Тревожный август. 1942

Тревожный август. 1942
Эдуард Анатольевич Хруцкий

Четвертый эшелон #3
В Грохольском переулке Москвы во время разбойного нападения убита семья работника Гохрана, известного ювелира Ивановского. Случайная свидетельница произошедшего видела, как трое неизвестных скрылись с места преступления на автомобиле ГАЗ, стоявшем рядом с домом. Принимая во внимание то, что не так давно в мастерскую Ивановского поступило много ценностей от эвакуированных предприятий Ювелирторга Белоруссии и Украины, преступники действовали по наводке. Навел скорее всего кто-то из тех, кто сталкивался с Ивановским по работе. Судя по жестокости и организованности преступления в Москве орудует банда. Опасная банда. Поэтому расследование поручено одному из самых опытных сотрудников МУРа – Ивану Александровичу Данилову.

Эдуард Хруцкий

Тревожный август

© Э. Хруцкий (наследники)

© ИП Воробьёв В. А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

* * *

Глава первая

Москва. 8 августа

Данилов

У Данилова был знакомый инженер, который, как только садился в машину, немедленно засыпал. Делал он это независимо от длины пути и времени суток и одинаково крепко спал, будь он в такси или в своей, трестовской, машине, когда шофер вез его на очередной объект.

Над ним смеялись знакомые, о нем рассказывали анекдоты. И только потом Иван Александрович понял, что этот человек ни разу за много лет не выспался по-настоящему. Слишком много тогда нужно было построить, и слишком мало было специалистов.

Данилов вспомнил о своем знакомом, когда пришел к нему в кабинет всегда недовольный шофер Быков и, хмуро посмотрев на начальника отделения, сказал:

– Между прочим, до райцентра по нынешним дорогам часа четыре с гаком.

– А гак-то велик? – ехидно поинтересовался Данилов.

– Тоже с час.

– Тогда будем просто говорить: пять часов езды.

– А мне, товарищ начальник, при такой резине от вашей точности ни жарко, ни тепло.

– Тогда ты, Быков, мне фаэтон найми, я в нем поеду.

– Это еще что такое? – удивился шофер.

– Вот когда выяснишь, приходи, а пока иди готовь машину. Ясно?

– Куда яснее, – Быков вышел, нарочно громко хлопнув дверью.

«Все, – подумал Данилов, – через три часа сяду в машину и усну. Буду спать пять часов. Пусть только кто-нибудь попробует меня разбудить».

Он подошел к сейфу, отодвинул литую узорчатую крышку замка, с трудом вставил ключ. Ключ был новый. Прежний же, который, видимо, изготовили на заводе именно для этого сейфа, Иван Александрович потерял в декабре прошлого года. Впрочем, слово «потерял» было не совсем точным. Тогда осколком мины у него начисто срезало карман полушубка. В горячке боя он так и не заметил этого и только утром разглядел наконец и понял, почему всю ночь у него мерз правый бок. Естественно, что ключ искать было бессмысленно.

После того как батальон НКВД, в котором Данилов был заместителем комбата, расформировали и работники милиции вновь вернулись на свои места, вопрос о сейфе встал на повестку дня. Замначальника МУРа Серебровский просто предложил вскрыть его автогеном, но Данилов заупрямился. Ему жалко стало этот заслуженный чугунный ящик, который верой и правдой служил всем его предшественникам. Потом у сейфа была одна необычная особенность: как только открывали замок, он наигрывал какую-то никому неведомую мелодию.

– Ну, тогда сам его открывай, гвоздем, – сказал, уходя, Серебровский. – Ты, Данилов, прямо как старьевщик. Тебе бы из АХО новый сейфик принести – и порядок, а то ведь это чудище полкабинета занимает.

Замначальника скрылся за дверью, оставив Данилова один на один с сейфом. Иван Александрович позвонил в справочную, узнал номер телефона завода металлоизделий. Но главный инженер сказал Данилову, что их механики могут вскрыть только сейфы заводского производства.

– Спасибо, – поблагодарил Иван Александрович. – А вам неизвестно, где есть еще такие специалисты?

– По этому вопросу обратитесь в МУР, – рассмеялся невидимый собеседник и повесил трубку.

Что и говорить, адрес был наиболее верным. И вдруг Иван Александрович вспомнил Рогинского, теперь уже старика, бывшего медвежатника, потом колониста. Ему довелось видеть его перед самой войной, и тогда Рогинский со смехом сказал, что трудится «почти по прежней специальности» – заведует мастерской по ремонту сейфов. Мастерская находилась где-то на Трубной, практически в двух шагах от МУРа. Рогинского разыскали через час. Он минут пять покопался с замком, и кабинет снова наполнила старинная звенящая мелодия.

– Все, – усмехнулся Рогинский, – теперь, уважаемый Иван Александрович, давайте оформим наши отношения.

Он достал из кармана квитанционную книжку.

– А без этого нельзя? – спросил Данилов.

– Левыми делами не занимаюсь никакими.

– А как же теперь мне быть, записать вас в штат? Как открывать и закрывать это музыкальное чудо?

– Напрасно иронизируете, сейф у вас замечательный. Теперь таких не делают, их на всю Москву три осталось, а куранты работают только у вас. Ключ я вам сделаю часа через два, правда, замочек придется взять с собой.

В общем, после этого сейф стал работать, только ключ вставлялся туговато. Но вызывать старика второй раз времени не было.

Глава вторая

Москва. Май

Данилов

Шестого мая, поздно вечером, когда Данилов собрался домой, благо казарменное положение отменили, позвонил дежурный.

– Иван Александрович, – взволнованно закричал он в трубку, – убийство! – Голос дежурного сорвался.

«Видимо, кто-то из новеньких, – подумал Данилов, – старики уже привыкли ко всему».

– Где?

– В Грохольском переулке.

– Хорошо, выезжаю.

Игорь Муравьев, Степан Полесов и новый пом-уполномоченного Сережа Белов еще не ушли, и это было очень кстати, так как посылать за кем-нибудь машину времени не было.

В автобусе их уже ожидали эксперты и проводник с собакой. Все было как обычно, обыкновенный выезд.