Туз в рукаве

И только позднее, оказавшись в кругу женщин, каждая из которых только и знала, что судачить о том, что и как проделывал ее супруг прошлой ночью, да о дружках, с которыми приходилось встречаться тайком, она почувствовала, что и они ожидают от нее откровений и участия в столь занимательных беседах. Но ей нечем было поделиться с ними, и она страдала.

Первый раз она согрешила в Милане, куда отправилась по делам мужа. Она зашла в какой-то маленький ресторанчик. Там работал молодой официант, итальянец, совершенно очаровательный и сексуальный, который просто нюхом учуял, чего ей надо. Когда она пошла в туалет, он немедленно последовал за ней и овладел ею там, стоя, прижав к довольно грязной стене. Хельге была так страшно и мерзко, что даже сейчас, четыре года спустя, она вспоминала об этом с брезгливым содроганием.

С этого случая началась целая серия сексуальных похождений, случайных связей с какими-то совершенно незнакомыми людьми. Правда, это бывало только тогда, когда ей становилось уже совершенно невмоготу. Она была очень осторожна. Никаких связей во Флориде, где постоянно проживал ее муж. Только в Европе, куда она ездила по его просьбе повидаться с Арчером. Только там она искала и находила себе подходящего самца.

А вообще, если не считать этих мелких предательств, Хельга служила Рольфу верой и правдой. Недавно он занялся разработкой каких-то новых электронных чудес, призванных не только стать двигателем мирового прогресса, но и укрепить его империю и приумножить состояние. Он просил ее находиться в самом тесном контакте с Джеком Арчером. Ведь в швейцарских банках на его счетах находилось около двадцати миллионов.

– Деньги должны все время быть в обороте, Хельга, – поучал он ее. – И ты можешь это организовать. Каждые полгода ты должна давать мне отчет о вашей с Арчером деятельности. Теперь ты тоже отвечаешь за состояние наших дел. Не забывай – это и твои деньги.

Арчер оказался ловким и дальновидным дельцом, и Рольф был от него в восторге. И состояние в Швейцарии росло. Муж всецело доверял ей. Он был на тридцать лет старше. И Хельга знала: рано или поздно она унаследует большую часть этого состояния. У Рольфа была дочь от первого брака, но серьезной опасности она не представляла. Рольф даже никогда не упоминал о ней. Хельга догадывалась, что девица стала какой-то там хиппи или «анти» и Рольф напрочь вычеркнул ее из своей жизни. А значит, со временем она унаследует огромные деньги и весь мир будет у ее ног. Но надо было быть очень осторожной. «И если хоть раз вы осмелитесь обмануть меня, Хельга, я тут же разведусь с вами…» Стоит только ему пронюхать хотя бы об одном из ее похождений, она потеряет все. Она понимала это, но всякий раз, испытывая зов плоти, не могла устоять. Тогда она напоминала обезумевшую от страсти женщину, играющую в русскую рулетку.

Она испытывала жгучее желание рассказать этому мальчику, сидевшему сейчас рядом с ней, о себе. Возможно, он заинтересуется, даже выразит сочувствие. Но она была еще не вполне уверена в нем и сидела молча, поглядывая время от времени на его профиль. Наконец она заговорила:

– Вы, наверное, думаете: раз у меня есть деньги и такая машина, значит никаких проблем?

Он даже вздрогнул при звуке ее голоса. Похоже, мысли его были где-то совсем далеко, с горечью подумала она. Он забыл о ее существовании.

– Простите, что, мэм?

Она повторила вопрос.

– Да… у каждого свои проблемы, – кивнул он. – Рон говорит: проблемы посылает нам Господь Бог как вызов, испытание.

«Господи, до чего же мне надоел этот Рон!» – подумала она.

– Не всегда легко переносить испытание… Вот у меня проблема с мужем.

Легким, почти неуловимым движением баранки он заставил «мерседес» обойти «Фиат-125», затем сказал:

– Вон оно как…

Тон был равнодушный, и она тут же пожалела, что заговорила с ним об этом, но не удержалась и продолжила:

– Он калека…

– Да, это скверно, мэм. – Снова никакого сочувствия в голосе.

– Мне очень трудно.

На этот раз он повернулся и посмотрел на нее. Потом снова взглянул на дорогу.

– Да, это видно.

– Очень одиноко…

– Ясное дело. – Он вывел машину на разделительную полосу, обогнав подряд три автомобиля с такой скоростью, что у нее испуганно затрепетало сердце. – Хотя с вашей-то внешностью, мэм, вряд ли вы так одиноки.

– Сейчас не одинока, Ларри.

– Ага. – Он кивнул и нахмурился. – Хотя, конечно, парень вроде меня для вас не компания.

– Я бы не пригласила вас с собой, если б… вы мне не понравились. – Она сделала паузу, пытаясь изгнать из голоса трепетные нотки, потом спросила: – Надеюсь, что нравлюсь вам тоже?

– Еще бы! – Искренность и пылкость, с которой он произнес эти два слова, заставили ее сердце забиться. – Конечно нравитесь, ясное дело!

«Был бы он чуть постарше, образованней и умней! Но зато он красив, воплощение мужественности, удивительно сексуален. Нельзя требовать слишком многого», – сказала она себе.

Хельга начала расспрашивать его о семье и узнала, что родители его фермеры, благодаря чему ведут довольно сносное существование, и что, возвратясь из Европы, он будет помогать отцу.

– А тебе нравится это занятие, Ларри?

Он пожал плечами:

– Наверное. Старик мой моложе не становится, ему нужна помощь. Да и ни на что другое я, видимо, не годен.

– Собираешься обзавестись семьей?

– Наверное, мэм. Придется. Без жены с хозяйством управиться трудно. Так, по крайней мере, говорит мне старик. Думаю, он прав.

– И что, уже есть девушка на примете?

– Да нет, пока нет.

– Но вообще девушки имеются?

Он сделал неопределенный жест рукой:

– Ясное дело.

Она была не прочь продолжить эту тему, но по его лицу поняла, что ему это неприятно. Вряд ли он девственник, подумала она, но достаточно ли опытен, чтобы удовлетворить ее?.. И Хельга с сожалением переключилась на новую тему – выяснение пристрастий и увлечений.

Нет, вообще-то, он не читает, разве что комиксы. Нет, не любит классическую музыку, вот поп – совсем другое дело. А ТВ – вообще потрясная штука. Нет, он не интересуется политикой. Никсон? Он как-то о нем не думал. Ведь как ни верти, а без президента не обойтись. Ну вот вам и президент. Да, в кино он ходит. Да, эротические фильмы нравятся. И еще хороший лихой боевик. Вообще ему нравится, когда по телевизору показывают драки.

Она терпеливо слушала, осознавая, какая пропасть лежит между ними.

Впереди показался знак – до Базеля всего тридцать пять километров.

– Базель? Но это ведь уже Швейцария? – сказал Ларри, и в его голосе прозвучали странные нотки.

– Да.

– Там ведь граница, верно?

– Да.

Он затеребил пальцами кепи.

– А в чем, собственно, дело, Ларри?