Военная рубашка Вождя Медведей

– Он не пойдёт; он слишком мал! – крикнула она.

– Не слишком; он обязательно пойдёт с тобой! – крикнул отец в ответ.

Моя мать схватила меня, прижала к себе и сказала:

– Если он пойдёт наверх, то ты возьмёшь его, а не я. Никогда больше я не буду в числе пугающих.

– Ты снова за своё; выставляешь меня ничтожеством, – сказал ей отец и, завернувшись в накидку, оставил нас. Сам он должен был находиться внизу у ограды, и не мог взять мня наверх, чтобы присоединиться к пугающим.

Вскоре после этого, когда мы завтракали, лагерный глашатай начал кричать:

– Пугающие! Пугающие! Наши разведчики сказали, что пришло бизонье стадо. Поторопитесь к своим местам, потому что зазыватель уже пошёл туда.

Ни отец, ни мать не сказали ни слова – она выскочила и побежала к пугающим, а отец взял своё ружьё и схватил меня за руку, заставив меня вместе с ним бежать к ограде. Мы поднялись на неё и сели, как многие из тех, кто там находился; остальные торопились к ней. Мой отец поговорил с теми, кто сидел с ним рядом, но я их не слышал: я во все глаза смотрел на вершину утёса прямо над нами. Мы долго сидели там и ждали – ждали того, что, как мы надеялись, должно случиться. Кто-то сказал:

– Мы уже долго сидим – стадо, должно быть, убежало.

– Не было такого, чтобы Старый Бизон не смог заманить стадо, – сказал мой отец. – Слушайте!

Охота с помощью пискана

Сперва тихо, потом всё громче и громче до наших ушей донеслись крики пугающих, а потом, словно коричневая река, бизоны полетели с утеса внутрь нашей ограды. Первые с грохотом ударились о землю – один из них лопнул, и кровь и внутренности брызнули из него, словно красный дождь. Они продолжали падать, летя то вниз головой, то иначе, и скоро всё стадо уже было внизу – маленькая гора мёртвых, умирающих и оглушённых бизонов; некоторые из упавших последними уцелели и сразу попытались убежать, но мой отец и другие мужчины у ограды быстро их перестреляли. Сделав это, они собрались в кружок и курили, пока пугающие на спустились вниз по тропинке к западу от утёса, чтобы разделать свою долю добычи. Но первым появился сам зазыватель – он был на гнедой лошади, на голове которой была надета шкура с головы бизона, с рогами, ушами и шерстью, и сам он был накрыт бизоньей шкурой, и лежал на лошади так, чтобы имитировать бизоний горб; неудивительно, что бизоны приняли его за странного представителя своего вида, когда он кричал свои «Хоо! Хоо!» и то появлялся, то пропадал. Он успешно сделал свою работу. Безопасную работу, в отличие от зазывателей прошлого, когда ещё не было лошадей, и которых иногда обезумевшее стадо затаптывало насмерть.

Когда зазыватель заехал за ограду, мужчины поторопились к нему с криками:

– Старый бизон! Старый Бизон! Старый Бизон наделён силой Солнца! Он принёс нам еду! Старый Бизон настоящий мужчина!

Потом мой отец, который командовал людьми у ограды, сказал ему:

– Старый Бизон, сойди с лошади, посмотри на бизонов, которых ты заманил, и выбери одного из них для своих женщин и детей.

Выбор Старого Бизона пал на жирную яловую корову трёх зим. Скоро пришли пугающие, и теперь всё наше племя собралось у ограды, окружающей маленькую гору мёртвых животных – их было вместе с телятами двести семьдесят три, как мы потом посчитали. Мы открыли ограду в нескольких местах, и семьи, верхом и пешими, стали заходить внутрь и оттаскивать бизонов туда, где их было удобнее разделывать. Разумеется, многие разделывали прямо внутри ограды. Вечер ещё не настал, когда наш лагерь был красным от полос сушащегося мяса. Ха! В те дни мы были счастливыми людьми.

– Ха-йа! Ха-йа! – печально воскликнул Бегущий Журавль. – Если бы не печальное видение Много Хвостовых Перьев, мы бы до сих пор могли пользоваться нашими писканами!

С этим все с печалью согласились, и разговор свернул на более приятны темы.

Я много раз слышал историю Много Хвостовых Перьев, и лучше всех рассказывал её его сын, мой хороший друг, который сейчас уже мёртв.

В девяти милях выше города Шуто, в Монтане, на южном берегу долины реки Тетон, есть усыпанный костями участок некогда любимого Ахкси Омайпискан – Хорошего Пискана народа пикуни. Прямо над этим местом находится холм с плоской вершиной, на котором в давние времена члены этого племени из больших белых камней выложили фигуру человека с раскинутыми руками, чтобы изобразить одного из своих богов, самого сильного бога, которого звали Напи, Старик. Поэтому холм этот получил название Напи Айякиса Пахвикуйи, холм Лежащего Старика, и была вера в то, что сам Старик, каким-то таинственным способом, был причиной того, что племя постоянно успешно использует этот пискан.

Мой друг Много Хвостовых Перьев, которого в молодости звали Глаза Вороны, умер в 1925 году, на девяностом году жизни. В его восьмое лето (1843 года) пикуни переезжали с Медвежьей реки (Мариас) на Молочную (Тетон), и поставили лагерь у подножия холма Лежащего Старика, надеясь вскорости устроить бизонам бойню в находящемся рядом пискане; отец моего друга, Много Хвостовых Перьев, должен был стать зазывателем. Он был зазывателем много зим, и всегда у него это получалось, так что среди людей он пользовался большой славой. На четвёртое утро после того, как мы разбили лагерь, разведчики сообщили, что стадо бизонов находится в нужном месте, чтобы заманить его, и, ведомые Много Хвостовых Перьев, который был на своей лошади похож на бизона, пугающие поторопились к своим местам вдоль длинных каменных стен. Быстрее, чем обычно, зазыватель заставил стадо преследовать его; он свернул в сторону, и пугающие направили стадо прямо к пискану. Потом, с радостными песнями, восхваляя зазывателя, повторяя, что в тот день его благословило Солнце, люди разделывали бизонов. Настала ночь, и, устав от тяжёлой работы, все разошлись по своим лежанкам и легли спать. Потом, уже под утро, мать Глаз Вороны разбудила его, прижалась к нему и сквозь слёзы прошептала:

– О, сын мой! Твоего отца здесь нет. Я проснулась уже давно, ожидая, что он скоро вернётся. Но он не пришёл. О, я боюсь, что с ним что-то случилось; быть может, он мёртв – враги убили его где-то рядом.

– Давай выйдем и поищем его, – предложил мальчик.

– О, нет! Нет! Враги могут быть где-то рядом. О, что же нам делать – кричать, поднимать людей?

Тут вдруг раздался крик старика по имени Медвежья Лапа:

– Проснитесь, спящие! Поспешите! Бегом! Пискан горит!

Мужчины кричали, испуганные женщины и дети плакали, потому что, выскочив из своих вигвамов, они видели, что пискан действительно горит, мать Глаз Вороны причитала:

– Его нет, моего мужчины! Он давно пропал, мой мужчина! Враги убили его и подожгли пискан!

Схватив своё оружие, мужчины побежали к пискану, но скоро встретили Много Хвостовых Перьев, который криками и знаками велел им остановиться, повернуть назад; когда же они остановились, он крикнул так, чтобы все могли его слышать:

– Друзья мои, вернитесь в свои вигвамы. Это я поджёг пискан; вы не сможете его спасти. Не сердитесь на меня; я сделал это после своего видения.

Некоторые из толпы кричали, что он сделал им большое зло, другие просили его рассказать о своём видении, и он ответил, что сделает это позже.

Солнце было уже высоко, когда вожди и другие мудрецы нашего племени, позавтракав, собрались в вигваме зазывателя, чтобы услышать рассказ о его видении; после того, как они покурили, выпустив дым к Вышним и к Матери-Земле, он сказал им:

– Друзья мои, моё видение было очень сильным. В нём я шёл по незнакомой мне долине, когда бизон вышел ко мне из рощи, остановился и поднял переднюю правую ногу, словно делая знак мира. «Мир! Мир!» – знаком показал я. Потом мы встретились, и он сказал:

– Я искал тебя. Ты и твой народ причинили нам большую обиду. Своими писканами вы убиваете много нас, бизонов. Если вы и дальше будете так делать, то нам придёт конец. Поэтому я говорю тебе: перестаньте пользоваться своими писканами, если не хотите ужасного будущего для себя и всего своего народа.

– Каким он будет, этот ужас? – спросил я.

– Я предупредил тебя; больше я ничего не скажу, – ответил бизон и удалился. Тут мужчина проснулся. Он дрожал, его тело было мокрым от пота. Он чувствовал, что должен немедленно доказать бизону из своего видения, что он понял его предупреждение, сделанное не только ему, но и всему его народу. Поэтому он поторопился к пискану и поджёг его.

– Много Хвостовых Перьев, ты правильно сделал, что поджёг пискан, – сказал Одинокий Ходок, главный вождь, когда зазыватель закончил. То, что было сказано нам в посланном Солнцем видении, должно быть сделано, чтобы мы могли избежать грозящей нам опасности.

Тут же совет решил, что пикуни никогда более не будут пользоваться писканами ради того, чтобы получить еду. После этого, повинуясь приказу совета вождей, Много Хвостовых Перьев посетил Кровь и сиксиков, чтобы рассказать им о своём видении, и те восприняли его предупреждение. Так все три племени союза черноногих прекратили пользоваться писканами.

На четвёртый вечер после того, как мы покинули реку Двух Магических Хижин, мы поставили лагерь на реке Тетон, к северу от форта Бентон, и почти каждая семья долго обсуждала, что они купят за свои меха и бизоньи шкуры. Моего друга Вождя Медведей эти разговоры не интересовали; он сердито сказал своим жёнам:

– Покупайте всё, что вам нужно. Мне нет до этого дела.

Я понял, что н до сих пор переживает пропажу своей военной рубашки.

В форте Бентон было пять торговых фирм: И.Г Бейкер и компания; Т.К.Пауэр и братья; Мерфи и Нил; Везервакс и Ветцель, и Кляйншмит. Тем не менее основную торговлю черноногие вели с Бейкером и компанией, потому что представитель этой фирмы, добрый и честный Чарльз Конрад, или, как его обычно называли, Пятнистая Меховая Шапка, был женат на женщине из племени Кровь. Он говорил на языке черноногих почти как на родном и даже был членом Маленьких Лис, одного из военных сообществ.

На следующее утро мы все направились к большому бревенчатому складу Бейкера; все наши были одеты в лучшие наряды, мужчины шли первыми, женщины за ними с вьючными и тянущими травуа лошадьми, нагруженными шкурами и мехами. Мы перевалили хребет и остановились посмотреть на маленький город внизу. В его нижней части располагался большой глинобитный форт, в котором располагалось несколько рот Третьего пехотного полка. Выше форта тянулся ряд магазинов и салунов, обращённых к реке; за ними теснились домишки жителей.

И вот те на! У пристани стояло пять пароходов, разгружая товары, привезённые из Сент-Луиса, за 2000 миль по реке.

Когда мы приблизились к складу, вождь Бегущий Журавль крикнул:

– А теперь, дети мои, песня Всех Друзей.

Мы с радостью затянули её, и Пятнистая Меховая Шапка вышел поприветствовать нас, когда мы спешивались у его склада. Скоро вожди и я сидели в его конторе, курили большую трубку, которую он наполнил, болтая с ним о том о сём. Немного спустя он спросил Вождя Медведей:

– Друг мой, правда ли, что ты потерял свою военную рубашку?

– Да. Она была у меня украдена, прямо среди дня, – печально ответил Вождь Медведей.