Хоббит, или Туда и Обратно

На самом деле в том-то и заключается коварство пещер – никогда не знаешь, насколько они глубоки, и куда ведут ходы, и что тебя там ожидает. Как бы то ни было, все сочли, что Кили с Фили принесли добрые вести. Путники поднялись и стали собираться. Ветер завывал по-прежнему, и громыхание в небесах продолжалось, так что немалых трудов стоило, ведя пони в поводу, добраться до пещеры. К счастью, она и в самом деле оказалась недалеко, и вскоре, обогнув большую скалу, они оказались перед низким входом. Он был так узок, что пони, даже развьюченные и расседланные, едва протиснулись. Войдя в пещеру, путники перевели дух – приятно было сознавать, что ветер и ливень беснуются где-то там, снаружи, не говоря уже о том, что резвящиеся великаны теперь не могли причинить им никакого вреда. И все же Гэндальф не хотел рисковать попусту. Он засветил свой жезл – точно так же, как сделал это в столовой у Бильбо (о, как давно это было!), – и они тщательно обследовали все вокруг.

Пещера оказалась большой, но не слишком, и ничуть не таинственной. Тут было сухо и вполне удобно. Хватило места и для пони – опустив головы в торбы с овсом и отфыркиваясь, они смирно стояли в сторонке и явно радовались перемене обстоятельств. Оин с Глоином хотели было развести у входа костер и просушить одежду, но Гэндальф запретил им даже думать об этом. Пришлось раскладывать мокрую одежду прямо на земле и лезть в тюки за сухой; затем гномы поплотней завернулись в одеяла, вынули трубки и стали пускать колечки, а Гэндальф для забавы окрашивал их в разные цвета и заставлял выделывать всевозможные выкрутасы. Гномы загомонили и постепенно забыли о грозе. Они даже принялись обсуждать, кто как поступит со своей долей сокровищ (получив их наконец на руки, – а в том, что этот миг наступит, они на радостях нисколько не сомневались); мало-помалу их одолела дремота, и они, один за другим, заснули. Больше им не довелось увидеть ни своих пони, ни тюков и вьюков, ни припрятанного в них скарба.

События этой ночи со всей очевидностью показали, что, взяв себе в спутники хоббита Бильбо, гномы поступили мудро. Бильбо долго не мог заснуть, а когда наконец заснул, ему приснился прегадкий сон. Ему снилось, что трещина в дальней стене пещеры становится все шире и шире. От страха Бильбо окаменел и не мог ни на помощь позвать, ни даже пошевелиться; он просто лежал и смотрел. Потом ему приснилось, что земля под ним наклоняется, и вот он скользит и падает, падает – неизвестно куда!

Он проснулся в холодном поту и обнаружил, что сон оказался явью! Трещина в дальнем конце пещеры и в самом деле раздалась, превратившись в довольно широкий проход. Бильбо едва успел заметить, как в темноте прохода мелькнул хвост последнего пони. Хоббит, естественно, завопил что было мочи. Только хоббиты умеют так вопить – для их скромных размеров, надо заметить, на удивление громко.

И тут из трещины повыскакивали гоблины, здоровенные гоблины, огромные уродливые гоблины, гоблин, можно сказать, на гоблине, – да так быстро, что вы бы и пикнуть не успели! По меньшей мере по шесть штук на каждого гнома и никак не меньше двух – на Бильбо! Они живо похватали всех, кто был в пещере, и поволокли в трещину. Всех, но только не Гэндальфа! Бильбо вопил не напрасно: волшебник мгновенно проснулся, и, когда гоблины бросились на него, в пещере сверкнула подобная молнии ослепительная вспышка. Запахло порохом, и несколько гоблинов упали замертво.

Тут же проход в стене со стуком захлопнулся, и Бильбо с гномами оказались отрезанными от пещеры! А что же Гэндальф? Ни гномы, ни гоблины не имели ни малейшего представления, что с ним сталось, а гоблинам недосуг было и выяснять. Они схватили пленников и поволокли их по проходу. Туннель уводил куда-то в глубь горы, в глубь, в темноту, где только гоблины, привыкшие жить глубоко под землей, могли что-либо разглядеть. Сеть подземных туннелей была весьма разветвленной и запутанной, но гоблины отлично знали дорогу и шли уверенно – ну совсем как вы ходите на почту. Туннель уходил все ниже и ниже, стало невыносимо душно. Гоблины особенно не церемонились с пленниками – они то и дело пребольно щипали их, а сами при этом хрипло гоготали. Хоббит совсем раскис: это было еще хуже, чем висеть вниз головой в лапах у тролля. Ему отчаянно захотелось немедленно оказаться в своей уютной хоббичьей норе – и надо заметить, захотелось далеко не в последний раз!

Но вот впереди показалось красное зарево. Гоблины запели, точнее сказать – закаркали, отбивая ритм босыми ступнями и немилосердно потряхивая пленников:

Боб! Доб! Шлеп! Хлоп!
Тяп! Ляп! Оп! Цап!
Бум! Бом! Здесь наш дом!
Шире шаг! Поднажми!

Грох! Трах! Ух! Страх!
Пык! Мык! Гоп! Тык!
Топ! Топ! Скоро стоп!
Хо-хо! Поднажми!

Щелк! Хлясь! Дзынь! Хрясь!
Кнут, бей сильней!
Эй! Давай! Не зевай!
Прочь писк! Визг вдрызг!
Жи-во! В логово!
А ну, поднажми!

Звучало это жутковато. Зловещее эхо гулко повторяло «Шлеп! Хлоп!», «Грох! Трах!» и бесконечно множило хриплое «Хо-хо! Поднажми!». Песню гоблинов понять было немудрено – тем более что гоблины достали кнуты и плети и – «Щелк! Хлясь!» – погнали пленников перед собой. Попискивая, повизгивая и подвывая от боли, гномы ввалились наконец в большую пещеру.

Посередине пылал огромный костер, на стенах горели факелы. Пещера была полным-полна гоблинов. Увидев гномов, подгоняемых щелканьем кнутов (несчастный Бильбо еле поспевал за гномами и плелся в хвосте, то есть ближе всех к плетям и кнутам!), гоблины дружно загоготали, затопали ногами и захлопали в ладоши. Пони стояли тут же у стены; рядом валялась поклажа путешественников – гоблины рылись во вспоротых мешках и тюках, гоблины ощупывали гномьи пожитки, гоблины обнюхивали их драгоценные припасы и, переругиваясь, растаскивали гномье барахлишко по углам.

Увы, гномы в последний раз видели своих замечательных пони, в том числе и славного крепыша белой масти, которого Элронд подарил Гэндальфу взамен лошади, не годившейся для горных троп. Дело в том, что гоблины вечно голодны и охотно едят конину, ослятину и (если можно так выразиться!) «понину», не говоря уже о таком, о чем и подумать-то страшно. Правда, сейчас пленникам было не до пони – они боялись за себя. Гоблины живо скрутили им руки за спиной, сковали всех одной цепью и загнали в угол пещеры. Бедный Бильбо, как всегда, оказался крайним.

У стены, на большом плоском камне, восседал огромный гоблин с непомерно большой головой. Вокруг него стояли гоблины поменьше, вооруженные топорами и кривыми саблями. Следует заметить, что все гоблины хитры, злы и жестоки. Ничего хорошего делать они не умеют, зато большие мастера чинить всякие пакости. Впрочем, гоблины могут рыть туннели и не хуже иных гномов, если, конечно, захотят; только вот ходят вечно грязными и чумазыми. Еще они умеют изготавливать топоры и молотки, мечи, кинжалы и пики, а также щипцы и прочие орудия пыток, но обычно заставляют работать других – то есть обращенных в рабство пленников, которые рано или поздно умирают от недостатка воздуха и света. Не исключено, что именно гоблины изобрели страшные устройства, которые и по сию пору не дают миру спать спокойно, – я имею в виду хитроумные приспособления, позволяющие убить множество живых существ разом. Дело в том, что гоблины издревле увлекаются всевозможными механизмами, машинами и особенно взрывчаткой – и все потому, что при всяком удобном случае стараются увильнуть от работы. Но в те времена в диких Туманных Горах гоблины еще не были настолько, так сказать, развиты. Не то чтобы гоблины питали к гномам особую ненависть – вовсе нет; просто они ненавидели всех и вся, а больше всего – тех, кто жил в покое и довольстве. Кое-где некоторые вконец опустившиеся гномы даже заключали с гоблинами союзы. Что же касается гномов из племени Торина, то вот их-то как раз гоблины ненавидели лютой ненавистью из-за упоминавшейся выше войны, о которой здесь я рассказывать не буду. А вообще, гоблинам все равно кого хватать – лишь бы все было шито-крыто и жертва не особенно сопротивлялась.

– Кто эти мерзавцы? – проворчал Большой Гоблин.

– Гномы! – рявкнул один из погонщиков. – А с ними вот этот! – И гоблин так сильно дернул за цепь, что Бильбо упал на колени. – Они прятались в пещере у Главного Входа.

– Какого рожна? – Большой Гоблин повернулся к Торину. – Небось напакостить хотели! А то с чего бы им совать нос в дела моего народа? Нисколько не удивлюсь, если они воры! А еще, чего доброго, убийцы и пособники эльфов! Иди сюда! Что скажешь?

– Гном Торин, к вашим услугам! – пролепетал Торин (разумеется, это была простая учтивость!). – Ничего такого, о чем вы тут говорите, мы не замышляли. Мы просто укрылись от грозы в первом же подходящем месте. Да и пещера была пуста… В наши планы никоим образом не входило вмешиваться в дела гоблинов!

Тут Торин сказал сущую правду!

– Хм! – фыркнул Большой Гоблин. – Вот, значит, как! Но позволь спросить, что вам понадобилось в наших горах, откуда вы притащились и куда вас несет? Я хочу знать все! Впрочем, это едва ли облегчит твою участь, Торин Дубощит! Как видишь, я хорошо осведомлен о твоих делах. Выкладывай-ка лучше правду, а не то тебе сильно не поздоровится!

– Мы идем в гости к нашим родственникам – к нашим племянникам и племянницам, двоюродным, троюродным и четвероюродным, и к прочим потомкам наших пращуров, живущим к востоку от этих воистину гостеприимных гор… – витиевато начал Торин, не очень-то хорошо представляя себе, как выкладывать правду, когда это ну совершенно невозможно!

– Он лжет, о Воистину Ужасный! – оборвал Торина один из погонщиков. – Нескольких наших воинов убило молнией, когда мы пригласили этих мерзавцев пройти с нами! Наши воины мертвы, как камни! Пусть лучше скажет, откуда у него вот это? – И гоблин показал отобранный у Торина меч – меч из пещеры троллей.

Увидев его, Большой Гоблин издал чудовищный вопль, а гоблины из его охраны заскрежетали зубами, загремели оружием и затопали ногами. Они сразу узнали этот меч. Не одну сотню их соплеменников поразил он в свое время, когда эльфы бились с гоблинами на холмах и под стенами Гондолина. Эльфы называли его Оркрист, что значит Сокрушитель Гоблинов, а гоблины – просто Рубилом. Они люто ненавидели этот меч, а еще больше – того, кто его носит.

– Я же говорил! Убийцы и пособники эльфов! – заорал Большой Гоблин. – Бей их! Хлещи их! Коли их! Грызи их! Бросить их в темную яму со змеями, чтоб никогда больше не видели света!

Он так рассвирепел, что вскочил с камня и, оскалив пасть, бросился на Торина.

В это мгновение все факелы вдруг погасли, а костер потух; из него поднялся огромный столб светящегося сизого дыма, который с ног до головы осыпал гоблинов жгучими искрами.

Началась неописуемая суматоха, визг и писк, трещание и верещание, крики, вопли, стоны и проклятия! Сотня диких кошек и волков, которых заживо поджаривают на медленном огне, не сумела бы произвести такого шума! Искры прожигали гоблинов насквозь, а в сплошном дыму даже их острые глаза не могли ничего рассмотреть. Вскоре все они повалились друг на друга и как бешеные стали кататься по полу пещеры, неистово кусаясь и лягаясь.

Вдруг в дыму сверкнул сияющий меч и на глазах у Бильбо вонзился в Большого Гоблина. Тот упал замертво, а его охранники с воплями бросились прочь, во тьму.

Меч вернулся в ножны.

– Живо за мной! – сказал кто-то твердо и спокойно. И прежде чем Бильбо понял, что произошло, он уже мчался вслед за гномами по темному коридору. Вопли гоблинов за спиной становились все тише и тише. Впереди маячило какое-то слабое сияние.

– Поторапливайтесь! – снова раздался голос. – Скоро снова зажгут факелы!

– Минуточку! – попросил Дори, семенивший как раз перед Бильбо.

Он сжалился над хоббитом и, насколько позволяли скованные за спиной руки, помог Бильбо вскарабкаться к себе на закорки; затем все двинулись дальше, где бегом, где шагом, позвякивая цепями, беспрерывно спотыкаясь и падая. Вскоре они остановились. Не было никаких сомнений в том, что они находятся в самом дальнем закоулке подземных переходов.

Тогда Гэндальф – а это был, разумеется, Гэндальф! – засветил свой жезл поярче. Конечно, гномам сейчас было не до расспросов. Волшебник вновь вытащил меч из ножен, и тот слабо замерцал. В прошлый раз, когда гоблины были рядом, он сверкал как молния, а теперь светился тихим голубым сиянием*, словно был доволен тем, что убил огромного хозяина подземной пещеры. Нечего и говорить, что меч мгновенно перерубил цепи и освободил истомившихся пленников. Если вы еще не забыли, то был Гламдринг – Молотящий Врагов. Сами-то гоблины называли его Кувалдой и ненавидели еще больше, чем Рубило, если только возможно такое представить. Оркрист тоже был вызволен из плена, так как Гэндальф вовремя выхватил его у охранника. Волшебник успел подумать обо всем и, хотя был далеко не всемогущ, на этот раз оказал огромную услугу своим друзьям, попавшим в безвыходное положение.

– Никого не потеряли? – спросил он, с поклоном вручая Торину Оркрист. – А ну-ка, проверим: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… А где Кили с Фили? Ах, вот они! Значит, двенадцать, тринадцать и господин Бэггинс – четырнадцать! Отлично! Бывает и хуже, хотя, с другой стороны, бывает и лучше. А теперь вот – ни пони, ни еды, ни малейшего представления, где мы находимся, да еще полчища гоблинов на хвосте в придачу! Вперед!

И они поспешили дальше. Гэндальф оказался совершенно прав: вскоре в глубине туннеля, оставшегося за спиной, послышались крики и устрашающие вопли гоблинов. Это заставило гномов еще больше поторопиться – следует сказать, что гномы, если потребуется, могут бежать весьма быстро! А поскольку бедный Бильбо и вполовину не имел такой прыти, гномы по очереди брали его к себе на закорки.

И все же гоблины бегают куда быстрее гномов, а здешние гоблины к тому же знали дорогу как свои пять пальцев, поскольку сами же и рыли эти туннели; кроме того, они были вне себя от злости, так что крики и вопли гоблинов за спиной становились все громче и громче. Вскоре гномы различили и топот босых ног. Казалось, преследователи вот-вот выскочат из-за поворота. Позади разгоралось красное зарево факелов – а гномы уже почти выбились из сил.

– И зачем, зачем только я покинул свою нору? – всхлипывал несчастный Бильбо, подпрыгивая на спине Бомбура.

– И зачем, зачем только мы взяли с собой этого жалкого хоббита? – ворчал Бомбур.

Если вы еще не забыли, он был весьма тучен и обливался потом от усталости и страха.

Тут Гэндальф переместился в арьергард, и Торин последовал его примеру. Миновав крутой поворот, Гэндальф крикнул Торину:

– Стой! Доставай меч!

Это было последнее средство – и оно подействовало! Выскочив из-за поворота на полном ходу, гоблины с ужасом увидели прямо перед собой сияющие холодной сталью Оркрист и Гламдринг. Передние гоблины выронили факелы и, не успев даже вскрикнуть, упали мертвыми. Остальные завопили пуще прежнего и бросились назад, сбивая с ног бегущих навстречу. «Рубило и Кувалда!» – вопили они. Образовалась большая свалка – и вскоре гоблины во весь дух мчались по туннелю, но уже в обратном направлении.

Довольно продолжительное время никто из гоблинов не осмеливался даже заглянуть за этот проклятый поворот. А гномы тем временем побежали дальше – дальше по темному туннелю, в таинственные владения гоблинов. Между тем их преследователи пришли в себя, снова зажгли факелы, надели мягкую обувь и, выбрав самых быстроногих, остроглазых и остроухих, отправили в погоню за беглецами. На этот раз гоблины были не только быстры, как хорьки, но и бесшумны, как летучие мыши.

Вот почему ни Бильбо, ни гномы, ни даже Гэндальф ничего не услышали. И не увидели. А гоблины, тенью следуя позади, видели их отлично, потому что Гэндальф слегка засветил свой жезл, чтобы гномы не переломали себе в темноте ноги.