Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1

Начиная с V века до н.э., в Древнем Мире произошла некая трансформация – переход от одной концепции вооружённой борьбы к другой концепцией. Всё больше набирала вес военная концепция противостояния пешими строями, другими словами противостояние подобного с подобным, что и определило новую классическую форму вооружённой борьбы. После чего начался закономерный процесс усовершенствования тактики боя между пешими строями и их взаимодействия с зарождающимся новым родом войск – регулярной кавалерией и всевозможными вспомогательными службами.

Далее своё развитие новая концепция применения силы в вооружённой борьбе, получила в армии Александра Македонского. Македонская пехота была разделена на основные сегменты: подразделения легкой пехоты, средних пехотинцев – гирасписты, и непосредственно тяжелых пехотинцев – сариссофоры (фалангиты). В македонской армии был увеличен удельный вес основной боевой мощи – классической фаланги, численность которой стала насчитывать 16-18 тысяч человек, с глубиной построения от 8 до 24 шеренг, и вооруженной удлиненными до 6 метров пиками.

Второй род войск в македонской армии был представлен конницей, которая по аналогии с пехотным разделением был поделен на легкую, среднюю конницу – димахи, и тяжеловооруженных всадников – гетеры (катафракты). Регулярная конница македонской армии была её главная манёвренная сила, наносящая главный удар своему противнику, атакуя его боевой порядок преимущественно во фланги и тыл, а затем принимая участие в энергичном преследовании отступающего противника.

Таким образом, в македонской армии была введена оптимальная структура армии, которая позволяла вести успешные боевые действия против различного рода пехотных и конных строёв, с проявлением известной степени гибкости и тактической маневренности при организации эффективного взаимодействия между своими подразделениями. Оптимальная схема разделения сил, которая была использована в македонской армии, послужит основой классического разделения сухопутной составляющей армий стран Мира после эпохи средневековья уже нашей эры – эпоху военного ренессанса.

Все это, вместе с успешной проводимой внешней политикой, позволило македонцам сначала объединить под своей эгидой всю Грецию, а затем победить в так называемой «Счастливой войне» против извечного соперника греков на мировой арене – Персии, что в свою очередь привело к появлению Эллинистической империи Александра Македонского на просторах тогдашнего цивилизованного мира.

После смерти Александра Македонского в 323 году до н.э., новый Эллинистический мир постигли закономерные процессы децентрализации, что породило на свет некоторое количество эллинистических государств. Вместе с распадом империи Александра Македонского, эпоха которого явилась проявлением высшего внешнего рассвета Греческого Мира, началась внутренняя эллинистическая междоусобица, которая приводила к общему упадку греческой культуры. Греко-македонские правители образовавшихся эллинистических государств, династии которых вели своё начало от военачальников македонской армии – диадохов, оказались не самыми лучшими наследниками завоеваний великой империи. На фоне общей раздробленности и обмельчанию эллинистической культуры, вырождению подверглось и военное искусство, степень развития которого достигла своего максимума в эпоху военно-политического гения Александра Македонского.

В период войн эллинистических государств, силы противоборствующих сторон стали состязаться в рамках общепринятой концепции, в которой приоритет отдавался развитию и использованию военной техники и первичной тактики линейного использования фаланги. За рамки системы военного искусства постмакедонской эпохи были выведены вопросы взаимодействия между родами войск и их подвидами вместе с практикой применения тактического маневра на поле боя, которые характеризовались сложностью организации и управления подготовительной и активной частей военной кампании. Военная школа эллинистических государств была заметно упрощенна по сравнению с имперской военной школой армии Александра Македонского.

Таким образом, в военных организациях эллинистических государств, качественная составляющая организации войска вместе с эволюцией развития стратегии и тактики применения войска, связанной с возросшим значением организации взаимодействия, силы и скорости маневра, уступили место количественному показателю, сухости тактического расчета и техническому обеспечению действий войск.

Другими словами, победы Александра Македонского привели к образованию эллинистической империи, на просторах которой, даже после распада её на отдельные государства, произошло установление общей эллинистической культуры. Одной из составных частей внешне распространенного эллинизма была соответствующая ему военная школа, которая на фоне усиления центробежных сил в империи, получила сильное своё упрощение, и в этом виде приняла признаки конвенциональности – стала господствующей военной школой.

В рамках сложившейся системы координат вооружённого противостояния и происходило противоборство сил эллинистических царств, которые формировали собой так называемый цивилизованный Мир с конца IV века до н.э. С этого момента развитие классической военной мысли пошло не по пути дальнейшего развития военного искусства как такового, упор в котором делался бы на изыскании новых форм и методов вооруженной борьбы с оптимизацией структуры армейского организма, а по пути увеличения военно-технической мощи, т.е. форма военного искусства, взяла верх над её сутью.

В сложившихся условиях системы вооруженного противостояния вскоре родилась новая военно-политическая сила, военная школа которой заметно отличалась в лучшую сторону от установившегося военного классицизма.

Римляне (стратегия прямого и непрямого)

На общем фоне упадка военной мысли периода эллинистических государств, именно молодая Римская республика стала выделяться положительной динамикой развития своей военной школы, благодаря чему к 266 году до н.э. сумела подчинить себе весь Апеннинский полуостров и вступить в борьбу за господство на Средиземном море.

Естественно, что все военно-политические победы Рима в борьбе за господство на полуострове были обеспеченны эффективностью римской армии и новаторством военной школы в средиземноморье.

Римская республика унаследовала от греческой цивилизации её концепцию военной организации. Но древний Рим, не стал бы в будущем великой империей, если бы просто копировал социальную модель Древней Греции, не привнеся в неё необходимых изменений в соответствии с новым временем.

Естественно, что эволюция развития римского государства не обошла стороной и военное дело, превосходная степень которого позволяла будущему гегемону расширять зоны своего влияния в Мире.

Римляне были хорошими учениками, и после того как они унаследовали от греческой культуры концепцию применения тяжёлой пехоты, они быстро обнаружили её слабые места. Это позволило римлянам своевременно модернизировать классическую греческую фалангу с тем чтобы придать своему войску максимальной эффективности на поле боя в противостоянии с подобным пехотным строем, а также обезопасить свои войска в случае если противник смекнет воздействовать на слабые места греческого боевого порядка.

В сложившейся ранее системе координат вооружённого противостояния классическая фаланга была непобедима с фронта, но наиболее уязвимыми местами её были фланги и особенно тыл. Она (фаланга) была хороша накоротке и на равнинной местности, с желательно с природными ограничениями на флангах, что придавало сомкнутому строю пехотинцев, ощетинившегося длинными копьями, максимальную ударную силу в атаке и силу сопротивления в обороне.

В случае совершения успешного быстрого манёвра противником, неравномерного распределения его силы по фронту, сложности рельефа, как пехотинцы фаланги не в состоянии были вовремя реагировать на изменения характеристик поля боя, с тем чтобы перестроится в нужном порядке и направлении. В результате плотное построение фаланги сразу теряла своё преимущество на поле боя, что приводило к поражению.

В результате в армии Древнего Рима появилась новая концепция тактического построения войска на поле боя. По сути своей это не была в полном смысле новая форма, достаточно вспомнить разделение Ксенофонтом греческой фаланги на лохи, это было логическое продолжение эволюции военного дела Древней Греции начавшейся с конца V и начала IV веков до н.э.

Пунийцы и Римляне (противостояние личности и системы)

После завоевания господства на Апеннинском полуострове, Римская республика вступила в прямое противостояние с тогдашней «сверхдержавой» в Средиземноморье – Карфагеном, выразившиеся в трёх войнах.

В лексиконе римлян карфагеняне (финикийцы) значились как пуны (от латинского Puni), отсюда и происхождение названия вооруженного конфликта между Римом и Карфагеном – Пунические войны, которое им (войнам) дал Рим как победитель.

Сразу следует особо отметить, что с военной точки зрения Римская армия не превзошла армию Карфагена, победа Рима была обеспеченна в первую очередь предательством политико-экономической верхушкой Карфагена своей армии и эффективной политической активностью Рима, дипломаты которого, более умело, использовали методы так называемой стратегии непрямых действий.

Во Второй Пунической войне был ярко проявлен военный гений полководца Карфагенской армии – Ганнибала, армия которого смогла перенести войну на территорию противника и нанести его войску целый ряд чувствительных поражений.

Кстати во Второй Пунической войне, карфагенский полководец отметился еще и как гениальный организатор и реформатор, сумевший подготовить свою армию к дальнейшим боевым действиям прямо «на марше».

Прямо во время военной кампании, Ганнибал провел успешную реорганизацию своей армии, увидев её слабые места и отсталость от Римской военной школы, что обеспечило ему дальнейшее успешное действие во Второй Пунической войне.

Процесс реорганизации своей армии Ганнибалом, непосредственно во время военного конфликта, явился первым ярким примером в мировой истории войн, в котором армейский организм, в жатые сроки и во враждебной для себя среде, успешно прошёл модернизацию своей военной школы в соответствии с текущей оперативно-тактической обстановкой и уровня военного искусства противной стороны.

Приведение Ганнибалом своей армии к стандартам греческой военной школы, в основе которой были тактическое разделение пехотного строя, выделение кавалерии в отдельный регулярный род войск и организация взаимодействия между пехотой и кавалерией, поставило армию Карфагена периода Второй Пунической войны в один ряд с Римской армией, как достойного наследника эллинистического военного искусства.

Таким образом, Пунические войны интересны для нас тем, что с одной стороны, одна из противоборствующих сторон потерпев критические военные поражения, в конечном итоге смогла победить в войне, а с другой стороны тем, что другая сторона конфликта, с более отсталой военной школой, благодаря гению своего военного лидера, по ходу военной кампании смогла самостоятельно реорганизоваться и вывести военную школу своей армии на более высокий уровень военного искусства.

Но вернёмся к началу Пунических войн в которых проявился весь модернизм эллинистической военной школы того времени.

К началу войны с Карфагеном, Римская республика подошла с завершенной реформой в своей армии. Новый боевой порядок римлян был сформирован с учетом всего негативного и позитивного опыта различных схем построения греческих войск.

Самой большой тактической единицей в римской армии был легион, который включал в себя 30 манипул тяжеловооруженных пехотинцев, отличающихся друг от друга по качественному показателю. Действия манипул обеспечивались силами 1200 легковооруженных пехотинцев – велитов и римской кавалерией представлявшей собой эскадрон в 300 всадников, который подразделялся на 10 турм по 30 человек в каждой.

Основу боевого порядка легиона составляло линейное построение манипул по принципу линейного эшелонирования с резервированием сил. Это был по-прежнему пеший строй с гораздо большей степенью свободы действий и гораздо меньшего типоразмера, чем фаланга Александра Македонского.

Согласно новых стандартов, римские манипулы строились в три ряда по 10 манипул в каждой в шахматном порядке, на установленные интервал и дистанцию между собой. Первую шеренгу манипул представляли гастаты – молодые воины, во второй линии римского легиона были построены более опытные воины – принципы, и ветераны римской армии – триарии, находились в третьей линии боевого порядка. Совершенно очевидно, что подобное качественное разделение при построении легиона направленно на создание некоего тактического резерва, роль которого исполняли самые опытные бойцы римской армии, а тактическое разделение на отдельные боевые единицы, выстроенных в три ряда, создавало глубину строя, которая придавала легиону высокую степень устойчивости и гибкости.

Таким образом, в реформированном римском легионе был учтен и развит опыт греков, проявленный во время боя на острове Сфактерия в 425 году до н.э., в котором греки применили первое организационное расчленение пехоты на легкую и тяжелую составляющие с соответствующей каждой тактикой боя, наследие «Отступления десяти тысяч» и непосредственно битвы в Колхиде в 400 году до н.э., в которой греческая фаланга получила свое первое тактическое разделение на лохи, и опыт фиванцев в бою при Левктрах, случившегося в 371 году до н.э., где фиванцы использовав принцип неравномерного распределения сил, осуществили частичное эшелонирование на отдельном участке своего боевого порядка с выделением резерва из числа самых опытных воинов.

Единственное что не получило своего отображения и развития в армии Римской республики, так это наличие соответствующей силе легиона кавалерии, как главной маневренно-ударной силы, с её организационным разделением на тяжелую, среднюю и легкую, как это было в армии Александра Македонского.

И подобная опрометчивость римлян, явилась, скорее всего, следствием установившейся конвенциональности системы координат вооруженной борьбы на основе греческой военной школы в сильно упрощенном виде, которая распространила свое влияние в границах Эллинистического мира постмакедонской эпохи.

Подобная недооценка опыта Македонской армии сыграет с Римом злую шутку в первом же боевом соприкосновении римского легиона с карфагенскими силами располагавшими прекрасной тяжелой и легкой кавалерией во Второй Пунической войне. В дальнейшем это случится с римской армией уже после полученного опыта Пунических войн, когда с тактикой действий дифференцированных сил регулярной кавалерии парфян во время римско-парфянской войны в середине I века до н.э. столкнется армия Красса.

Вот с такой военной организацией своей армии подошла Римская республика к войне с Карфагеном.

Военное противостояние Рима с Карфагеном проходило в три основные фазы, которые выразились в три Пунические войны, с общей временной протяженностью в 118 лет.

Самой насыщенной с точки зрения эволюции развития военного искусства, с большой плотностью общестратегических действий происходивших в политической и военной плоскостях, а также самой определяющей для конечного результата всего конфликта по своим промежуточным итогам из всех трех войн была Вторая Пуническая война 218 – 201 гг. до н.э.

Кроме всего прочего, второй войне между Карфагеном и Римом предшествовал подготовительный – первый период, продлившийся с 235 по 219 гг. до н.э., которым умело, воспользовался Карфаген.

Вторая Пуническая война (стратегический маятник)

В результате Первой Пунической войны (264 – 241 гг. до н.э.), в которой главной операционной зоной являлся остров Сицилия и западное Средиземноморье, Рим покончил с морским могуществом Карфагена и перехватил господство на море. Естественно, что ни одну из сторон конфликта не устраивал тот промежуточный мир, который был заключен в 241 году до н.э.

Карфаген, не устраивала потеря его могущества на море и появление сильного соперника в границах тогдашнего цивилизованного Мира, а Рим, как нового мирового игрока, не устраивало положение, в котором Карфаген, все еще сохранял свое военное могущество в регионе.

Таким образом, Карфаген, как сторона, страстно желавшая реванша за первичный проигрыш, начал подготовительные мероприятия к будущему неизбежному началу открытого вооруженного противостояния.

Первый период (скрытое и открытое)

В народном собрании Карфагена, было принято решение о смене главного операционного направления предстоящей военной кампании, и о начале подготовительной фазы, с тем чтобы перехватить стратегическую инициативу у Рима посредством переноса боевых действий на территорию противника. На собрании был выбран военачальник армии Карфагена – Гамилькар, которому суждено было начать скрытые подготовительные мероприятия большого сухопутного похода.

В 235 году до н.э., большая карфагенская армия начала свой поход выдвинувшись в противоположном направлении от Рима, на запад, переправилась на Европейский континент в Иберии, откуда и начался процесс подготовки плацдарма для вторжения в границы Римской республики, не с самого оптимального с точки зрения геометрии и географии направления, но эффективного с точки зрения военной теории и практики.