Когда не горят костры

Лидия неохотно подняла взгляд на общий монитор. Раньше, сразу после Погружения, технологии позволяли выводить информацию на индивидуальные виртуальные экраны, но уже спустя несколько лет они были признаны слишком энергозатратными. «Интересно, – рассеянно подумала Лидия, – помнит ли ещё хоть кто-то об их существовании?»

Отчёты разведчиков её интересовали мало. Перспективные месторождения, уровень радиоактивного загрязнения воды, траектории движения других станций… Она всё равно в этом ничего не понимала. Она всего лишь хранила архив знаний о временах до Погружения и помогала в нём ориентироваться тем редким энтузиастам, которые ещё надеялись отыскать среди тысяч разрозненных записей что-то полезное.

– Две новости: по данным службы мониторинга, уровень загрязнения приблизился к нашей глубине. В течение двух недель «Абердин» должен уйти из этого сектора…

– Но как же! – захлебнулся возмущением Джеймс, даже привстав на стуле. – Но ремонт!..Мы не можем запускать двигатели, пока не проведём полную диагностику системы!

Командор устало опустил веки:

– У вас есть не больше двух недель. Постарайтесь уложиться.

Джеймс снова открыл рот, но промолчал. Сел с потерянным видом, начал что-то быстро черкать в своём планере.

Лидия едва заметно поморщилась. Она всё ещё не понимала, зачем ей приказали явиться. Самая суть планёрок всё равно хранилась в её архиве лентами стенограмм, а любые приказы командор передавал лично, сберегая и своё и её время. Но сейчас она вынуждена слушать пререкания с офицерами, вместо того чтоб воссоздавать из разрозненных записей историю Мира-до-Погружения. Историю, которая всё равно никому, кроме неё, не нужна.

Лидия задумалась так глубоко, что едва не вздрогнула, когда подал голос один из старших офицеров по безопасности. Его имя никак не вспоминалось; Лидия не знала почти ничего о нём, кроме того, что ему благоволит командор и рядом с ним тревожно и неприятно находиться.

– Почему это решение принято без совещания? На согласование маршрута с другими станциями может уйти больше месяца.

Графики на мониторе мигнули и исчезли. Вместо них возникли мутные, тёмно-зелёные фотографии, на которых более светлыми пятнами выделялось… что-то.

– Вот поэтому.

Сердце кольнуло томительное предчувствие, и Лидия прищурилась, пытаясь угадать в размытых очертаниях хоть какие-нибудь знакомые абрисы. Тяжёлое, мрачное предвкушение командора передалось и ей. Она заёрзала на неудобном стуле, похолодели кончики пальцев, а уши, наоборот, начало жечь.

О, ради этого стоило оторваться от обожаемых архивов!

Размытые фотографии сменились видеофрагментом, но его качество оказалось ещё хуже. Несколько минут по экрану скользили тёмно-зелёные волны, пока катер пытался сократить расстояние, и медленно, медленно сквозь толщу воды начало проглядывать что-то светлое.

Лидия сама не заметила, как затаила дыхание, да и не она одна. Тишина снова стояла такая, что далёкий гул реактора начал давить на уши. Лидия облизала губы. Такого возбуждения она не чувствовала даже со своим первым мужем.

Приблизившись, катер неторопливо развернулся и включил прожекторы. Видео мигнуло, сменив все оттенки зелёного на чёрный и белый. Узкие столпы света прорезали мутную толщу вод, выхватив из плена тьмы и забвения что-то светлое.

Тонкие белые колонны, массивные стены без окон, многогранные башни, блики на линзе защитного купола. Лидия едва подавила стон удовлетворения. Она узнала, о да, узнала, хоть никогда раньше не видела подводные города, первые приюты человечества после Погружения. Но их описания довольно часто встречались в её архиве, и сейчас она смотрела на смутные силуэты на экране со смутной тоской узнавания, словно возвращалась в город своего детства.

Без сомнения, это был подводный полис, на чудо хорошо сохранившийся: белый, таинственный, покинутый.

– Словно время над ним не властно, – прошептала Лидия, нарушив тяжёлую благоговейную тишину.

– Странно, что до него никто не добрался раньше, – тут же отозвался безопасник. Лидия всмотрелась в его лицо: слишком молодой для своей должности, смуглый и мрачный. Кажется, в нём была сильна кровь предков, раз даже после стольких лет после Погружения его кожа не стала сероватой от вечного искусственного освещения.

Экран погас.

Командор снова взял слово, не удостоив ответом ни Лидию, ни безопасника.

– Запись длится ещё несколько часов, до конца смены группы разведчиков. За это время они не зафиксировали ничего подозрительного в этих… развалинах. Ни движения, ни электромагнитных волн, ни следов загрязнения.

– И мы должны туда отправиться!

Лидия прикусила кончик языка, но было уже поздно – горячее, трепещущее желание облеклось в слова и вырвалось на свободу. Командор медленно перевёл взгляд на неё, молчал на одно мгновение дольше, чем обычно, так, что Лидия успела похолодеть и проклясть свою привычку думать вслух. Но он кивнул:

– И вы должны туда отправиться.

Безопасник недовольно скрестил руки на груди.

– К чему такая спешка? Почему бы не подготовить экспедицию в штатном режиме? Я понимаю нежелание ставить в известность другие станции, но если обнаружится что-то важное, всё равно придётся делиться.

Под тяжёлым взглядом командора, безопасник договаривал уже тихо и неуверенно.

– Мы непременно сообщим об этом полисе нашим коллегам на других станциях, офицер Эррера. Не могли же вы подумать, что я потребую от вас нарушать законы? Но есть причины, по которым осмотреть полис первыми должны именно мы.

Язык чесался спросить, что это за причины, но Лидия мудро сдержала любопытство. В эту политику лучше не лезть – станции грызлись за ресурсы тихо и страшно, всеми силами удерживаясь от военных методов. Все понимали – после вооружённого конфликта человечество исчезнет как вид.

Эррера отрывисто кивнул. Даже завуалированный, приказ оставался приказом.

– Состав экспедиции? Сразу заявляю: я против того, чтобы допускать туда гражданских, – он взглянул в сторону Лидии. – Ничего личного, Эглите, но вы не подготовлены должным образом.

От возмущения даже дыхание перехватило.

– Ну, знаете ли, – сквозь зубы процедила Лидия, ощущая, как лёгкая неприязнь перерастает в клокочущий гнев, – я такой же офицер, как и вы! И если уж говорить начистоту, то именно вы не подготовлены к работе с реликтами прошлой эпохи!

Она знала, конечно, знала, что для большинства её работа – бессмысленное копание в пыли и прахе. «Надо адаптироваться, – говорили они. – Надо смотреть в будущее». И Лидия никак не могла объяснить, что без памяти о прошлом будущего не будет. Вообще никакого. Пока остальные жили – вернее выживали – сегодняшним днём, она смотрела назад, в глубь веков. Её никогда не интересовало настоящее – тяжёлое, угрюмое, насквозь пронизанное гулом реакторов и вибрацией воды за обманчиво прочными стенами. Она жила прошлым – и будущим, в котором её знания вновь обретут весомую ценность, станут полезным подспорьем в новом освоении земли, а не хламом, который не выбрасывают лишь по сентиментальным соображениям.

– Лучше потерять часть сведений, чем подставить под удар всю станцию. Вы помните, чем закончилась история с погибшей субмариной? Энтузиазм вашего покойного супруга привёл к эпидемии! Ну и стоили его открытия тех жизней?

Лидию словно ледяной водой окатило.

– Не вам, офицер, – голос предательски сел, но не дрожал. Боль давно ушла, оставив в груди только колючий лёд, – трепать имя моего мужа. Вас перевели к нам гораздо позже, и вы не знаете историю, о которой пытаетесь судить. Но если сомневаетесь – спросите у медиков о ценности его открытий!

Седая женщина на другом конце стола недовольно поморщилась. Сара Ришар, первый медик. Их связывали воспоминания, старые и болезненные, о тихой, словно вмиг вымершей станции. Но если офицер Ришар лечила больных и следила за карантином, пока её младшие коллеги искали лекарство, то Лидия запоминала: и пустые белые коридоры, и сухой стерильный воздух, и первых вылечившихся, осунувшихся, но счастливых.

И похороны мужа.

Если она и разрешала себе о них вспоминать, то только как о странице в истории, не более того.

Безопасник быстро взглянул на главу медиков и подался вперёд, подбирая слова.

– Хватит. – Командор лишь едва нахмурился, но и этого хватило, чтоб и Лидия и Эррера покорно опустили глаза. – На подготовку разведывательной миссии три дня. Нам нужно знать, представляет ли он для нас какой-либо интерес, кроме исторического. Офицеры Ришар и Моррисон, выделите по одному специалисту для экспедиции. Офицер Эглите… вас я прошу отправиться в экспедицию лично. Также прошу проявить крайнюю осторожность… и заранее подготовить все дела к передаче. На всякий случай.

Кривая улыбка скользнула по губам Лидии и тут же исчезла. Даже на других, более мелких станциях офицеров по истории всегда находилось двое или трое, но у Лидии не было ни преемника, ни помощника. И виновата в этом была она сама.

– Офицер Эррера. Для вас у меня будет отдельное поручение. Задержитесь.

Что-то в его голосе было настолько жуткое, что у Лидии сердце заныло.

2

От долгого недосыпа глаза щипало. Лидия бесплотным призраком скользила среди серверов, въедливо, дотошно перепроверяла каждую плату, каждый контакт. Если бы в её библиотеке данные хранились по старинке, напечатанные на хрупкой, недолговечной бумаге, она бы проверила каждый лист и каждую букву на нём.