Однажды в Эст-Мориесе

– Рассказать мою историю?

– Сандра, я…

– Только послушай: Когда-то давно у меня была мама, был папа, и младшая сестра. Фиалла была красавицей: большие глаза, точеный нос, фигура как статуэтка. Проблема была лишь одна – своеволие. Видела бы ты омут черных глаз, невозможно разглядеть хоть что-нибудь, даже намека на что-то, ничего… Несмотря на всю свою самонадеянность, она была очень умна, но ум затмевает взор! Она думала, что знает, надеялась, и поступила так, как посчитала нужным, никого не спрашивая. Ее амбиции стоили жизни нашим родителям и моей красоте…

Ее личико перевоплотилось в нечто ужасающее, обгоревшее, изрытое, загнившее…

– Меня травили метеоритными самородками, а Фиалла в итоге встала на сторону ордена. – Личико, к счастью, стало прежним. – Хочу сказать, что я всех их убила, а после взялась за сестренку. Моя месть была непоколебима и безжалостна. Я пытала ее долгие годы, и когда мне все же надоело, я обезглавила ее, а голову бросила свиньям. Понимаешь, к чему я клоню? Если это произойдет снова, дорогуша, я буду беспощадна. Даю тебе слово.

Это был грубый тон, не достойный меня, и хоть я осознавала свой проступок, я не могла позволить ей так мне угрожать.

– А я буду защищаться, Сандра. Ты видела, чего стоит моя месть. Меня ничто не остановит!

– Даю тебе шанс вернуть свои слова назад.

– Мир не принадлежит одной тебе, ровно, как и решения. Ты считаешь, что знаешь все лучше других, но твои требования можно отнести к тирании. Прости, Сандра, накипело.

Я ушла, горделиво выпрямив осанку. Почти завернув за угол коридора, я заметила стремящуюся к Сандре тень, она проплыла по стене, остановившись у камина, из тени вышла Алира. Сразу вздумалось подслушать разговор, и я тихонько пошла по коридору, напрягая слух:

– О, ты мордочка, которую никто не слушает.

– О, ты дрянь, которую никто не любит.

– Между вами словно-таки моргнула тусклая бездна мрачной жизни…

– В этой крепости все друг друга подслушивают?

– Это ли не прекрасно? Большая дружная семья. Знаешь ведь, если хочешь ее проучить, заведи чай с проклятой смоковницей против нечисти. Пускай себе побздит.

– Избавь меня от этого, уходи.

– Как пожелаешь, мордочка.

Часами позже я нежилась на солнышке неподалеку от крепости. Я была здесь впервые: Гранитные утесы Борнхольн слепили так сильно, что убаюкивали. Мне полюбилось место несколькими уровнями ниже, куда я и отправилась. Трехцветные фиалки росли на камнях поросшие мхом, и иногда веял ледяной ветер по песчаным отмелям. Сплошной культурный ландшафт сводил меня с ума.

Я просидела до самого заката, и уже собралась было уходить, но передумала.

– Где-то я уже встречал эту милую леди.

Это был Джаспер. Его, пока, описывать не приходилось. Он присел рядышком и просто посмотрел на меня раззадоренным взглядом.

На нем хорошо сидел темно-коричневый сюртук, подпоясанный кожаными ремешками, с толстыми кожаными наплечниками и крепкими рукавами-наручами, тоже из кожи.

Помимо приятной речи, он не был обделен учтивыми манерами, и скорее даже забавными, в своем стиле. Русые волосы, изумрудные глаза, мягкая щетина на лице, с первой встречи он показался мне веселым и добрым. У него был весьма ровный взгляд на жизнь.

– Приветствую, Джаспер.

– Здравствуй, красавица.

От этих слов стало серо на душе, и вовсе не по тому, что мне не понравилось его обращение, а по другой, необъяснимой для меня тогда причине.

– Голова что-то закружилась…

– Извини меня. Кто попал под очарование Джаспера, с ним и остается. – Пролепетал он в темпе. Он всегда так разговаривал.

– Самовлюбленный.

– Вовсе нет. Дорогая Мирена, у нас не было возможности познакомиться. Позволь мне узнать тебя.

– Многие в моей жизни хотели узнать меня. У них не получилось.

– Понимаю, ты защищаешься. К слову о защите – я считаю, что Освальд прав! Смотри на него, как на заботливого отца, и с пониманием придет понимание. Что касаемо избалованной Сандры, на мой взгляд все мы в какой-то мере не понимаем некоторых вещей, когда для других они вполне оправданы. Ты не виновата в том, что имеешь свою точку зрения. Вот она, настоящая жизнь.

– Ты очень мил. – Подметила я, подарив ему немного своей улыбки.

– Я живу мгновениями, стараясь взять от жизни как можно больше. Это мой смысл существования – в наслаждении моментом.

– Наверняка ты способен на большее, чем просто наслаждаться моментом.

– Верно! Я не думаю только о себе, не пойми меня неправильно. Если кому из наших требуется помощь, я с радостью ему помогу.

– Полагаю, ты душа любой компании.

– Разумеется. – Он интересно среагировал, отдернув плечами. – Ведь я мозговит и изобретателен! За свои шестьдесят лет я не единожды помог ведьмам из развалин Кугистейн, спас парочку детишек от лап мародёров и внес некоторые изменения в отделку Фахверк на юге герцогства. У них был не самый крепкий скандинавский кирпич.

– Ты очень разносторонний. Расскажи мне больше, тебя приятно слушать. Ох, неужто тебе все шестьдесят? Выглядишь на двадцать.

– Благодарю, красавица. Все в порядке?

– Моя голова несколько не в порядке. Ноет… не разобрать. Не волнуйся, я ведь Лорд, что со мной случится.

– Ладно, но я буду за тобой приглядывать, идет? Продолжим.

– Продолжим.

– Тебе верно не терпится узнать откуда я? Из Финляндии! У нас все по-другому. Когда я впервые сюда прибыл, мне пришелся по вкусу твой край. Южная Скандинавия такая… яркая, необыкновенная. Королевство лесов и цветов. Скажу, конечно, что не в восторге от монархии. Мое мнение таково – король должен избираться народом, публично на площади. Знаешь, в январе выстроили целые марши с желтыми щитами, чьих герб – три синих льва. Церемония была нарядной в честь принцессы Ингеборги Датской, родившейся в отцовском замке. У вас очень хороший король. До его прихода в стране творилась анархия, и правили регенты. Думаю, ответственный человек будет ответственен и за свое чадо, ведь как воспитаешь, чему обучишь, то и пожнешь. Все просто. Если бы все понимали одну простую вещь, что родитель рожает ребенка не для себя, а для мира, который он может разрушить или вознести, то мы уж давно бы позабыли о небрежности друг к другу. Знаешь, что еще? Это хорошо, когда на юге герцоги, а на севере графы, и все они независимы от короля, но присягнули ему на верность. Людям нужна свобода. Тотальный контроль над человеком приводит к убийству личности, поверь мне, моя мать до смерти меня контролировала, и кто из меня вырос? Ежовые рукавицы – не самая плохая участь, куда хуже, когда над ребенком издеваются, но я не в праве портить тебе вечер подобными кознями. Может поговорим о природе? Ты любишь разговоры о природе, я это вижу. – Джаспер завлек меня своим разгоревшимся энтузиазмом. Болтун, но дело говорил! – Мир таков, каков он есть – приятный и мягкий.

– Сказочный и цветной.

– Ты меня понимаешь. – Обрадовался мой новый друг. – Одобряю, однако, перепады погоды порой не одобрительны, зато здесь всегда свежо, свежее чем где-либо еще!

– Здесь говорят: «Плохой погоды не бывает, есть неумение выбирать одежду!». Много ветра и дождя, но это мой дом.

– Людям повезло здесь жить! Морской климат как никто другой лечит многие болезни.

– Полностью согласна. Прохладное лето и мягкая зима этому способствуют. Но что мы все о погоде? Расскажи мне о равнинах и невысоких холмах. Что ты думаешь об этом?

– Что я думаю? Бурые леса под стать твоему образу. Я никогда не встречал девушки, настолько соответствующую нынешней композиции. Если ты желаешь более конкретных объяснений…