Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Потерянный рай
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Кость от костей моих; твой жребий будет
Моим всегда – в блаженстве или в горе!»
Так думал он и, как бы овладев
Собою после страшного испуга
И после дум смущенных подчинись
Тому, что он считал непоправимым,
Он Еве так спокойно отвечал:
«Отважный шаг затеяла ты, Ева
Бесстрашная, огромную опасность
Ты вызвала, так смело посягнув
На плод святой, которой с вожделеньем
Нельзя нам было даже созерцать
Как запрещенный и тем меньше трогать.
Не говоря уже о том, чтоб есть.
Но прошлого, конечно, не воротишь;
Что сделано, то сделано: не может
Того никто поправить – ни судьба,
Ни даже Сам Господь всесильный. Впрочем,
Быть может, не умрешь ты; может быть,
Проступок твой теперь не так уж гнусен,
Затем что плод уж был вкушен другими:
Он ранее был осквернен змеею,
Он стал доступен, святости лишен;
Да и змея осталася живою,
Не умерла и, как ты говоришь,
Достигла высшей жизни, человеку
Подобна став; все это побуждает
И нас, плода отведав, как она,
Стремиться, соответственно, стать выше,
А это может лишь повесть к тому,
Что будем боги мы иль полубоги,
Как Ангелы. Не думаю я также,
Что Бог, Создатель мудрый, хоть грозил,
Серьезно пожелал бы уничтожить
Нас, лучшее Его созданье, выше
Всех дел Его поставленное Им.
С паденьем нашим все, что сотворил Он
Для нас, должно, конечно, также пасть;
И так весь Свой великий труд напрасным
Признал бы Он; творить и разрушать,
Труд даром тратить неприлично Богу;
И если даже может Он создать
Все заново, губить нас не захочет,
Чтоб не доставить торжества Врагу,
Который бы сказал: неверно счастье
Любимцев Бога; долго угодить
Никто Ему не может; Он низвергнул
Меня, потом сгубил Он человека —
За кем-то будет очередь теперь?
Врагу такого повода к злословью
Не даст Он. Впрочем, жребий мой с твоим
Связал я и готов на ту же кару:
И если это – смерть, то смерть с тобой
Мне будет жизнью. Чувствую я сердцем,
Как тесно я с тобой природой связан;
В тебе – мое все существо; что будет
С тобою – то же будет и со мною,
И разлучить нельзя нас: мы – одно,
Едина плоть. Ты сгинешь – и я сгину».
Так говорил Адам; она ж в ответ:
«О, славное свидетельство безмерной
Любви, пример возвышенный и дивный!
Хотела бы ему я подражать,
Но далеко не так я совершенна,
Как ты, Адам: достигну ли того?
Как я горжусь своим происхожденьем
От плоти дорогой твоей, как рада
Словам твоим о единеньи нашем!
Одно в нас сердце и одна душа,
И этот день всего докажет лучше
Нам это; он покажет, что скорей,
Чем убояться смерти или худших,
Чем смерть, последствий, из любви ко мне
Ты совершишь такое ж преступленье,
Такой же грех – коль это грех, – как я,
Вкусив плода прекрасного, чья сила
(Добро всегда к Добру приводит, прямо
Иль косвенно) сегодня нас приводит
К такому испытанию любви,
Какого мы доныне не знавали!
Когда б подумать я могла, что смерть,
Которою грозили нам, наступит
Вслед за моей попыткой, – я одна
Все вынесла б тогда, не убеждала б
Тебя к тому, что мир погубит твой,
Особенно теперь, когда я вижу,
Как твердо ты мне верен, как сильна
Твоя любовь, что нет ей равной в мире.
Но чувствую совсем иное я —
Не смерть, а жизнь, еще полнее прежней,
Свободный взор, и новые надежды
И радости, и столь чудесный вкус,
Что все, что прежде мне казалось сладким,
Теперь мне пресным кажется и грубым.
Верь опыту, Адам, отведай смело,
А смерти страх пусть ветер унесет!»
Моим всегда – в блаженстве или в горе!»
Так думал он и, как бы овладев
Собою после страшного испуга
И после дум смущенных подчинись
Тому, что он считал непоправимым,
Он Еве так спокойно отвечал:
«Отважный шаг затеяла ты, Ева
Бесстрашная, огромную опасность
Ты вызвала, так смело посягнув
На плод святой, которой с вожделеньем
Нельзя нам было даже созерцать
Как запрещенный и тем меньше трогать.
Не говоря уже о том, чтоб есть.
Но прошлого, конечно, не воротишь;
Что сделано, то сделано: не может
Того никто поправить – ни судьба,
Ни даже Сам Господь всесильный. Впрочем,
Быть может, не умрешь ты; может быть,
Проступок твой теперь не так уж гнусен,
Затем что плод уж был вкушен другими:
Он ранее был осквернен змеею,
Он стал доступен, святости лишен;
Да и змея осталася живою,
Не умерла и, как ты говоришь,
Достигла высшей жизни, человеку
Подобна став; все это побуждает
И нас, плода отведав, как она,
Стремиться, соответственно, стать выше,
А это может лишь повесть к тому,
Что будем боги мы иль полубоги,
Как Ангелы. Не думаю я также,
Что Бог, Создатель мудрый, хоть грозил,
Серьезно пожелал бы уничтожить
Нас, лучшее Его созданье, выше
Всех дел Его поставленное Им.
С паденьем нашим все, что сотворил Он
Для нас, должно, конечно, также пасть;
И так весь Свой великий труд напрасным
Признал бы Он; творить и разрушать,
Труд даром тратить неприлично Богу;
И если даже может Он создать
Все заново, губить нас не захочет,
Чтоб не доставить торжества Врагу,
Который бы сказал: неверно счастье
Любимцев Бога; долго угодить
Никто Ему не может; Он низвергнул
Меня, потом сгубил Он человека —
За кем-то будет очередь теперь?
Врагу такого повода к злословью
Не даст Он. Впрочем, жребий мой с твоим
Связал я и готов на ту же кару:
И если это – смерть, то смерть с тобой
Мне будет жизнью. Чувствую я сердцем,
Как тесно я с тобой природой связан;
В тебе – мое все существо; что будет
С тобою – то же будет и со мною,
И разлучить нельзя нас: мы – одно,
Едина плоть. Ты сгинешь – и я сгину».
Так говорил Адам; она ж в ответ:
«О, славное свидетельство безмерной
Любви, пример возвышенный и дивный!
Хотела бы ему я подражать,
Но далеко не так я совершенна,
Как ты, Адам: достигну ли того?
Как я горжусь своим происхожденьем
От плоти дорогой твоей, как рада
Словам твоим о единеньи нашем!
Одно в нас сердце и одна душа,
И этот день всего докажет лучше
Нам это; он покажет, что скорей,
Чем убояться смерти или худших,
Чем смерть, последствий, из любви ко мне
Ты совершишь такое ж преступленье,
Такой же грех – коль это грех, – как я,
Вкусив плода прекрасного, чья сила
(Добро всегда к Добру приводит, прямо
Иль косвенно) сегодня нас приводит
К такому испытанию любви,
Какого мы доныне не знавали!
Когда б подумать я могла, что смерть,
Которою грозили нам, наступит
Вслед за моей попыткой, – я одна
Все вынесла б тогда, не убеждала б
Тебя к тому, что мир погубит твой,
Особенно теперь, когда я вижу,
Как твердо ты мне верен, как сильна
Твоя любовь, что нет ей равной в мире.
Но чувствую совсем иное я —
Не смерть, а жизнь, еще полнее прежней,
Свободный взор, и новые надежды
И радости, и столь чудесный вкус,
Что все, что прежде мне казалось сладким,
Теперь мне пресным кажется и грубым.
Верь опыту, Адам, отведай смело,
А смерти страх пусть ветер унесет!»
