Моя строптивая леди

Син решил обратиться к главнейшему правилу выживания на фронте: действуй так, словно грозит худшее. Он поднялся из-за стола и заходил по кухне, размышляя на ходу:

– Закон всегда на стороне того, кто официально назначен опекуном. Ему всемерно способствуют. Возможно, назначена награда за сведения о местонахождении леди Верити, и на каждом постоялом дворе вывешено описание ее примет. Не исключены проверки в дилижансах. Так мы далеко не уедем.

– Мы собирались переодеться, – вставила Чарлз.

– Кем?

– Верити может сойти за кормилицу со своим подопечным. Если перекрасить ее волосы в темный цвет…

– Допустим. А как насчет вас?

– Мне маскарад ни к чему!

– Вот как? – Син наклонился к ней через стол. – А если Генри Ужасный еще раз наведается в этот домишко и найдет его пустым? Полагаю, он не полный болван, а значит, будет искать уже вас, мой юный друг!

– К тому времени бы будем в безопасности.

Поскольку теперь было кому переправить Верити в Мейденхед, Чарлз и няня вполне могли бы оставаться на своем месте и настаивать на том, что ничего не знают. Но Син промолчал: ему хотелось получше узнать объект своего интереса.

– Итак, Генри Ужасный разыскивает белокурую леди с младенцем. Как только станет ясно, что и вы упорхнули, он примется за поиски леди с младенцем в сопровождении молодого человека.

Он подождал возражений, но их не последовало. Тогда он подверг Чарлз демонстративному осмотру.

– Как некстати, что в вас нет ничего женственного! – Она вздрогнула, а няня хмыкнула, но Син оставил это без внимания, продолжая разглядывать. – Нет… нет, это совершенно не пойдет. Невозможно представить, как вы жеманитесь.

– И слава Богу! – отрезала Чарлз в негодовании.

– Тогда придется сделать из вас грума.

Она тотчас кивнула.

– Вы уверены, что справитесь?

– Конечно. Я знаю лошадей и умею о них заботиться. А вы притворитесь кучером?

– Отнюдь нет. Кучером будет Хоскинз, раз уж это его прямая обязанность. Мы прихватим его из «Короны».

– Он задаст тысячу вопросов!

– Вне всякого сомнения, особенно когда выяснится, что хозяин наденет юбки. – На Сина уставились три ошеломленных лица. Он ответил невозмутимым взглядом. – Я буду изображать кормящую мать, и таким образом мы перехитрим наших преследователей.

– Вы готовы переодеться женщиной? – спросила Чарлз в безмерном изумлении.

– Если только вы сами не претендуете на эту роль. Впрочем, это было бы неразумно – ведь я куда привлекательнее вас и к тому же умею кокетничать.

Син жеманно затрепетал длинными ресницами, наслаждаясь игрой противоречивых эмоций на лице Чарлз. Возмущенная пренебрежением к ее внешности, она при этом заранее забавлялась видом своего обидчика в корсете и нижних юбках.

Он угадал правильно: Честити была разом и обижена, и позабавлена этим несносным мужчиной, что вторгся в ее монотонную жизнь и нахально прибрал к рукам бразды правления. Она надеялась, что он хорошенько помучается в женском наряде, но боялась, что будет выглядеть в нем нелепо. Что касается того, что в ней нет ничего женственного… он ее слишком мало знал. Дочери графа Уолгрейва были вышколены в лучших светских традициях – безупречные леди, женственные, сдержанные. От удачного брака зависело, как будут пристроены дети, в особенности дочери.

Нет уж, сказала себе Честити, она гораздо, гораздо привлекательнее этого наглеца. В свой единственный лондонский сезон она блистала среди первых красавиц высшего света. К ее ногам склонилось множество мужчин, в том числе надменный маркиз Родгар. Можно сказать, она была лучшей дебютанткой сезона.

Честити закусила губу, чтобы не разразиться смехом. Из нее, женщины, вышел симпатичный юноша. Что, если из лорда Маллорена выйдет хорошенькая женщина? Будь она одна, она хохотала бы до упаду. Занятно… ведь она так долго не испытывала потребности смеяться.

От Сина не укрылись дрожь губ и искорки в глазах Чарлз, и, со своей стороны, он тоже пожалел, что не может насладиться зрелищем ее смеха. Наверняка это преображало ее.

Он заговорил, убеждая своих похитительниц, что лучше всего будет отпустить его в Шефтсбери одного – за Хоскинзом и для покупки женской одежды. Чарлз вынуждена была признать справедливость его доводов и отправилась за верховой лошадью. Должно быть, раньше они жили в своем родовом гнезде.

– Я поеду не один? – осведомился лорд Син, когда Честити вернулась с двумя оседланными лошадьми. – Зачем вам зря рисковать?

– Не зря. Это разумная мера предосторожности, милорд.

– Но в такой непосредственной близости от дома вас могут узнать!

– И что же? – Честити усмехнулась. – Я не живу отшельником.

– Да, но зачем наводить на мысль, что между мной и вами есть что-то общее? Займитесь лучше своим превращением в грума. Есть у вас одежда попроще?

– Нет.

– Тогда посмотрим, что найдется в карете. – Лорд Син пошел через сад, но при виде исцарапанной дверцы остановился на полушаге. – Это необходимо?

– Ну… карета с гербом всегда привлекает внимание! – объяснила Честити с трепетом в голосе, за который сама себя возненавидела.

– О! Вижу, вы – сторонник крайних мер. – Лорд Син холодно посмотрел на нее. – Признайтесь, это был выпад против меня? Так вот, он вам не удался – карета не моя, а брата. Когда Родгар узнает о вашей выходке, вы получите столько горячих, что неделю не сможете сидеть. – С минуту он раздумывал. – Краска скроет следы вашей бурной деятельности, и слава Богу. Если карета с гербом привлекает внимание, то изуродованная – тем более.

Не дожидаясь ответа и не глядя больше на Честити, он скрылся внутри. Вскоре на траву шлепнулся узел.

– Это все принадлежит Гарри, моему груму. Он немного выше вас, так что должно подойти. – В узле оказались грубая рубаха, заплатанные штаны и линялый шейный платок. Все это Син небрежно бросил ей. – Не нужно морщиться, все чистое. Обувь, головной убор и верхнюю одежду возьмите свои, но на вашем месте я бы на них немного потоптался, для правдоподобия.

– Я так и сделаю, – буркнула Честити и повернулась, чтобы уйти. – Пойду переоденусь.

– А здесь чем хуже? – осведомился лорд Син, стоявший со скрещенными руками и прислонившись к карете. – Вы что же, сама стыдливость? Или опасаетесь, что я буду пожирать глазами ваше угловатое тело? Можете быть совершенно спокойны, я решительно предпочитаю женский пол.

– Ни минуты не сомневаюсь! – Честити снова покраснела, проклиная дурацкую привычку. – Дело не в этом, милорд. Я и в самом деле несколько… стыдлив.

– Представляю, как над вами издевались в школе! – крикнул лорд Син ей вслед.

Войдя в дом, раздосадованная Честити изо всех сил хлопнула дверью.

– Почему я не оставила его на дороге?!

– И хорошо, что не оставила, – сказала Верити, паковавшая вещи, и губы ее дрогнули в улыбке. – Это кладезь премудростей. Кому придет в голову высматривать леди средних лет с кормилицей и младенцем?

– Средних лет? Это он-то? – Честити повертела в руках поношенное тряпье. – Лучше бы я настояла на роли… ну, скажем, матери.

– Мать, которая моложе дочери и к тому же стриженая? Ах, почему парики сейчас носят только мужчины! В былые времена вопрос решился бы проще.

Рука Честити сама собой потянулась к чахлой поросли на месте некогда длинных и густых локонов.