Остров. Дорога за смертью

– Ну уж так и готов? – она улыбнулась и стала у стены напротив него – Ты все еще очень слаб и если тело твое окрепло, то душа нуждается в выздоровлении.

– Душа? – он вопросительно посмотрел на нее.

– Что ты сейчас можешь? – задала Кхана неожиданный вопрос – Что ты чувствуешь вокруг себя? Не отвечай, я знаю, то, что ты подсознательно давишь в себе все эти дни, ту пустоту, которая не дает тебе спокойно заснуть и не покидает тебя после того, как ты проснешься. Твоя душа крепко спит и нам надо разбудить ее.

– Для чего? – он спросил лишь для вида. Все его мысли были заняты этой пустотой, о которой упоминала Кхана. Он пытался и все не мог заполнить ее, не смотря на все усилия. Что-то все еще оставалось для него непонятным.

– Ты должен вернуть силы, которые сейчас не подвластны тебе.

– О каких силах ты говоришь? – он непроизвольно привстал на локтях и уставился на женщину, которая на его глазах просачивалась через плотную стену, исчезая из вида – Зачем я должен их вернуть?

– Чтобы не дать нам тебя убить!

Сказав это Кхана исчезла из вида, пройдя сквозь стену, которая в мгновение ока, стала прежней. Все такой же твердой и уходящей вверх, непроходимой преградой.

III глава

Он быстро вскочил с места и бросился к стене, у которой только что стояла Кхана, но уперся лишь в твердую землю, не давшую погрузить в себя руки, как бы сильно он не давил. Побродив вокруг своего лежака и осматривая каждый сантиметр комнаты он в который раз убедился, что вокруг, кроме крошечных окон у самого верха, нет больше ни одного входа или выхода, как бы сильно и умело они не были запрятаны. Попытки подпрыгнуть и ухватиться за край окна, чтобы посмотреть, что находится снаружи, так же не увенчались успехом. Оно словно бы смеясь, поднималось еще выше, как раз в тот момент, когда его пальцы уже были готовы за него ухватиться.

Стены вокруг странным образом принимали в себя все, что бы он в них не бросил. Непонятно почему, но в них утопали и комья земли из-под ног и чаша с водой, которая стояла у изголовья, и ворох высохших листьев исчезал так же без остатка. Но стоило ему приблизится к ним и попытаться протиснуться самому, как на его пути вставал, как ему казалось, настоящий камень. Такой же твердый и неприступный.

Спустя какое-то время он обессиленно уселся на землю и опустил руки. Причин тому было много, но главная из них была той, что в комнате не осталось ничего, что он мог еще бросить в ненавистную стену остававшеюся все такой же непреодолимой, поэтому он закрыл глаза и попытался весь обратиться в слух.

Снаружи, как и раньше не доносилось ничего особенного. Все так же где-то совсем близко шумел маленький ручеек, вода которого ударяясь о мелкие камушки играла свою причудливую мелодию, так не похожую на все остальные. Горел огонь. Он не слышал его, но чувствовал, что от него идет незримое тепло, которое словно, сладким нектаром вливается в него, согревая и придавая сил. Были слышны чьи-то голоса, но о чем они говорили, он разобрать так и не мог, этому постоянно мешало пение птиц, которое единственное, не прекращалось даже на мгновение. Они верещали постоянно. Каждый день и тем более ночь он слышал их верещание, поначалу даже нравившееся ему, но теперь мешавшее сосредоточиться на чем-то одном.

– Долго еще будешь сидеть? – раздался над его ухом знакомый голос, от чего он непроизвольно отскочил вперед, а руки сами по себе сделали необычное движение, которое так и застыло незакончено перед удовлетворенным лицом Кханы.

Она быстро подошла к нему и внимательно его осмотрела.

– Тело готово вспомнить, – проговорила она уверенно – но вот душа, спотыкается и не хочет идти ему на помощь.

– Что готово вспомнить тело? – непонимающе спросил он, так же, как и Кхана глядя на свои руки, которые, как ему показалось, еще минуту назад жили своей собственной жизнью.

– Все, что ты когда-то знал и умел, – ответила Кхана обходя и осматривая его со всех сторон – твое тело помнит. И помнит, я хочу тебе сказать, оно не мало.

Она взяла его руку в свои и слегка изменила наклон кисти, отчего, ладонь превратилась в маленькую преграду, отгородившую его от того места, на котором он только что сидел.

– Вот видишь, – она посмотрела ему в глаза – если бы сила все еще была в тебе, то сейчас там бы образовалась стена огня, не позволившая никому причинить тебе вред. Но сейчас – она вздохнула и убрала свои руки – сейчас все твои попытки тщетны.

– Кто я? – спросил он, вслед за Кханой убирая за спину свои руки, чтобы та ненароком не увидела в них легкую дрожь.

– Ты сам должен найти ответ на свой вопрос. – улыбнулась она, после чего протянула ему маленькую бутылочку из зеленой глины, горлышко которой было закупорено свернутым пучком трав – Это сок дерева Текама, мы даем его нашим детям, чтобы они увидели свою сильную сторону. Он покажет тебе твою душу, ты только сумей ее увидеть.

После этих слов она покинула комнату так же, как и в прошлый раз. Просто просочившись сквозь стену, но уже в другом месте. Земля, из которой она состояла просто беззвучно сомкнулась за ее спиной, оставив на себе сеточку мелких морщинок, истончающихся прямо на глазах.

Он еще какое-то время смотрел на маленькую бутылочку в своих руках, после чего решительно ее откупорил и выпил все ее содержимое залпом.

Некоторое время не происходило ничего необычного. Все оставалось таким же естественным, как и до этого момента, за одним, но. Он стоял и смотрел на свое тело, которое в нерешительности оглядывалось вокруг, со стороны.

Комната наполнилась ревущим ветром, трепавшим его волосы и поднимающем с земли завесы пыли, закручивая их в воронку, уносящуюся высоко вверх, где начинало разгораться пламя. Стены исчезли, как и все вокруг. Он превратился в этот ветер. Он стал им и чувствовал его силу, его мощь, его власть. Воронка становилась все больше, вбирая в себя без остатка, все, что попадалось у нее на пути. Земля вырывалась огромными комьями и разбивалась в мелкую крошку, придавая стенам вихря необычный окрас. Откуда-то в него попала и вода, которая аккуратно вплеталась в ветер, образуя с ним единый, причудливый узор. С верха, по всему этому великолепию, которое кружилось в диком танце, стал медленно стекать огонь, превратившись, в сжигающую все на своем пути змею, которая шипя и высовывая длинный язык, прокладывала себе путь, не заботясь о том, что появившееся на нем препятствие станет непреодолимым.

Совершенно неожиданно, он стал различать слои в этой стене. Вот перед ним, текла вода, следуя по своему руслу. Сжатая с одной стороны землей, а с другой воздухом, за которым виднелась полоска пламени. Стоило ему только захотеть и любой слой наполнялся силой, впитывая в себя все остальные или наоборот исчезал, отдавая себя без остатка.

Он потерял счет времени и поэтому, когда следующий раз его глаза раскрылись, вокруг было совершенно темно, а снаружи не доносилось не единого шороха. Умолкли даже, успевшие надоесть птицы.

Крошечный огонек висевший у самых корней дерева, образующего крышу, услужливо стал ярче и в круг света вошла Кхана, чье лицо изменилось с последней встречи. Она немного постарела, а глаза утратили былой блеск и стали выражать усталость, которой до этого там не было.

– Не обращай на меня внимания, – тихо произнесла она и уселась с ним рядом – Мать Земля вернет мне силы, просто сейчас она слишком занята, чтобы обращать внимание на своих детей. – впервые ее улыбка не показалась ему настоящей, а была больше наигранной – Тяжкая участь легла на ее плечи.

– Кхана, – проговорил он и сам испугался своего голоса, ставшего резким и громким – что со мной произошло?

– Ты вернул свою душу, – ответила она. – И смог укротить ее. Смог подчинить себе. Как было раньше и будет впредь.

– Но я не понимаю, что мне теперь с этим делать. У меня нет ответов на вопросы, которые меня терзают.

– Они будут, – поднялась Кхана и коснувшись его волос, погладила их – Сейчас тебе необходимо поспать, а завтра, ты сможешь выйти отсюда, если захочешь.

– Конечно, захочу. – проговорил он, опускаясь на пахнущую свежестью подстилку из сухих листьев и проваливаясь в глубокий сон.

– Отдыхай, – гладила его волосы Кхана. – После того, что случилось, нам всем сейчас необходим отдых. – она перевела взгляд на темное пятно, стоявшее у стены без движения и тихо произнесла – Отправляйся за Отцом. Только он в силах успокоить племена и дать ответ на наши вопросы.

– Но сестра, – раздалось из темноты – если он проснется, ты не справишься с ним в одиночку!

– Если мы не поможем ему – ответила Кхана – с ним не справиться никто из нас. Он смог подчинить себе саму мать, а это было невозможным, до сегодняшнего дня.

– Ты думаешь, пророчество начинает сбываться? – из темноты вышла младшая сестра Кханы, та что все эти дни кормила незнакомца и заглянула ей в глаза – Скажи мне, что я ошибаюсь?

– Скоро небо явит нам свою третью дочь, а это не несет ничего хорошего! – Кхана убрала свои руки от волос спящего и тихо прикрикнула на сестру – Беги! Ты должна привести Отца как можно скорее.

– Но Кхана! – начала возражать та.

– Мать поможет тебе. Иди.

Она чуть ли не силой вытолкала свою сестру наружу и вышла следом, где в свете горящих факелов на нее уставились сотни настороженных глаз.

– Что там? – спросил один из старейшин, стоявший в первых рядах.

– Он спит, – ответила та. – Расходитесь по домам. Ваша помощь на сегодня окончена.

Над толпой, стоявшей вдоль всего холма и огибающей его со всех сторон, раздался вздох облегчения. Впервые, за несколько дней, пока бушевал ураган, центром которого был спящий, племя Земли смогло расслабиться и отправиться по своим домам, дабы выспаться и отдохнуть как следует.

Кхана еще раз, оглянулась назад, после чего, слегка улыбнулась, гоня прочь усталость и медленно пошла в темноту, ведущую прямиком к ее землянке.

– Самое трудное позади, – шептала она – Теперь дело за малым. Решить на Совете его судьбу.

С этими словами, она подошла к неприметному холмику, покрытому толстым ковром мха и медленно стала спускаться под землю, через небольшой проход, который увеличивался на глазах, а после сомкнулся за ее спиной, не оставив после себя и следа.

IV глава