служила свидетельством, что это ему не привиделось.

Глава 5

Воскресенье, 21 июня 2020 года, 08:00,

Город N, Чеховский переулок

Линда со скрипучим мычанием пыталась оторвать лицо от подушки, но казалось, что оно впечаталось туда намертво. У нее непроизвольно дернулся глаз, когда рядом негромко шлепнулась чья-то визитная карточка. Даже этот еле уловимый звук отозвался в мозгу тупой болью.

– Да уж, – протянул отец, с досадой цокнув языком. – А я представлял, что в этом возрасте буду пускать слезу у алтаря, глядя на твое белое платье, а не принимать тебя в зюзю пьяную из рук какого-то сомнительного мужика, кстати, своего ровесника на вид.

Девушка в ответ только терла глаза, пытаясь разлепить опухшие веки и размазывая вчерашний макияж, поэтому отец продолжил свою речь.

– Позвонила бы хоть своему спасителю. Или кто он там тебе? Спонсор, папик? Волнуется, наверное, – добавил он иронично.

Линда хотела было разозлиться на колкие замечания, но это требовало слишком большого напряжения. Через секунду она уже подумала попробовать оправдаться, но и того не вышло. Речевой аппарат попросту отказывался складывать звуки в слова, шестеренки в мозгу крутились раздражающе медленно, и все мыслительные усилия так и остались у нее в голове, не увидев внешнего мира. А ситуация начинала казаться настолько абсурдной, что неожиданно девушка прыснула слюной сквозь разомкнувшиеся в истеричном смешке губы.

– Смешно ей, – хмыкнув, пробурчал отец. – Ладно, приводи себя в порядок и выходи в гостинную. Я горячий чай заварю. Полегчает, а потом и поговорим.

Пока отец, неодобрительно покачивая головой, продвигался к двери, в сознании полустертыми отпечатками начали всплывать события прошлой ночи. Бессовестно подставившая подруга, белобрысая ведьма Алина и Билл, выходящие из туалета друг за другом, потом две "Пина колады", жирное пятно на чужой рубашке, рука, вцепившаяся в высветленные волосы, голос охранника и… (тут сердце вдруг тревожно заколотилось) откуда не возьмись нависший над ней незнакомый силуэт в шоколадном костюме. Ах, так вот о ком говорил отец. Значит, этот самый мужчина и привез ее домой? Нда, ну и опозорилась она вчера, повезло ей не нарваться на какого-нибудь придурка и оказаться дома целехонькой и невридимой. Хотя… Она на всякий случай расстегнула джинсы и пощупала себя на предмет необычных ощущений в интимных местах. Нет, кажется, все в полном порядке. На руках красовалась пара синяков и царапин, но в этом не было ничего удивительного. То были следы борьбы с Алиной и рук вмешавшегося в разборки вышибалы. "Ничего удивительного?"– Линда переспросила сама себя и вновь глупо хихикнула своим мыслям. Правильно говорят, смех – защитная реакция организма. Ну а как еще справляться со стрессом, когда сама от себя в шоке и не знаешь, как это принять? Кроме того, сквозь чувство беспокойства и стыда, прорывались наружу неведанный ранее азарт и даже приличная доля гордости за то, что на этот раз ей удалось хоть как-то отыграться за все поступки Алины вместо того, чтобы, как обычно, молча проглатывать обиду. "Ну что, получила? Думала, я буду терпеть тебя вечно? Теперь подумаешь лишний раз прежде, чем нарываться", – ликовала ее внутренняя плохая девочка.

Еще немного поворочавшись на кровати, девушка кое-как приподнялась на правом локте, оттолкнулась ладонью второй руки, чтобы привести себя в сидячее положение, и в итоге все же умудрилась встать. Затем, преодолевая головокружение, направилась к зеркалу. Встретившись там со своим отражением, она в ужасе раскрыла рот и схватилась за голову. На нее смотрела опухшая, недолюбленная природой панда с неоднородными черными пятнами вокруг глаз. Линда срочно принялась тереть лицо влажными салфетками, убирая самые явные следы ночных приключений, а потом потащилась в ванную, чтобы умыть лицо водой и нанести охлаждающий гель. Ей, конечно, очень хотелось горячего чаю или кофе, да и в принципе просто пить, но объясняться с отцом девушка совсем не горела желанием.

Следователь по особо важным делам главного следственного управления СК России по Московской области Андрей Иванович Донских был человеком сдержанным и по-настоящему ругался редко, особенно по делу. Зато поупражняться в остроумии и ненавязчиво пристыдить свою провинившуюся дочь он любил столько, сколько она помнила его своим родителем. В таких случаях Линда, и так чувствующая себя отвратительно, обычно пыталась оправдаться изо всех сил, незаметно для себя становилась чересчур откровенной и рассказывала так много лишних деталей, что потом сама себе удивлялась и отчасти жалела. Было у нее после этого какое-то дурацкое чувство, ну знаете, будто бы пришли к ней воры и ничего не забрали, а она догнала их, да и сама им все отдала, а потом, освободившись от наваждения, сидела в пустой квартире, оглядывалась по сторонам и пыталась понять, зачем. Согласитесь, мало приятного.

"Интересно, это у него профессиональное? Преступники на допросах так же раскалываются или это только меня так просто провести? Лучше бы просто накричал или на домашний арест посадил, в конце концов", – думала Линда, закручивая крышечку тюбика с гелем. Затем пробежалась кончиками пальцев по всему лицу и пару раз звонко шлепнула себя по щекам. В качестве последнего штриха для придания бодрости она состроила зеркалу над умывальником смешную рожицу, выпятив нижнюю губу. Но фокус не сработал. Из-за мыслей о Билле на душе было тошно.

В любом случае гнать их не было смысла, нужно было все тщательно обдумать и расставить по своим местам. Чтобы до этого не умереть от обезвоживания, она наклонилась и сделала несколько глотков прямо из-под крана. За одну ночь произошло слишком много событий, и каждый их участник со всеми своими поступками заслуживал отдельного рассмотрения. С некоторыми еще предстояло поговорить, для кого-то слова уже были лишними, осталось правильно отделить одних от других и подобрать те самые слова. Промочив горло, Линда выдохнула с таким наслаждением, будто в жизни не пробовала ничего вкуснее этой восхитительно пахнущей хлоркой водопроводной воды.

"Надо подышать свежим воздухом и прежде всего подумать, что стоит рассказывать отцу, а что нет".

Девушка вышла в прихожую, надела длинный светло-бежевый кардиган, накинула на голову капюшон и нацепила солнечные очки. Несмотря на то, что на дворе был конец июня, с утра было немного прохладно, да и похмелье порождало легкий озноб.

Художница вышла за дверь, прошлась вдоль небольшого садика к воротам, открыла их и присела на лавочке рядом с домом. "И все же здесь неплохо", – подумала она. – "Лучше, чем могло бы быть в душной московской квартире. Здесь, по крайней мере, есть сад".

Облицованный деревом домик с небольшим участком в подмосковном городе N, доставшийся отцу от бабушки, не представлял собой ничего примечательного, но здесь было все необходимое для жизни. Линде нравилось, что у нее была отдельная комната и возможность запросто выйти на улицу в любое время суток, а летом район пестрил цветами и зеленью. Даже кое-какие развлечения находились неподалеку, как любимый бар или пиццерия с наивкуснейшей кухней, манящими ароматами выпечки и итальянских специй.

Хоть город был и небольшой, необустроенным его назвать язык бы не повернулся. Молодые люди не стремились сбежать отсюда, как из какой-нибудь глуши, потому что при необходимости за час-полтора можно было добраться до столицы. Напротив, в самом N то и дело открывались новые школы, бассейны, фитнес-клубы, обучающие и медицинские центры, поэтому молодые семьи с удовольствием приобретали здесь жилье. К тому же здесь находился довольно приличный университет. А границы городка постепенно расползались все шире, и на окраине появилось несколько дорогих коттеджных поселков, куда переезжали люди солидные и обеспеченные. Их домами можно было залюбоваться, словно они сошли с экранов любимых американских сериалов. Если раньше весь городок можно было проехать из одного конца в другой минут за двадцать, то сейчас из-за увеличения территории и загруженности дорог это могло занять и все сорок, а то и пятьдесят минут.

Пока Линда сидела на лавочке и рассматривала причудливый ствол дерева напротив, ее мысли никак не хотели приходить хотя бы в какое-то подобие порядка, бесконечно путаясь и заводя в неведомые дебри. Сосредоточиться на главном не получалось.

Вдруг на голое колено приземлился белый воздушный парашютик, щекоча кожу. Девушка никак не могла вспомнить название растения, которому принадлежали такие семена, но в голове проявились картинки из детства, когда они с подружками наперегонки бегали за этими пушистиками, а поймавшая счастливица загадывала желание. Тут же во взгляде озорным огоньком загорелось желание поймать. Девушка попыталась цапнуть этот лохматый комочек, но слишком резкое движение только всколыхнуло воздух и сдвинуло его с места, заставляя взлететь.

– Ах вот ты какой, – захихикала Линда и вскочила с места, снова стараясь схватить непослушную пушинку, как маленького пугливого зверька, но та никак не поддавалась.

Девушка пыталась еще раз и еще, так ведь хотелось загадать хоть какое-нибудь желание (придумать его можно и потом), пока совершенно неожиданно не уткнулась лбом в чью-то грудь. Когда она подняла глаза, от игривой улыбки на лице не осталось и следа. Перед ней стоял Билл.

– Выглядишь не очень, – подлил керосина в топку парень.

В уме пронеслись вчерашние события, и ее руки, оказавшиеся на чужой замшевой рубашке, вдруг заколотились в подобии эпилептического припадка.

– Совсем стыд потерял? Как тебе совести хватает приходить сюда? – отталкивая от себя, выкрикнула девушка.

– Да что я такого сделал то? Может, уже объяснишь? Это ты мне вообще-то вчера новую рубашку загадила ни с того, ни с сего.

– Пф… Ни с того ни с сего, значит! Рубашку, значит! Посмотрите на него, прямо сама невинность! Уходи отсюда, и чтобы я тебя больше не видела.

Шаркнув ногой в домашних тапочках, девушка развернулась и дергано зашагала к воротам, забежала в дом и с яростью захлопнула дверь за собой. Выглядела вся сцена довольно комично, но парню было вовсе не до смеха. Он сдержался вчера от того, чтобы на нее наорать, сегодня, вопреки здравому смыслу, притащился сюда, чтобы выяснить, по какой такой причине был публично унижен и запятнан. А в итоге на тебе! "Привет, пошел на фиг."

– Ну, ну и пожалуйста, – больше не сдерживаясь, заорал парень, мысленно проталкивая звуковую волну в уже закрытую дверь, будто она могла пробуравить ненавистный кусок дерева насквозь. – Сама же ко мне приползешь. Вот ненормальная!

Голос спотыкался на согласных и пропускал паузы от растерянности. Билл сделал несколько быстрых шагов прочь от негостеприимного дома, остановился на секунду и тихо добавил. – Я, между прочим, волновался.

Затем парень снова сорвался с места, и, передвигая ногами все быстрее, вскоре исчез за поворотом.

***

Девушка пробежала через прихожую, совершенно забыв, что только что скрывалась от отца, и опять оказалась одна на кровати в своей комнате. Она сидела на самом краешке и с силой сжимала матрас в ладонях, слишком быстро дыша. Затем, немного успокоившись, художница наклонила голову и двумя пальцами подцепила визитку, лежащую на подушке. "Брин Егор Александрович, дизайнер мебели", – гласила лаконичная надпись на ней. Глаза быстро скользнули по аккуратному и легко читаемому шрифту, отмечая про себя, что оформление и содержание карточки уже являлось отражением стиля ее обладателя. Тщательно подобранные цвета, минимум отвлекающих деталей, никакой излишней вычурности. И все же глазам хотелось задержаться и немного отдохнуть на ее матовой поверхности. Отец прав. Надо позвонить и поблагодарить мужчину за джентльменский поступок, кем бы он ни был. Пальцы потянулись к смартфону и неловко набрали на дисплее номер телефона с визитки. Линда сглотнула слюну, откашлялась и замерла в ожидании ответа. После пары гудков в трубке отозвался бархатный голос:

– Да. Я вас слушаю.

– Егор Александрович, это Линда. – Девушка на мгновение задумалась. – Ах, вы же не знаете моего имени. Вы подвезли меня вчера домой из клуба, – добавила она после паузы.

– Да, Линда, я прочитал в паспорте. Рад слышать. Как ты себя чувствуешь?

По оживленному голосу собеседника стало понятно, что тот заулыбался. Видеть его для этого было необязательно.

– Спасибо. Я в порядке. Но мне очень неловко. Я просто хотела сказать вам спасибо за то, что вы так благородно поступили. Это было очень неожиданно со стороны незнакомого человека.

– Ну что ты, не стоит. Благо у тебя были в сумочке документы, и я смог отвезти тебя домой, а не в полицию, – голос в трубке по-отечески тепло рассмеялся. – В следующий раз лучше не выпивай одна.

– Даже если и в полицию, не страшно, все-равно мой… – Девушка хотела было упомянуть про своего папу-следователя, но осеклась, понимая, что это лишняя информация. – В общем, я вам действительно очень благодарна. Если нужна будет помощь, всегда обращайтесь. Сделаю все, что в моих силах.

Собеседник общался с ней неформально, что Линду, честно говоря, немного коробило, но она не могла себе позволить легко перейти на "ты" с мужчиной намного старше себя, как и не могла решиться попросить обращаться к ней на "вы".

– Спасибо, не стоит беспокоиться. Вот только у меня осталась твоя помада. Дорогая, наверное. Я подобрал, когда ты выронила ее из сумочки, и машинально сунул в карман. Если ты не против, я могу заехать за тобой, когда будешь свободна. Опрокинем по бокальчику, расскажешь, что тебя вчера так вывело из себя, и заберешь свое заодно.

Девушка сначала немного замешкалась. Предложение оказалось несколько неожиданным. Но все же склонялась к тому, что отказывать в такой ситуации крайне неудобно. Линде вообще было трудно отказывать людям в просьбах, особенно тем, кто когда-то помогал ей самой или делал одолжения. Она чувствовала себя обязанной. Считала, что доставила человеку неудобства. Именно поэтому она старалась по-возможности все делать сама и ни о какой помощи никого не просить. Но вчера все карты сложились сами собой. Кроме того, мужчина вызывал доверие и своей вежливой речью, и, конечно, поступком. К тому же, помада, купленная папой к выпускному, была ей действительно дорога. Она напоминала, что даже такие ненавистные вещи, как обучение на нелюбимом факультете иногда заканчиваются маленькими приятными сюрпризами.