Коль жили там лишь мать и братья,
Иль погоди… – ему хотелось испытать
Красивой женщины объятья?»
И при словах таких, последних, два чувства в сердце вызывая,
Наш гость блеснул, сверкнул глазами, ответа старца ожидая.
И не понятно, что услышать тогда хотелося ему....
То, что отец предал семью, оставшися в любви плену?
«Не надо… – говори, как есть,
Я судеб много очень видел –
Количество не счесть.
Не надо обращать вниманья
На мои глаза…
Своим ты не поймешь сознанием,
О чем желаю я…»
Старик его покорно слушал, согласие передал киваньем,
Он не хотел срывать беседу своим непониманьем.
«Я лгать не буду, – молвил он. –
Я ограничен пред тобою…
Выдумывать не стану я.
Смущаюсь, думаю порою…»
«Не надо думать, говори, что есть
И было как на деле…
Ты много думаешь вообще,
На деле все так еле-еле…»
Старик, поняв, в чем ошибку совершил,
Продолжил свой рассказ бодрей,
И так он говорил:
«Не знаю… почему ушел,
Покинул он родимый край,
Наверное, в краю долевом
Душе найти пытался рай.
Он говорил лишь, что
Оставить он не хотел родную мать,
Но были с нею сыны дома,
Они не дали ей пропасть…
Он сетовал, что очень часто
По братьям милым тосковал,
Что за здоровье мамы родной
Порой переживал.
А здесь… приехал и влюбился,
Но знать тогда не знал,
Что время быстро так промчится…
Порою сам не замечал.
Но братьям он писал пречисто,
О том, как шли дела…
Его всегда их волновала
Любименьких судьба.
Но… никогда не возвращался
Он в детства милые места…
Видать, судьба была такая