Игры Немезиды

Син уронил ее на место. От улыбки лицо его пошло морщинами, как вода рябью. Наоми похлопала его по плечу, и улыбка стала еще шире. Вингз разглядывал их у стойки круглыми как блюдца глазами. Наоми помахала ему. Тот, поколебавшись, махнул в ответ.

– Ну, что я пропустила? – спросила Наоми, когда Син повел ее к выходу.

– Все, и больше ничего, са-са? – отозвался Син. – Что тебе Марко сказал?

– Чертовски мало.

– Он всегда такой. Всегда такой.

Коридор за жестяной дверью, змеясь, уходил в каменное тело астероида. Герметик на нем потемнел и шелушился от старости, камень излучал холод. К стене прислонились вооруженные мужчины. Старшего звали Карал, двоих помоложе она не знала. Наоми мимоходом чмокнула Карала, и остальные взглянули на нее с опасливым недоверием. Потайной коридор закончился стальной дверью.

– Зачем такая секретность? – удивилась Наоми. – Церера ведь теперь в руках АВП.

– Вопрос в том, какого АВП, – возразил Син.

– Ты, значит, из другого, – кивнула она, теплотой в голосе скрывая беспокойство.

– Как всегда, – согласился Син и пригнулся, чтобы пройти за отъехавшую в сторону дверь.

Его широкие плечи загородили проем. Наоми шагнула следом.

– Зависли здесь, – через плечо пояснил Син. – А долго задерживаться нельзя. Нам уже месяц, как полагалось бы встретиться с Марко.

– Марко здесь нет?

– Здесь одни мы, цыплятки, – с улыбкой в голосе произнес он.

Она оказалась в большой холодной камере. Переносной газопромыватель перемешал застоявшийся воздух и оставил после себя запах резины. На полках из формованной пластмассы стояли пайки и вода. У стены высились четыре яруса коек. Под одеялами угадывались свернувшиеся тела, но Син явно не опасался потревожить спящих – ничуть не понизил голос.

– Такое дело: нам лучше забраться туда, где до нас не дотянутся, когда всё всплывет, са-са?

– Что всплывет? – спросила Наоми.

Син сел к столу и, дотянувшись до полки, снял бутылку без этикетки. Пробку сорвал зубами.

– Ай, Костяшка, – со смешком ответил он, – он и правда не много тебе сказал, да?

Пока Син разливал по стаканам янтарную жидкость, Наоми опустилась на табуретку. От напитка тянуло алкоголем, маслом и жженым сахаром. Слюнные железы отозвались на этот запах. Вкус был – как возвращение домой.

– С бренди тиа Марголис ничто не сравнится, – вздохнул Син.

– Ничто и никогда, – подтвердила Наоми. – Слушай, раз уж я здесь, может, введешь в курс дела?

– Ну, – начал Син. – Дело в тех гнусных кольцах-воротах. Кому и знать, как не тебе. Еще тысяча внутренних планет, и полно новых поводов оттоптаться на Поясе, кве си? А половина наших сосут у Мясника и изображают из себя благородных политиков. Так что мы, то есть Марко, да, – мы года два-три как решили…

– Не надо об этом, – произнес молодой голос.

Син оглянулся на дверь. Наоми, помертвев, оглянулась тоже. Мальчик выглядел ужасно старым и в то же время ужасно юным. Кожа была темнее, чем у Марко, волосы более курчавыми. А вот глаза остались те же. И губы. Что-то большое – больше океана – шевельнулось у нее в груди. Всколыхнулись загнанные вглубь чувства, волна грозила унести ее. Наоми хотела сдержаться, но ей пришлось опереться о стол, чтобы не покачнуться.

Он вошел в комнату. Тело под песочного цвета рубашкой уже переходило от жеребячьей легкости подростка к мужской мускулистости. Кто-то из лежащих на койке перевернулся, а остальные и не заметили его прихода.

– Мы не говорим об этом, пока не окажемся в безопасности. Даже здесь. Совсем. Сабез?

– Сави ме, – кивнул Син. – Просто решил, раз она…

– Я тебя понимаю. И не виню, но говорить об этом не будем.

Только теперь юноша повернулся к Наоми. В его глазах отразилась та же борьба, что шла в ее душе. Наоми задумалась, какой он ее видит. Что у него на сердце и в мыслях, когда у нее – радость, вина и ядовитое раскаяние. Она не позволяла себе мечтать об этой минуте. Она знала, что эта минута придет, с тех пор как получила сообщение Марко. Она не была к ней готова. Он коротко улыбнулся и кивнул ей.

– Филип, – осторожно, точно слова были хрупким стеклом, выговорила она.

И его ответ прозвучал как эхо.

– Мать, – сказал он.

Глава 10. Амос

Станция экспресса в Филадельфии располагалась в глубине коммерческого района среднего уровня. Обладатели зарплат бродили по проходам между торговыми рядами, покупая псевдомодные одежки и предметы скудной роскоши, доступные только за деньги. И не очень большие. Высший слой делал приобретения в других местах, огражденных мерами безопасности от таких, как здешние покупатели.

Даже на Земле были люди с деньгами, а были – с деньгами. Амосу казалась странной мысль, что банковский счет позволял причислить его ко вторым. Забавно было бы побродить по шикарному торговому центру в своих непритязательных одежках астерского производства – чтобы продавцы забились в судорогах, когда он выложит пару штук на какую-нибудь бесполезную фигню. Скажем, за хорошенький шейкер из чистой платины. Раз или два в году Амос не прочь был выпить мартини.

Возможно, потом. После.

Из торгового района он вышел в жилой, в котором его терминал высветил дом Лидии. У короткого тоннеля-перехода его остановил мальчишка лет одиннадцати или двенадцати в дешевом спортивном костюме из тех, какие раздают киоски базового, если к ним приложишь большой палец. Мальчишка предлагал множество сексуальных услуг по грошовым расценкам. Амос взял его за подбородок, поднял к себе лицо. На щеках желтели следы не слишком свежих побоев, а характерная розовая припухлость век выдавала пристрастие к порошку пикси.

– На кого работаешь? – спросил Амос.

Мальчик вывернулся из его руки.

– За потрогать платят, мистер.

– Не бойся. Лапать не буду. Просто скажи, на кого ты работаешь. Он далеко?

– Не понял… – Мальчишка озирался, куда бы сбежать.

– Так, ладно. Сгинь.

Провожая взглядом удирающего пацана, Амос почувствовал, как в животе что-то сжалось, словно от судороги. Каждому уличному мальчишке не поможешь. Их слишком много, а у него другие дела. Досадно это. Может, малыш найдет своего сутенера и расскажет, как жуткий здоровенный мужик лапал его за лицо. Тогда сутенер станет его искать, чтобы преподать урок – мол, не порти товар.

От этой мысли на лицо Амоса вернулась улыбка, и судорога в животе отпустила.

От станции до дома, где жила Лидия, было тридцать семь кварталов. Район дешевый, но не для живущих на пособие. За дом здесь расплачивались настоящими деньгами – а это интересно. Амосу не верилось, чтобы Лидия сумела подчистить досье, пройти обучение и устроиться на работу. Может, ее муж имел рабочую квалификацию и законный заработок? Это тоже интересно. Какой честный гражданин женился бы на стареющей гангстерше вроде Лидии?

Амос шагал неторопливо, всё еще надеясь, что сутенер его выследит и покажется на глаза. Через полтора часа ручной терминал сообщил Амосу, что он на месте. Дом был так себе. Маленькое одноуровневое здание, со стороны почти не отличимое от других строений в этом районе. Узкую полоску между домом и улицей занимал крошечный сад – любовно ухоженный, хотя Амос не помнил, чтобы Лидия когда-нибудь держала цветы.

Он прошел по узкой дорожке к дверям и позвонил. Почти сразу ему открыл маленький старик с лысиной в окружении седых волос.

– Чем могу помочь, сынок?