Наездники

– Мать твою, проваливай, – проговорил голос, когда он выглянул из-за куста. Двое элегантно одетых молодых мужчин стояли и обнимали друг друга.

Плаща Фен не было в гардеробе. Да, сказал один из прислуги, девушка в розовом платье и в розовых туфлях только что ушла с министром культуры. Он подумал, что это его дочь.

– Нет, не дочь, – мрачно ответил Билли.

– Счастливчик.

Билли вернулся к Руперту и рассказал о случившемся. Руперт, который к этому времени выпил бутылки полторы шампанского, пожал плечами. – Ну и ладно. С ним у нее ничего плохого не случится. Его время уже прошло. Как бы то ни было, а вот эти, – он дернул головой в направлении двух секретарш, – выглядят вполне сговорчивыми. Сейчас мы пойдем с ними поужинаем, а потом поедем к ним на квартиру.

– Я не хочу, – запротестовал Билли. – Я должен найти Фен.

– Да она рано вернется в отель. Она же слышала наставления Мелиза. Только сегодня утром каялась, как не знаю кто.

За ужином девушки становились все глупее и глупее, а отчаянье Билли все глубже. Уже в квартире он зашел в ванную опорожнить свой мочевой пузырь. Рассыпанный порошок талька, хаос косметики, разбросанные по ванной трусики и колготки, какое-то засыхающее вьющееся растение и наполовину выпитый джин с тоником мучительно напомнили о Джейн. Ему страшно захотелось вернуться в отель. Рыженькая была миловидной, но было так же очевидно, что она предпочла бы оказаться в постели с Рупертом. – Ваш друг еще тот, да?

На стенах ее комнаты висели плакаты с фотографиями Роберта Редфорда и Сильвестра Сталлоне. Кровать оказалась очень узкой.

– Обычно я не делаю этого в первую ночь, – проговорила она, выскальзывая из своего бледно-желтого платья с разрезом с пренебрежением к шелку. Обнаженным ее тело не выглядело таким хорошим: груди обвисали, как полупустые мешки с фасолью.

– Мне ужасно жаль, – извинялся позднее Билли, глядя на свой вялый безжизненный член.

– Ты находишь меня непривлекательной? – обиженно спросила девушка.

– Наоборот, ты так прекрасна, что произвела на меня огромное впечатление, – солгал Билли. – А, кроме того, у меня завтра серьезные соревнования, что никогда не помогает в подобных случаях.

Руками и языком он доставил ей удовольствие, но отвергнутая мужем она нуждалась в подтверждении, что мужчины по-прежнему находят ее неотразимой. Билли почувствовал ее состояние, несмотря на ее заверения, что она «все понимает», и представил, как завтра по посольству пойдет шепоток.

– Моя дорогая, у него совершенно не встает. Не удивительно, что от него ушла жена.

Без четверти двеннадцать Руперт тоже был готов идти домой.

– У нас на завтра есть отличные билеты, – сказала блондинка, когда они уходили. – Вы позвоните?

– Слушай, я едва смог, – рассказывал Руперт в такси. – Она улеглась на кровать абсолютно голой и заявила: «Ну, давай, Кемпбелл-Блек, иди сюда, посмотрим, так ли ты хорош, как говорят». Наверно чертовски плохо быть импотентом.

– Я молю бога, чтобы Фен вернулась, – ответил Билли.

Но к их ужасу ключ от номера 88 все еще висел в конторке.

– Боже правый, – воскликнул Руперт, – там Мелиз выходит из такси. Пойди расскажи ему о Дриффилде. А я возьму ключ, взлечу на верх и буду ждать в ее комнате. Ты присоединишься ко мне, когда берег будет чист.

– Хорошая опера? – спросил Билли у Мелиза.

– Волшебная. Я весь последний акт кричал, непереставая.

Похоже, он даже не заметил, что часы в холле показывали половину первого ночи.

– Первый нездоров, – выпалил Билли. – Ветеринар сказал, что воспаление.

– Черт! – выругался Мелиз. – Придется прыгать Фен. Она знает?

– Мы не говорили ей. На тот случай, что обнадежим, а ты захочешь, чтобы Дрифф скакал на Анаконде.

Мелиз покачал головой. – Макулай лучше. Так ты проводил Фен до постели?

Слегка покраснев, Билли кивнул. – Наверно уже спит.

– Хороший мальчик. Я скажу ей завтра утром.

С растущим чувством возмущения Билли и Руперт сидели в номере Фен. Руперт пил слабое бренди из нетронутой бутылки Фен, а Билли поглощал одну за одной чашки отвратительного кофе из пакетиков.

В три тридцать за дверью послышался какой-то шум.

– J'ai perdu mon clef, ключ… знаете… Св. Петр… тот, которому зацеловали ногу, – раздался визгливый голос. – … по этому не будете ли вы так добры пустить меня в мой номер.

Руперт метнулся к двери, где он увидел Фен и заспанную горничную в ночной рубашке.

– Грацио, – сказал он и втолкнул Фен внутрь. – Черт побери, ты что должна была повторять себе?!

Волосы на голове Фен растрепались, на коричневой коже румянец. Покрасневшие глаза блестели и явно не могли навести фокус. На ней была одета изысканная блузка из серого шелка, которая едва доходила до паха. Свое розовое платье она держала в руках.

Фен отвесила низкий поклон.

– Buona notte, senors или следует говорить buon journo… я забыла. Каж… жется я попала не в тот номер. – Она попятилась к двери.

– Иди сюда, – прошипел Руперт. – Где тебя черт носил?

– Ты действительно хочешь знать? Я веселилась. Когда ты в Риме, веди себя как римлянин. – Она открыла дверь в коридор, крутанувшись при этом на ручке.

Руперт схватил Фен за шиворот, втащил назад в комнату и усадил на кровать. Затем, заперев дверь, положил ключ в карман.

– А теперь давай. Выкладывай.

Фен посмотрела на него, хлопая глазами как сова. – Я ушла с министром культуры… такой милый и утонченный. Он сказал, что я сама произведение искусства и купил мне эту миленькую блузку от Пьюччи.

Она встала, сделала пируэт и снова рухнула на кровать.

– К сожалению должна сказать, что я потеряла свою девст венность. Только не надо бежать в стол находок, все к лучшему. П… пкрвый раз надо поп… пасть в руки экш… эксперта, правда? Я сегодня прыгнула семь футов два дюйма, так что это всего лишь маленький прыжочек в вашу кровать со столбиками, сказала я ему.

Билли пронзило чувство горечи.

– Ты маленькая шлюха, – медленно проговорил Руперт. – Ты подцепила его и пошла с ним в постель за платье ценой в 60 000 лир.

– Лучше, чем ничего, что я получила бы от тебя, засранец. И вообще, – вдруг взъярилась она, – если я шлюха, то, черт побери, кто ты тогда такой? Ходишь на вечеринки, цепляешь там ужасных машинисток, а потом еще рассказываешь всякие ужасные небылицы о Хелине? Как ты можешь вести себя подобным образом, когда у тебя прекрасная жена и милые дети? Ты самый аморальный тип, которого я когда-либо встречала!

В стену из соседнего номера забарабанили. Кто-то кричал по-немецки.

– Заткнись! – крикнула Фен и ударила по стене в ответ.