Хоббит, или Туда и Обратно

– Благодарю, – без особой радости в голосе произнес Торин.

Однако Гэндальф уже спешился и оживленно беседовал сокружившими его эльфами.

– Вы немного сбились с пути, – сказал молодой эльф. – Если, конечно, вам нужна тропа, которая ведет к мосту и за речку, к Дому Элронда. Мы покажем вам дорогу, но здесь лучше спешиться, пока не пройдете мост. А может, останетесь и споете с нами? Или вы прямо к Элронду? Ужин, похоже, давно готов. Вон как тянет дымком!

Хотя Бильбо смертельно устал, он, пожалуй, задержался бы ненадолго. Ведь никогда не стоит упускать случая послушать пение эльфов в июньскую звездную ночь – если вы, разумеется, знаете в этом толк! А кроме того, ему хотелось перекинуться парой слов с этими эльфами, которые откуда-то знают, как его зовут и кто он такой, хотя сам он раньше их в глаза не видел. Интересно, что скажут они об их походе? Ведь эльфам многое известно, а по части новостей им просто нет равных. Они как-то сразу узнают обо всем, что еще только затевается.

Однако гномы, все как один, были за ужин (и по возможности поскорее!), а потому не пожелали задерживаться. Ведя своих пони в поводу, они двинулись дальше. Эльфы указали им торную тропу, которая привела наконец к берегу речки. Речка оказалась быстрой и громко журчала, как журчат летним вечером все горные речки, после того как солнце целый день палило снега на вершинах. Через речку был переброшен узкий каменный мост без каких-либо ограждений – такой узкий, что по нему едва мог пройти пони. Пришлось идти медленно и осторожно, один за другим, ведя лошадок под уздцы. А эльфы, пока вся компания переправлялась на ту сторону, освещали дорогу яркими фонариками и пели веселую песенку.

– Эй, папаша! – подтрунивали они над Торином, который полз по мосту чуть ли не на четвереньках. – Бороду не замочи! Она и так вон какая вымахала – зачем еще поливать-то?

– За Бильбо! За Бильбо присмотрите! Не то съест все блинчики и не пролезет в замочную скважину!

– Тише, тише, благородные эльфы! Доброй ночи! – урезонивал их Гэндальф, который шел по мосту последним. – Долины имеют уши, а некоторые эльфы – слишком длинный язык. Доброй вам ночи!

Наконец путники подъехали к Дому Элронда и увидели, что двери гостеприимно распахнуты.

Вот ведь какое странное дело: о чем-нибудь хорошем, скажем, о приятно проведенном времени, рассказывается как-то быстро – да и слушают вполуха; а вот истории о чем-нибудь малоприятном, пугающем и отчасти жутковатом получаются зачастую очень длинными и пользуются неизменным успехом.

В гостеприимном Доме Элронда путники задержались по меньшей мере недели на две – и у них не возникало ни малейшего желания уходить оттуда. Бильбо с большим удовольствием остался бы там навсегда – и даже предложи ему кто-нибудь немедленно и без всяких хлопот вернуться в свою уютную хоббичью нору, вряд ли он соблазнился бы. Однако, как это ни печально, рассказать об их пребывании в Доме Элронда почти нечего.

Хозяин этого Дома был Другом Эльфов. Предки его пришли на Север давным-давно и упоминались еще в тех страшных прапрадавних легендах, где рассказывалось о войнах, которые вели с гоблинами эльфы и первые люди-северяне. В те дни, к которым относится наше повествование, еще не перевелись люди, в чьих жилах текла смешанная кровь эльфов и героев Севера, а Элронд, хозяин Дома, был среди них самым известным.

Он был прекрасен собой, как благородный эльф, могуч, как воин, мудр, как волшебник, строг и благообразен, как король гномов, мягок и ровен, как теплое лето. Имя его прочно вошло в легенды, но в нашей истории о Большом Приключении Бильбо роль Элронда не особенно велика, хотя и не так мала, в чем вы сможете убедиться, если нам удастся когда-нибудь добраться до конца этой повести. Дом Элронда был поистине Дом: там можно было есть, пить, слушать истории, петь песни, а можно было заниматься и тем, и другим, и третьим понемножку, в свое удовольствие. А Зло не имело доступа в долину Ривенделл.

Мне остается только пожалеть, что у меня нет времени пересказать вам и малую толику тех занимательных историй, которые услышали в Ривенделле гости, или привести здесь хотя бы пару песенок. Скажу только, что уже через несколько дней наши путники, равно как и их пони, как следует отдохнули и набрались сил. Поизносившаяся одежда была заштопана, синяки зажили, настроение у всех поднялось, и надежда на успех предприятия окрепла. Эльфы наполнили котомки гномов провизией – довольно легкой, но достаточно питательной, чтобы путникам хватило сил на тяжелый переход через горы. А кроме того, им надавали кучу полезных советов. Так они и дожили в Доме Элронда до кануна Преполовения Лета и с рассветом следующего дня собрались продолжить путь на восток.

Элронд был большим знатоком рун. Взглянув на мечи из пещеры троллей, он сказал:

– Их ковали не тролли. Это мечи старинной работы, сделанные моими родичами, Высшими эльфами Запада. Их выковали в Гондолине* для войны с гоблинами. Эти мечи, вероятно, стали добычей какого-нибудь дракона или гоблина, потому что много веков назад именно драконы и гоблины разрушили Гондолин. Это очень знаменитые клинки, и у каждого есть свое имя. Твой, Торин, зовется Оркрист*, что на языке Гондолина* означает «Сокрушитель Гоблинов». А тот, что у Гэндальфа, – Гламдринг, то есть «Молотящий Врагов». Некогда его носил король Гондолина. Берегите их!

– Интересно, как они попали к троллям? – подивился Торин, с любопытством разглядывая клинок.

– Трудно сказать наверняка, – покачал головой Элронд, – но легко догадаться, что ваши тролли ограбили каких-то других грабителей или, скажем, набрели на остатки сокровищ, припрятанных где-нибудь в горах Севера. Говорят, в заброшенных подземельях Мории до сих пор находят позабытые клады, зарытые там еще во времена войны гномов с гоблинами.

Торин глубоко задумался над словами Элронда.

– Я не посрамлю этого меча! – вдруг воскликнул он. – И да сокрушает он гоблинов ныне так же, как встарь!

– Боюсь, что этим ему и придется заняться, когда вы окажетесь в горах, – с улыбкой заметил Элронд. – А теперь покажите мне вашу карту.

Элронд взял карту и долго изучал ее, а затем покачал головой, так как не вполне одобрял замысел гномов и их наследственную любовь к золоту. Однако он ненавидел драконов, их жестокость и коварство. С болью в сердце вспоминал он развалины Дейла, его некогда звонкие колокола и опаленные огнем берега реки Бегучей. В вечернем небе ярко светил серебряный месяц. Элронд поднял карту и посмотрел ее на просвет.

– Что это? – воскликнул он. – Лунные буквы! Вот здесь, рядом с обычными рунами, гласящими: «Вход пяти локтей в высоту, трое пройдут плечом к плечу»!

– Какие такие лунные буквы? – захлопал глазами хоббит, ничего не понимая.

Я уже говорил, что Бильбо любил карты, а также всевозможные руны, буквицы и прочую каллиграфию. Правда, его собственные опыты оставляли желать лучшего.

– Лунные буквы, – пояснил Элронд, – это руническое письмо, видимое лишь в лунном свете. При этом подчас нужно, чтобы стояло то же время года и луна была в той же фазе, что и в тот день, когда эти руны были начертаны. Лунные буквы изобрели гномы – они чертили их серебряными перьями. Об этом ты можешь расспросить своих друзей. Похоже, эти руны были нанесены на карту именно в канун Преполовения Лета, при ясном месяце, и достаточно давно.

– Что же они гласят?! – не выдержали Гэндальф с Торином, несколько раздосадованные тем, что лунные буквы обнаружил Элронд, а не они сами, хотя, как выяснилось, они и не могли сделать этого раньше, да и смогли бы когда-нибудь – тоже еще неизвестно.

– «Встань у серого камня, когда застучит дрозд, – прочел Элронд, – и последние лучи заходящего солнца в День Дьюрина укажут замочную скважину».

– Дьюрин! Великий Дьюрин! – воскликнул Торин. – Это праотец древнейшего гномьего рода Длиннобородов! И ваш покорный слуга – прямой потомок и наследник Дьюрина!

– А что это за День Дьюрина? – спросил Элронд.

– Это первый день нашего Нового Года, – пояснил Торин. – Как вам, должно быть, известно, это первый день последней луны осени – на самом пороге зимы. В День Дьюрина луна и солнце стоят в небе одновременно. Правда, боюсь, нам это мало поможет, так как мы давно разучились высчитывать, когда наступает этот день.

– Поживем – увидим, – заметил Гэндальф. – Есть ли там еще лунные буквы?

– При этой луне больше ничего не видно, – сказал Элронд и вернул карту Торину, после чего все спустились к речке и присоединились к пляшущим и поющим эльфам, которые праздновали канун Преполовения Лета.

Утро выдалось свежим и прекрасным. О таком можно было только мечтать: на голубом небе ни облачка, на воде пляшут солнечные блики… И путники двинулись дальше, получив на прощание хорошую порцию песен и добрых напутствий. Теперь они были готовы к новым приключениям, а кроме того, твердо знали дорогу, которая вела через Туманные Горы.

Глава IV. В Гору и под Гору

Много троп в Туманных Горах и много перевалов – однако тропы эти большей частью обрываются и ведут в никуда, а то и куда похуже; перевалы же, все как один, смертельно опасны, и там на каждом шагу путника подстерегают нехорошие твари. Тем не менее гномы и хоббит, следуя мудрым наставлениям Элронда и полагаясь на опыт и память Гэндальфа, шли вперед и вперед, твердо придерживаясь единственно верной тропы.

С тех пор как они покинули Дом Элронда, прошло уже несколько дней, и гостеприимная долина Ривенделл осталась далеко позади, а путники поднимались все выше, выше и выше… Трудная, опасная тропа! Извилистый, пустынный, бесконечный путь! Далеко внизу расстилались покинутые ими земли. Бильбо знал, что где-то там, далеко-далеко на Западе, за голубоватой белесой дымкой, осталось его родное Заселье и уютная нора, где все было так славно – и никаких тебе опасностей… Бильбо поежился. Холодать стало… Поднялся ледяной ветер. Яркое солнце палило снега, вниз по склонам то и дело скатывались огромные камни – и хорошо еще, если они проносились между путниками, которые длинной цепочкой растянулись по тропе, но иной раз валун пролетал прямо над головой, что и вовсе грозило крупными неприятностями*. Ночевки были холодными и неуютными; ни о каких удобствах в горах не могло быть и речи, не говоря уже о песнях и даже громких разговорах, потому что эхо здесь было каким-то недобрым, – казалось, горы не желали, чтобы безмолвие их нарушало что-либо, кроме шума воды, завывания ветра и грохота камней.

«А внизу лето в самом разгаре, – думал Бильбо, тяжело вздыхая, – сено, поди, давно уже косят, пикники устраивают… Если так и дальше пойдет, то, пока мы перевалим через эти горы, у нас небось урожай соберут и ежевика поспеет…»*

У остальных настроение было не лучше. А между тем, прощаясь с Элрондом теплым летним утром, все были полны надежд и радостно предвкушали, как перевалят через горы и двинутся дальше. Гномы рассчитывали добраться до потайного хода в Одинокой Горе никак не позже первого осеннего новолуния. «Как раз ко Дню Дьюрина и поспеем», – приговаривали они. Один только Гэндальф с сомнением покачивал головой да помалкивал. Гномы уже много лет не бывали в тех местах, а Гэндальф-то бывал и прекрасно знал, насколько опасно стало в Дикоземье с тех пор, как драконы выжили оттуда людей и там в неимоверных количествах расплодились гоблины, победившие в битве за Морийские Копи. Так что даже самый тщательно продуманный план, составленный таким мудрым волшебником, как Гэндальф, и таким добрым другом, как Элронд, вполне мог провалиться из-за непредвиденных обстоятельств – кто-кто, а Гэндальф это хорошо понимал.

Гэндальф, разумеется, понимал, что они могут столкнуться с чем-нибудь неожиданным, и не тешил себя надеждой, что им удастся без приключений перевалить через эти могучие горы с их уходящими в небо пиками и безмолвными долинами, где давно уже не ступала нога человека и где не правил ни один король. Волшебник оказался прав. Все шло своим чередом до тех самых пор, пока однажды они не попали в грозу – а лучше сказать, в грозищу! Всякий знает, как страшна настоящая гроза на равнине – особенно когда, грохоча, сходятся две грозовые тучи. Можете себе представить, что творилось в горах, когда, двигаясь навстречу друг другу с востока и запада, изрыгая громы и молнии, две грозы сошлись на страшную битву, да еще ночью! Молнии били в горные пики, скалы содрогались от ударов, неимоверный грохот раскалывал небо и прокатывался по ущельям, эхом отдаваясь в самых глубоких пещерах, и тьма готова была лопнуть от громовой канонады и ослепительных вспышек.

Бильбо и представить себе не мог ничего подобного. Гроза застала их на узком карнизе, который обрывался в бездонную пропасть. Ночлег устроили под нависшей скалой. Хоббит натянул на голову одеяло и дрожал как осиновый лист. Выглянув в щелочку при вспышке молнии, он увидел на другой стороне ущелья каменных великанов*, которые играючи швыряли друг другу огромные обломки скал, ловили их и бросали в черную пропасть, где те с треском ломали стволы вековых деревьев и с грохотом разбивались вдребезги. Тут поднялся ветер и хлынул ливень, причем ветер все время менял направление, и нависающая скала уже не могла защитить путников от града и струй косого дождя. Вскоре они промокли до нитки, а пони, понурив головы и поджав хвосты от страха, тихонько всхрапывали. Над горами стоял зловещий хохот разыгравшихся великанов.

– Нельзя здесь больше оставаться! – подал голос Торин. – Даже если нас не сдует, не смоет и не убьет молнией, мы сильно рискуем попасть под ногу какому-нибудь великану, который нечаянно пнет кого-нибудь из нас, как футбольный мяч, и отправит погостить на луну.

– Ну, если ты знаешь местечко получше, отведи нас туда, и поскорей! – сварливо откликнулся Гэндальф, которому зрелище великаньих игр тоже, признаться, не доставляло особого удовольствия.

Дело кончилось тем, что Кили с Фили были отправлены поискать убежище понадежнее. А поскольку эти двое обладали острым зрением, а кроме того, были лет на пятьдесят моложе других гномов, то подобные поручения всегда выпадали на их долю (разумеется, только в тех случаях, когда всем было совершенно ясно, что от Бильбо толку не будет).

«Кто ищет, тот всегда найдет! – примерно так напутствовал Торин молодых гномов. – Хоть что-нибудь, а обязательно найдет! Правда, не всегда то, что ищет!»

Торин оказался совершенно прав. Кили с Фили вернулись довольно быстро; передвигались они ползком, цепляясь за камни, чтобы не снесло ветром.

– Мы нашли сухую пещеру! – доложили они. – Тут совсем рядом, за поворотом. Места хватит на всех, и на пони тоже!

– А вы внимательно посмотрели? – строго спросил волшебник.

Он-то знал, что пещеры в горах редко бывают необитаемыми.

– Конечно! – дружно ответили Кили с Фили, хотя всем было ясно, что на тщательный осмотр у них просто не было времени: слишком уж быстро они вернулись. – Не такая уж она большая и глубокая!