Улисс

ВИЛЬЯМ БРЕЙДЕН, ДВОРЯНИН ИЗ ОКЛЕНДА, САНДИМОНТ

Ред Мюрей коснулся ножницами предплечья м-ра Цвейта и прошептал:

– Брейден.

М-р Цвейт обернулся и увидел, как сторож в ливрее поднял свою фуражку с буквами к величавому шествию дородного тела меж газетных досок НЕЗАВИСИМЫЙ И НАРОДНАЯ ПРЕССА и ЖУРНАЛ НЕЗАВИСИМОГО И НАРОДНОЙ ПРЕССЫ. Глухогрохотливые бочки с Гинесским. Оно церемонно взошло по лестнице, выруливая зонтом, величавое брадообрамлённое лицо. Сюртучная спина подчёркивала каждый шаг: так. Все его мозги умещаются в шейном позвонке, говорит Саймон Дедалус. Напластования плоти покрывали его тыл. Жировые складки на шее, жир шеи по жиру шеи.

– Правда же, у него лицо как у Спасителя нашего?– шепотнул Ред Мюрей.

Дверь кабинета Ратледжа просипела: ии: крии. Вечно сделают дверь напротив двери, чтоб сквозняк. Ввеялся. Отвеялся.

Спаситель наш: брадообрамлённый овал лица: сумерничает с Марией, Мартой. Выруливает зонтом-мечом на площадку лестницы: тенор Марио.

– Или как у Марио,– сказал м-р Цвейт.

– Да,–согласился Ред Мюрей.– Но, говорят, Марио был прям-таки копией Спасителя.

Исус Марио с румянами на щеках, камзол и ноги-спички. Рука на сердце. В опере МАРТА.

При-иди утраченная,
При-и-ди, о, дорогая.

ПОСОХ И ПЕРО

– Их преподобие дважды звонили сегодня утром,– чинопочтительно сказал Ред Мюрей.

Они смотрели как колени, щиколотки, туфли исчезают. Жир.

Разносчик телеграмм резко вшагал, обронил конверт на стойку и вышагал со словами:

– В НЕЗАВИСИМЫЙ!

М-р Цвейт раздельно выговорил:

– Что ж, он тоже один из наших спасителей.

Тихая улыбка теплилась ему вслед, пока приподымал доску дверцы в стойке, проходил через боковую дверь и спускался с тёплых тёмных ступеней, в коридор, вдоль содрогающейся фанерной перегородки. Вот только спасет ли он тираж? Рокот, рокот.

Он толкнул остеклённую дверь-вертушку, вошёл и зашагал по навалу обёрточной бумаги, направляясь по проходу между грохочущих валов к кабинету метранпажа Наннети.

С ГЛУБОКИМ ПРИСКОРБИЕМ ИЗВЕЩАЕМ О КОНЧИНЕ ПОЧТЕННОГО ДУБЛИНЦА

Гайнс тоже здесь: отчёт о похоронах, наверно. Сегодня утром останки покойного м-ра Патрика Дигнама. Станки. Разнесут человека на атомы, если втянут. Нынче правят миром. Его механизмы тоже уже пошли вразнос. Как у вывинченного из употребления: забраживаются. Сработалось – выдрать. А та старая серая крысина продирается к нему.

ГОТОВИТСЯ ВЫПУСК ВЕЛИКОГО ЕЖЕДНЕВНОГО ОРГАНА

М-р Цвейт остановился позади сухощавого тела метранпажа, любуясь блеском темени.

Странно, он никогда не съездит на родину. Ирландия моя родина. Член клуба выпускников колледжа. Расцвечивает будничную серость чем придётся. Покупают только ради рекламы да перепечатанных статей, а не ради застойных официальных новостей в передовице. Королева Анна скончалась. Опубликовано властями в году одна тысяча. Выделены наделы в городских землях Рознэлиса, баронетства Тиначинч. Для всех заинтересованных лиц, график-диаграмма показателей оборота количества мулов и вьючных лошадей, экспортируемых из Баллины. Заметки о природе. Карикатуры. Еженедельная повесть Фила Блейка про Пат и Буля. Страница дядюшки Тоби для малышат. Вопросы деревенских простофиль. Дорогой м-р Редактор, какое есть средство для испускания газов? Работёнка как раз по мне. Многое узнаёшь, научая других. Сугубо интимные заметки М. А. Р. Главным образом в картинках. Фигуристые пляжницы на золотом песке. Самый большой в мире воздушный шар. Празднование двойной свадьбы двух сестёр-близняшек. Оба жениха ухохатываюся друг над другом. Капрани тоже, наборщик. Поирландистее чистопородных ирландцев.

Станки выстукивают в ритме вальса, три четверти. Тах, тах, тах. А вдруг его тут хватит паралич и никто не будет знать как их остановить, так и продолжат тарахтеть всё про одно и то же, одно и то же, печатать и печатать, вдоль и поперек, сверху донизу, снизу доверху. Распротяпляпают всё напрочь. Нужна холодная голова.

– Значит, это в вечерний выпуск, господин советник,– сказал Гайнс.

Скоро будет называть его господином мэром. Говорят Длинный Джон его проталкивает.

метранпаж, не отвечая, чиркнул отметку на углу листа и сделал знак наборщику. Молча протянул лист поверх заляпанного стекла перегородки.

– Хорошо, благодарю вас,– сказал Гайнс отчаливая.

М-р Цвейт стоял на его пути.

– Если хотите получить, кассир вот-вот уйдёт на перерыв,– сказал он, указывая большим пальцем через плечо.

– А вы уже?– спросил Гайнс.

– Гм,– сказал м-р Цвейт.– Наддайте и ещё поймаете.

– Благодарю, старина,– проговорил Гайнс.– Уж я его выдою.

Он резво двинулся к ЖУРНАЛУ НЕЗАВИСИМОГО.

Я одолжил ему три у Мигера. Три недели. Третий намёк.

МЫ СТАЛИ СВИДЕТЕЛЯМИ РАБОТЫ РЕКЛАМНОГО АГЕНТА

М-р Цвейт положил свою вырезку на стол м-ра Наннети.

– Извините, советник,– сказал он.– Вот реклама, взгляните. От Ключчи, помните?

М-р Наннети присмотрелся к вырезке и кивнул.

– Он хочет в июльский номер,– сказал м-р Цвейт. Не слышит. Наннам. Железные нервы.

метранпаж потянулся к ней карандашом.

– Минутку,– сказал м-р Цвейт.– Он внёс изменение. Ключчи этот. Хочет, чтоб сверху была пара ключей.

Чертовски грохочут. Может ему понятно о чём я.

метранпаж терпеливо развернулся выслушать и, приподняв локоть, принялся медленно скрести подмышку своего шерстяного пиджака.

– Примерно так,– сказал м-р Цвейт, скрестив указательные пальцы над вырезкой.

Пусть ему дойдёт как надо.

М-р Цвейт скосил глаза от сооружённого им креста на землистое лицо метранпажа, должно быть малость желтушный, на фоне послушливых валов, что раскручивали громадные рулоны бумаги. Та-тах. Та-тах. Отматывают милями. А что с ней потом? О, мясо заворачивают, свёртки всякие: масса применений, тысяча и один способ.

Успевая вставлять свои слова в паузы тарахтенья, он быстро набрасывал над исцарапанным столом.