Военная рубашка Вождя Медведей

– Ха! Я так и знал, что это твоя рубашка, по многим дырочкам, сделанным в ней, и пятну на правом рукаве. О, я знал, что это твоя рубашка.

Вскочив со своего места, охваченный дрожью, Вождь Медведей воскликнул:

– О, Пятнистая Меховая Шапка! Когда ты её видел? Кто ею владеет, моей военной рубашкой из священного видения?

Глава 3

Отряд идёт искать рубашку

Я никогда прежде не видел моего друга в таком возбуждении, чем когда Чарли Конрад сказал ему, что видел военную рубашку Вождя Медведей. Наконец мы должны были узнать, кто её украл.

– Как удивительно! Само Солнце сделало так, чтобы это случилось! – воскликнули все. Вождь Медведей дрожащим голосом возносил благодарности Солнцу. Я потянул его, заставляя сесть со мной рядом, успокоил остальных, и Конрад сказал нам:

– Это было некоторое время назад. Большой отряд всадников, с которыми было много свободных лошадей, подошел к моему складу, и я вышел, чтобы их встретить, пригласить посидеть и покурить со мной. Прежде я никого из них не видел, но по тому, что у них не было сёдел, и у многих были с собой лук и стрелы, я понял, что это был военный отряд какого-то чужого племени, которые пришли поохотиться на наших бизонов и украсть наших лошадей. Один из них, которого я принял за предводителя, носил военную рубашку. Он знаками сказал мне, что у них нет времени сидеть и курить, но есть несколько бобровых шкур, которые он хочет обменять на табак и патроны. Пятеро из них вошли внутрь, остальные остались снаружи, чтобы последить за лошадьми. Пока я продавал им то, что было нужно, я не спускал глаз с этой военной рубашки – с многих проделанных в ней дырочек, с тёмного пятна на коже её правого рукава. Глядя на эти дырочки и на это пятно, я был уверен в том, что эта рубашка принадлежит моему другу Вождю Медведей. Я боялся, что тот, на ком она надета, его убил, но оставил эти мысли при себе, знаками спросив этого человека:

– Очень хорошая у тебя военная рубашка. Где ты её взял?

– Я её сделал; очень давно я её сделал, – ответил тот. Тогда я знаками попросил его сказать, из какого он племени, и он знаками ответил: – Мы из народа Пятнистых Лошадей (шайенны).

По его лукавой усмешке и взглядам нескольких из его отряда я понял, что он лжёт мне. Ха! Тут как раз вошёл белый, один из тех, что поднялся по реке на пароходе, и сразу заговорил с этими пятерыми на их языке. Я видел, что они совсем не рады его встретить; они быстро закончили торговлю, вышли к своим лошадям и ускакали. Потом я спросил у этого белого, кто это такие. С улыбкой он мне ответил:

– Их предводитель, тот что в военной рубашке, попросил меня не говорить тебе, кто они, но я скажу. Это Головорезы (ассинибойны). Мой дом стоит на Волчьем мысу, где я торговал с ними несколько зим.

– Ха-йя! Ха-йя! Головорезы! Наши самые старые враги! – воскликнул Вождь Медведей.

– Верно. Но мы всегда так сражались с ними, что им не удавалось ничего унести с нашей обширной земли, – сказал Старый Бизон.

– Ну так, Вождь Медведей, как же удалось этому человеку украсть твою священную рубашку? – спросил Конрад.

– Вместе с моим головным убором и щитом она висела на треножнике, который стоял позади моего вигвама. Настал вечер, и моя сидящая-рядом-женщина пошла, чтобы забрать всё это на ночь. Увы! Военная рубашка пропала, украдена средь бела дня, и никто не видел, как пришёл и ушел её похититель, – ответил мой друг.

– Ха! Да он храбр до безумия, этот вор. Так вот, этот человек с парохода сказал мне, что этот Головорез – вождь его племени, и зовут его Сидящий Орёл, – сказал Конрад.

– Пятнистая Меховая Шапка, расскажи мне об этом вожде, каким ты его запомнил, – сказал Вождь Медведей.

– Он не стар; примерно сорока зим. Он высокий и сильный; у него длинные волосы и нос, похожий       на орлиный клюв; у него есть шрам на правой щеке.

– Ха! По этому шраму я узнаю его. Пятнистая Меховая Шапка, ты видишь, как Солнце помогает своим детям; оно сделало так, что я узнал от тебя об этом воре. – После паузы он печально продолжил: – Вы все, мои друзья, сидящие здесь, послушайте! Вот моя клятва: я сделаю всё, чтобы найти этого Сидящего Орла и вернуть свою военную рубашку. Я убью его, или паду от его руки! – Потом, обращаясь ко мне, он добавил: – Пойдём, Апикуни, давай отыщем мою женщину до того, как она отдаст все мои меха за всякие женские штучки.

Это было вопиющим нарушение этикета, поскольку хозяин всегда завершал вечеринку, на которой курили, выбивая трубку и восклицая: «Кай! Ициницы! Вот! Она докурена!» Но Конрад воспринял это как надо, сказав, что те, кто курят, не должны задерживать воина, который хочет найти своего врага.

Мы нашли женщин снаружи, они стояли рядом со своими нагруженными лошадьми, и Вождь Медведей сказал им:

– Я рад, что вы пока не торговали, потому что мне нужно много патронов.

– Но у тебя они есть в нашем вигваме, – сказала Лиса.

– Я это знаю, но мне нужно больше для того, что я должен предпринять. Слушайте, женщины! Мы только что узнали от Пятнистой Меховой Шапки, что моя военная рубашка украдена головорезом по имени Сидящий Орёл, вождём. Да, я должен её вернуть, и Апикуни, вот он, один из тех, кто пойдёт со мной.

– Кай-я! Кай-я! – запричитали женщины. – Этот вор – Головорез! Вождь Медведей, не ищи его – он так силён!

– Нет, друг мой, я не пойду с каким-то военным отрядом, – сказал я.

Но он улыбнулся и сказал всем:

– Он хорошо знает, что должен пойти воевать, чтобы совершить несколько подвигов, прежде чем станет одним из нас, настоящим пикуни.

Так я понял, что должен присоединиться к военному отряду.

Хотя в зале работали пять служащих, прошло довольно много времени. Прежде чем мы смогли попасть к одному из них с нашими бизоньими шкурами и мехами, из которых мне принадлежали две бобровые шкуры, семь норок и три лисьих – результат моей весенней охоты с капканами. За них я купил кое-что из одежды и обуви, табак и патроны. Вождь Медведей взял две сотни патронов и немного табака, оставив большую часть товара своим жёнам. За меха стоимостью примерно четыреста долларов они получили большие запасы сахара, чая, кофе, муки, одеяла, материалы для одежды и другие необходимые товары. Но эти приобретения не принесли им радости – ведь их мужчина уходил на войну, и, быть может, с неё не вернётся. Весь обратный путь до лагеря они не проронили ни слова.

Тем вечером многие из лучших мужчин нашего лагеря собрались в нашем вигваме, чтобы обсудить удивительную новость этого дня. Пятнистая Меховая Шапка открыл личность похитителя военной рубашки. Все удивлялись тому, насколько безрассудно храбрым должен был быть тот, кто смог войти в лагерь, живущий полной жизнью, и выйти из него, унеся рубашку. Не может ли быть такого, предположил Большой Лебедь, что этот враг, Сидящий Орёл, обладает некой тайной силой, которая сделала его невидимым для всех, кто весь тот день проходил мимо висящих на треножнике рядом с его вигвамом священных предметов Вождя Медведя? Так вот, сейчас эта военная рубашка должна быть где-то на пути к лагерю Головорезов на Волчьем мысу. Забрать её у вождя будет трудно, почти невозможно.

В ответ на эту мысль Вождь Медведей сказал:

– Трудно, я знаю. Но Солнце сильное. Я чувствую, я очень верю, что оно поможет мне вернуть мою военную рубашку и сделать так, чтобы этот Сидящий Орёл никогда больше не сидел. Для этого предприятия мне нужны будут несколько друзей. Апикуни, вот он, будет одним из них.

Многие из собравшихся крикнули, что ни тоже пойдут, но Вождь Медведей сказал, что ему нужно всего несколько человек, и их имена он назовёт позднее. Затем его жёны и несколько стариков затянули, напевая:

– Апикуни, ха! Апикуни, хо! Апикуни храбр! Хорош, что Апикуни заставит плакать наших врагов!

Потом Вождь Медведей, видя моё смущение, выбил пепел из своей трубки, сказал, что она докурена, после чего наши друзья ушли, и я сел на свою лежанку. Волчий мыс! Я хорошо его помнил – на северном берегу Миссури, примерно в тридцати или сорока милях от устья Молочной реки. «Дальний Запад» останавливался там, чтобы запастись дровами. Рядом с причалом был большой торговый пост, сложенный из брёвен, а вдоль берега вытянулась толпа индейцев, которые стояли, уставившись на судно и на нас; некоторые плевали в нашу сторону, кричали и знаками показывали, как они нас ненавидят. Это были, как сказал нам капитан, часть племени янктонов-сиу, которые, после того как год назад приняли участие в битве, в которой погиб генерал Кастер и его люди, ушли на север, чтобы жить со своими собратьями, ассинибойнами, объявив себя частью этого племени.

Следующие два дня Вождь Медведей был занят, решая, кого из своих друзей он попросит присоединиться к его отряду. Оба дня я ездил в город, чтобы поговорить со своими друзьями. Семья за семьёй тоже ездили в город, чтобы обменять остатки своих мехов, а потом посидеть и посмотреть на пароходы – огненные лодки, как они их называли, самое удивительное из всех творений белого человека. Ведь эти лодки были живыми – у них были острые глаза, чтобы смотреть на реку и выбирать в ней самое глубокое место. Пароходы были нагружены стопками бизоньих шкур, а также шкур оленей, вапити, волков и бобров – результат зимней торговли. Чарли Конрад сказал мне, что прошедшей весной, по высокой воде, он отправил городским торговцам десять тысяч бизоньих шкур. Индейцы в ответ получили на пять долларов товаров за каждую шкуру, которая в Штатах стоила от двадцати пяти до пятидесяти долларов – из них делали покрытия для саней и повозок.