А нечто отвратительного, злого, бездушного – мечты, желанья.
Гость понял, что старик увидел – в глазах его какая-то идея,
Но продолжал смотреть на старца, как царь посмотрит на плебея.
Его совсем не задевала священника нужда в познаньи,
Он знал, что надо самому, свои он исполнял желанья.
«Ну ладно, хорошо, старик,
Ты вроде бы пришел в себя…
Хотя… постой-ка, погоди немного,
Дай глянуть на тебя».
И гость сначала пробежался по старику скорей глазами,
По одеянию его… как будто что-то вспоминал,
И очень быстро шевелил своими он глазами…
Рукой схватился за лицо и повернул в сторону,
Как будто что-то в нем искал… как будто бы ребенку!
Увидев тотчас, что старик не рад его затее,
Пришелец руку опустил, привстал и стал смелее:
«Я просто уточнить хотел,
Все правильно ли сделал…
Могло быть так, что ты не ты,
А я совсем не ведал.
Тебя нашли ведь для меня
По моему заказу,
Но то помощники мои…
Тебя узнал не сразу».
«Да что ж вам надо, господин?
Давайте же приступим,
Я не уверен, помогу ль....
Мы время не погубим?»
«Нет, все нормально – все как есть
И как положено, конечно…
Теперь я знаю, кто ты есть,
И мне к другим лететь нечестно.
Да… и не волнуйся о часах,
Как только разговор наш прекратится,
Ты вновь окажешься тогда,
Когда закончил ты молиться».
Гость встал и сделал шаг вперед.
Теперь стоял спиной он к старику…
«Ну что ж, давай начнем,
Терпеть я больше не могу!
Но помни… помни, старичок…
Я хоть не любитель оправданий,
Но вовсе, вовсе не из тех,
Кто помогает в исполнении желаний.
Но ты послушай наперед…
Ты только правду говори,
Одно, но лживое признанье…
Подобен станешь ты пыли!
Давай начнем-ка для начала
О детстве толковать…