Бледно-серая шкура виноватого

– И все больше и больше боюсь. Разве это не сговор с целью вымогательства?

– Лучше назвать ограблением. Давай я тебе расскажу, как все это должно сработать.

Он опустил лицо в ладони и буркнул:

– Просто жду не дождусь.

А после моих объяснений довольно долго не мог улыбнуться.

***

В пятницу в четыре я позвонил Мэри Смит, и она сказала:

– Мистер Макги, вы не могли бы выпить с мистером Санто сегодня вечером в отеле “Султана” в Майами-Бич?

– Постараюсь соответствовать.

– Тогда зал “Аут-Айленд”, в семь. Просто попросите проводить вас к столику мистера Санто.

***

Я прибыл к арочному подъезду в семь с несколькими минутами. Лакей с физиономией румынского оборотня вынырнул из тени и окинул меня взглядом полным презрения, словно центральное актерское бюро прислало неподходящий типаж в неподходящем костюме. День был холодный, поэтому я надел пиджак из ирландского твида, на котором после пяти или даже, кажется, шести лет носки там и сям виднелись темные грубые нитки основы.

– К столику мистера Санто, пожалуйста.

– Ваше имя?

– Макги!

Он прямо засветился от радости. Щелкнул пальцами, и подбежавший мелкой рысцой, несколько раз поклонившись, повел меня сквозь лабиринты кабинок и альковов в дальний уголок к полукруглой банкетке, рассчитанной на шестерых, и к такому же полукруглому столику. Отодвинул стол, с поклоном помог мне пробраться, вернул стол на место, поклонился, спросил, чего я желаю выпить.

В десять минут восьмого опять прибежал и опять отодвинул столик перед явившейся компанией Санто. Гэри Санто, Мэри Смит, полковник Берне, миссис фон Кредер. Я примерился к Санто, пока мы обменивались рукопожатиями. Не столь высокий, как на фотографиях, но плечи и грудь те самые, на которые без конца напирает паблисити. Пятьдесят лет потрепали его, но он вступил с ними в борьбу и одержал победу таким же способом, каким ее одерживают более непосредственные представители шоу-бизнеса: массаж лица, роскошный парик, в меру тронутый сединой, трудолюбивые занятия в домашнем спортзале, сеансы общего массажа, щедрые инъекции гормонов и витаминов, чертовски хороший дантист. Он явился во всей мужской красе, с белоснежными зубами, борцовским рукопожатием, манерой с прищуром смотреть собеседнику прямо в глаза, словно вы оба немножечко потешаетесь над всем остальным миром.

Сказал звучным юношеским баритоном, что я, конечно, знаком с Мэри Смит, и представил меня Хэлде фон Кредер, которая отличалась изящной белой шеей не виданной мною длины, маленькой дерзкой головкой, до чрезвычайности стройной фигурой, каскадом изумрудов и такой ошеломляющей парой грудей, что казалось, будто для сохранения равновесия она вынуждена немного откидываться назад.

– Отшень бриятно, – с немецким акцентом проговорила она и почему-то икнула.

Полковник Дад Берне выглядел орлом.., облезлым, навсегда осевшим на земле и страдающим циррозом. Гэри Санто усадил гостей, устроившись посередине. Слева от него оказалась Мэри Смит, потом я, справа в том же порядке Хэлда и Берне.

Мэри Смит отважно балансировала на той грани, за которой стильность становится комичной. Глаза были сильнее накрашены, на губах больше инея. Серый свитер с массой сложного шитья, каемок и швов на шесть дюймов не доходил до колен. Из-под свитера на два дюйма выглядывала синяя твидовая юбка. Ниже юбки прозрачные голубые чулки, точно в тон туфлям с квадратными каблуками и высокими твердыми язычками. На голове широкополая шляпа из какой-то жесткой, как яичная скорлупа, соломки грубого плетения, весьма смахивающая на те, что носят новильеро[25 - Новильеро – помощники, изображающие на тренировках быка, нападая на матадора с тачкой, к которой спереди прикреплены рога.]. Шляпа слегка набок сидела на блестящей темно-каштановой массе волос, под подбородком завязан белый шнурок, синий шерстяной болтался возле скулы. Рукава свитера длиной три четверти. Перчатки и сумочка соответствовали яичной скорлупе шляпы. Сняв перчатки, она продемонстрировала ногти, покрытые толстым слоем перламутрового мелочно-белого лака.

Сидела она абсолютно прямо, как умный послушный ребенок, с широко открытыми глазами и аккуратным ротиком; она улыбнулаясь мне и сообщила Санто, что выпьет, как обычно, виски “Дикий Индюк” с водой, но безо льда. Пила поданный ей напиток частыми маленькими глотками, по три-четыре капли.

После нескольких общепринятых в компании шуток и непонятных мне замечаний Санто, наконец, перегнулся ко мне через Мэри Смит, повернувшись спиной к немке:

– Наш маленький медвежонок Пух поставил вам хорошую оценку, Макги.

– Медвежонок Пух-Смит? – уточнил я.

– Это конторская шутка, – объяснила Мэри. – У меня есть интуиция. Он спрашивает, например, что я думаю о таком-то, и я говорю: “Пух!” А о таком-то? Я, предположим, снова говорю:

"Пух!” Но насчет третьего или пятого я могу сказать “О'кей”, и все понятно.

– Да, у нее есть чутье на людей. Вопросы, Макги. Если я на это пойду, если войду во вкус, много ли вам надо знать?

– День, когда вы начнете, и сколько всего намерены впрыснуть.

– Вы уже заняли позицию?

– Примерно такую же, как дикобраз, занимающийся любовью: нигде даже близко не подошел к желаемому. Их пускают , узким потоком, а я играл на понижение.

– Пожелаете знать о моих приказах?

– Нет. За этим проследит мой человек.

– Один момент надо согласовать, а именно: как нам из этого выйти.

– Так же осторожно, как вошли.

– И последнее: название.

– Прямо здесь?

– Те двое других не услышат, а Мэри, как никто другой, умеет держать язык за зубами. Обо всем.

– “Флетчер индастрис”, Американская фондовая биржа.

– Не желаете кратко меня просветить?

– Зачем делать двойную работу? Если ваши люди не способны увидеть достоинства этих акций, поищите себе других людей.

– А у вас язык без костей, Макги.

– Не слишком ли вы привыкли к полнейшей покорности со всех сторон, Санто?

– Ну, хватит! – вмешалась Мэри Смит. – Замолчите. Вы оба правы. Только не слишком ли задираетесь и хитрите, собравшись помогать друг другу?

Санто, запрокинув голову, рассмеялся мальчишеским смехом:

– Самая главная ее задача – во все внести смысл. Значит, в среду.., это будет…

– Десятое, – подсказала Мэри Смит.

– ..позвоните ей, она скажет “да” или “нет” и назовет примерную цифру.

– Позвоню, – пообещал я.

Он улыбнулся ей: