Проклятие китайской гробницы

– На что похож этот Разум? – спросил мальчик, пряча листок. – Что он может?

Сэр Дрейк нахмурился.

– Он открывает доступ к единственному, чего не помогут добыть никакие богатства. К тому, что позволило бы такому, как Галл, достичь вечной власти. – Судья поднялся из-за стола, давая понять, что беседа окончена. – Поиски Разума – это погоня за секретом бессмертия.

Глава 7

Оттягивая возвращение в Цитадель, Джек и Гвен прошли к северу от Бейкер-стрит и устроились на тихой скамеечке в розарии королевы Марии Риджентс-парка. Фонари уже погасили на ночь, но Клопик завис над головой, отбрасывая вниз конус желтоватого света.

– Не забыла? – Джек протянул раскрытую ладонь.

Гвен пошарила в кармане и достала перламутровую зажигалку с золотыми инициалами Д. Б.

– Если дядюшка Перси застанет меня с нею, подумает, что я начала курить.

Мальчик поджал губы.

– Дядя Перси слишком хорошо тебя знает.

Когда Джек впервые признался в своей пробудившейся власти над огнём, Гвен предложила установить над ней двойной контроль, памятуя о печальной истории с Зетом. Алый шар, как пиявка, целый год вытягивал у мальчика жизненную силу, и тот впал в зависимость от таинственного артефакта, надеясь на его помощь в трудных ситуациях. Опасаясь, что с огнём получится то же самое, Гвен держала зажигалку при себе, позволяя Джеку упражняться только под присмотром.

Однако новые способности контролю не поддавались. В последнее время это становилось всё яснее. Неделю назад Джек проснулся на обгорелой подушке, а спустя три дня прожёг одеяло. Пробуждению оба раза предшествовал кошмар с механическим драконом. Пожар в кресле был хуже всего. Страшно даже представить, чем он обернулся бы, доберись пламя до кислородных трубок, что поддерживали жизнь отца.

Джек мог вызывать огонь во сне, подобно драго-артурианцам, но повторить это наяву был пока не в состоянии. Получалось только играть с готовым язычком пламени.

Гвен с тревогой сжала зажигалку в кулаке.

– Ты уверен, что хочешь упражняться прямо сейчас?

– Это помогает мне думать. – Он опустил протянутую руку. – Тебе же всегда нравилось смотреть… хотя, конечно, гораздо круче, когда булочки летают через стол.

– Ты о чём? – нахмурилась девочка.

– Я прямо-таки видел, как замирало твоё сердечко, когда Уилл тебе подмигивал. Если так западаешь на дурные манеры и неграмотность, могу узнать номер его телефона.

– Не говори глупости!

– Глупости?.. Ай!

Новая колкость уже готова была сорваться с губ Джека, но крошка-дрон стремительно спикировал и тюкнул его по макушке. Метнулся к Гвен, с сердитым жужжанием взлохматил ей причёску и завис в воздухе, выразительно переводя взгляд камер с одного на другого.

– Успокойся, Клоп, – фыркнула она, поправляя волосы, – мы вовсе не ссоримся, просто беседуем.

– За себя говори, – мрачно хмыкнул Джек.

Дрон снова зажужжал, придвигаясь ближе.

– Ладно… – Гвен щёлкнула зажигалкой. – Извини, Клопик, видишь, я даю ему огонь? – Она натянуто улыбнулась. – Все довольны – правда, Джек?

– Угу… – Он, как мог, повторил её улыбку и провёл рукой над пламенем, а затем показал огонёк, пляшущий на ладони.

Настороженно приглядевшись, дрон медленно поднялся на прежнее место, подозрительно косясь на детей, словно хотел сказать: «Я за вами слежу!»

Последовало долгое молчание. Джек играл с язычком пламени, закручивая его пальцем из стороны в сторону и перебрасывая из руки в руку. Ничего более эффектного пока не удавалось. Когда он пробовал бросаться огнём, как во сне, тот затухал, не пролетев и пары шагов. Бросив взгляд на Гвен, он попробовал перекатить огонёк на тыльную сторону ладони и обратно – получилось.

– Ага, всё лучше и лучше! – согласилась девочка, с улыбкой пихнув его в плечо. – И руки разводишь шире, когда перебрасываешь. Скоро будешь метать клубки пламени, как настоящий драго.

Спрятав огонёк между ладонями, Джек тяжко вздохнул.

– Ну и как мы попадём в Зальцбург? – спросил он.

Гвен лукаво улыбнулась, веснушки на её щеках знакомо подпрыгнули.

– Как раз думаю над этим… Всё, гаси, пора домой.

По дороге она поделилась своими соображениями. Такой план мог сработать… если повезёт.

Вместо того чтобы отправиться в свою квартиру недалеко от Кингз-Кросса, где жила с матерью, Гвен проводила Джека до середины Большой лестницы. Завтра с утра обоим предстояла тренировка с Эшли Пендлтоном, и девочка собиралась переночевать у дяди Перси на ярусе каптенармусов.

– Кстати, чтобы ты знал, – заметила она, обернувшись на пороге, прежде чем закрыть за собой дверь, – телефон Уилла я могу достать и сама.

Глава 8

На следующее утро Джек ждал, прислонившись к ореховой панели в длинном сводчатом коридоре, увешанном живописными портретами мужчин и женщин в котелках и цилиндрах, с тростями, хлыстами и металлическими дисками-разведчиками в руках. Прославленные каптенармусы Министерства поиска, как никто, умели втравливать искателей в неприятности, а затем вызволять из них.

Мальчик почесал спину под тугим поясом спортивных брюк, от которого в затылке покалывали жёлто-оранжевые иголочки, и позвал, сложив ладони рупором:

– Гвен, я жду!

Опаздывать сегодня не хотелось. Не стоило сердить Эша, надеясь заручиться его помощью.

– Не волнуйся, уже иду. – Девочка появилась из кабинета дяди в чёрном тренировочном костюме со словами «ученик» вдоль правого рукава и «каптенармуса» – вдоль левого. На плечи она накинула свой любимый чёрно-фиолетовый шарф.

– Стильно, – с иронией хмыкнул Джек, отлипая от стены и пристраиваясь рядом.

Она пихнула его локтем.

– Забыл, как на арене холодно? Помяни моё слово, через час ты тоже захочешь во что-нибудь укутаться.

Потряхивая и сильно кренясь на поворотах, лифт-бокоход с обитыми кожей стенками доставил их на арену, тренировочное поле на десятом ярусе Цитадели. Рабочая команда электронно-квантовых дронов министерства могла превратить колоссальный пустотелый цилиндр, отделанный панелями из железного дерева, в сцену с любыми декорациями от средневекового замка до цветущего сада.

Лифт резко встал, и Джек покачнулся, хватаясь за стену.

– Сама его попросишь или я?

Половинки двери разъехались в стороны. Гвен молча взглянула на него и вышла. Джек понятливо кивнул.

– Значит, ты. Оно и к лучшему.