Игры Немезиды

На домашнем экране замигал огонек видеосообщения. Как Холден ни твердил себе, что это наверняка не Наоми, всё же, когда увидел круглое лицо Алекса, испытал сокрушительное разочарование.

«Привет, босс, – поздоровался пилот. – Я это… отчитаться о своей встрече с бывшей и о примирении со слезами на глазах… Короче говоря, ничего не вышло. Может, мне следовало получше подготовиться. Но я еще до отлета собираюсь повидаться с Бобби – это луч света. Как там мой красавчик? Всё там начистили и подкрасили к моему возвращению? Будет возможность, еще свяжусь. Камал, конец связи».

Холден едва не начал ответ с расспросов о бывшей жене, но поселившийся у него в голове голос Наоми предупредил: «Не суй нос, куда не надо», – и он вместо этого записал: «Спасибо, что объявился. Передай Бобби наилучшие пожелания. „Роси“ еще не один месяц чинить, так что можешь не торопиться».

Минуту он придумывал, что бы еще добавить, потом стер пустые секунды и отправил сообщение. Странно: человек может стать для тебя очень важным, и всё же, если не дышишь с ним одним воздухом, сказать ему нечего. Будь Алекс рядом, они говорили бы о корабле, о других двоих из команды, о работе. Но, когда команда врозь, а «Роси» на приколе, любая тема для разговоров кажется вторжением в личные границы. Мысли об этом вели по долгой и темной дороге к горькому одиночеству, потому Холден решил пока заняться расследованием.

Он немного жалел, что не обзавелся шляпой.

* * *

– Опять ты? – встретил его Фред, когда Холден вместе с кем-то из мелких служащих просочился к нему в кабинет. – Понимаю, кофе у меня хорош, но…

Холден прихватил стул и устроился рядом, пока Фред возился с кофейной машиной.

– Знаешь, Моника Стюарт на Тихо.

– Да уж… Думаешь, мне не доложили, что на станцию прибыла такая особа?

– Не думаю, – признался Холден. – А знаешь, зачем она здесь?

Кофеварка зашипела, комнату наполнил сочный горьковатый запах. Дожидаясь кофе, Фред склонился над столом и отстучал команду терминалу.

– Что-то с пропавшими кораблями, да? Так считает наша разведка.

– А твои люди этим совсем не занимались?

– Честно? Нет. Слухи доходили, но у нас и так дел по горло. Все корабли с рабочим эпштейновским движком прут к кольцам. Нам хватает забот, чтобы они не столкнулись на подходе. Идут они большей частью в неразведанные системы, где нет других кораблей и станций. От некоторых потом нет вестей – иного, в общем, и ожидать не приходится.

Холден с благодарностью принял у Фреда чашку, кивнул и сделал первый глоток. Кофе его не разочаровал.

– Это я понимаю, – сказал Холден, – и считаю гипотезу Моники маловероятной, но, если мы не найдем другого объяснения, она выдаст на публику именно ее.

– У нее уже и гипотеза есть?

– Она считает, что виновата протомолекула. Первое доказательство – разгуливающие по Илосу роботы и прочая техника.

– Ты мне говорил, что такое не повторится, – нахмурился над своей чашкой Фред. И продолжил, сдувая парок, так что облачко отлетало от губ, словно дыхание дракона: – Что, Миллер вернулся?

– Нет, не возвращался. Насколько мне известно, нигде в мире не осталось активной культуры протомолекулы. Однако…

– Однако у меня есть полученная от тебя неактивная.

– Верно, и Моника откуда-то об этом прознала.

Фред нахмурился еще больше.

– Где-то у меня утечка.

– Да, наверняка, но меня не это беспокоит.

Фред поднял брови в безмолвном вопросе.

– Моника, – продолжал Холден, – выдумала, что нам надо достать эту слизь и использовать вместо блюдечка для связи с духом Миллера.

– Вот уж глупость! – удивился Фред.

– Тоже так считаешь? Вот я и подумал, что надо перебрать все другие возможности, прежде чем заваривать кашу с этим вирусом.

– Причем заваривать не в первый раз. – В словах Фреда почти не было сарказма. – У тебя есть альтернативные идеи?

– Есть, – кивнул Холден, – но тебе они не понравятся.

– Если нужна анестезия, у меня и бурбон найдется.

– Возможно, и до анестезии дойдет, – улыбнулся Холден и, выигрывая время, допил кофе.

Как ни постарел за эти годы Фред, Холден его всё же побаивался. Ему трудно было затрагивать темы, способные разозлить Джонсона.

– Еще? – предложил Фред, кивнув на пустую чашку.

Холден помотал головой.

– Есть экстремисты АВП – ты мне о них рассказывал, – начал он.

– Не думаю…

– Они уже нанесли по меньшей мере два удара. Один по марсианскому предприятию, другой – по Земле.

– И оба неудачные.

– Возможно, – сказал Холден, – но мы исходим из того, что их цели нам известны, а это ненадежное предположение. Возможно, взрыв на большом участке марсианской верфи и ракеты земного патруля, выпущенные по древнему грузовику, – для них победа?

– Да, – нехотя кивнул Фред, – такое возможно.

– Но Марс и Земля – только две стороны треугольника. Если радикалы боятся, что внутренние планеты по мере освоения новых миров забросят Пояс, то и колонисты для них проблема.

– Согласен.

– Так разве не могли радикалы АВП в дополнение к взрывам на внутренних планетах захватить в целях устрашения несколько кораблей переселенцев?

– Ну, – медленно, словно на ходу обдумывая ответ, заговорил Фред, – место уж больно неподходящее.

– Ты о том, что всё происходит за воротами?

– Именно, – подтвердил Фред. – Если б те корабли расстреляли при проходе через Пояс, это было бы одно. Но по ту сторону колец? У кого есть туда доступ? Или ты подозреваешь саботаж на борту? Или мины очень замедленного действия?

– Есть третий вариант, – заметил Холден.