Самбхала

ФСБ. ГРУ. Армия боевых юнитов, синекожий Танн Тираксор, Асуры.

Мир вокруг меня, кажется, нежданно-негаданно превратился в какой-то сюр.

18

Из докладной записки А. Ю. Щербакова о картинах возможного будущего (период конец 2021 – начало 2022 гг).

Строго конфиденциально.

Заместителю Председателя Правительства Российской Федерации по вопросам цифровой экономики и инновациям Чернышенко Д. Н.

ИНТ. КВАРТИРА МНОГОКВАРТИРНОГО ДОМА

В МОСКВЕ. ДЕТСКАЯ КОМНАТА

Мальчик лет шести сидит на сырмаке[2 - Сырма?к – узорчатый войлочный казахский ковёр.] в детской комнате квартиры родителей и строит железную дорогу.

В соседней комнате храпит отец мальчика. Он вчера очень хорошо отметил день рождения сына, утром попил пива, не пошёл на работу и уснул под спокойный концерт классической музыки, который транслировали по ТВ. Звук телевизора достаточно громкий. Мальчик слышит диктора, который говорит тревожным голосом. Спящего у ТВ мужчину диктор никак не беспокоит, сон его крепок и безмятежен.

«…Первая группа бойцов с криогенным установками направилась в район метро „Бабушкинская“ с целью испытать данный вид оружия в борьбе против нашествия неопознанных летающих объектов, – говорит диктор телевидения. – В помощь военным в деле противостояния инопланетной угрозе в штаб по борьбе с чрезвычайной ситуацией призван вице-президент Российской академии наук, академик Андрей Юрьевич Кот. Вот фрагмент интервью с ним».

На экране ТВ появляется академик.

«Есть согласованный протокол „Андромеда“, – говорит профессор в микрофон. – Это чёткий порядок действий в случае обнаружения неизвестных враждебных объектов. Согласно протоколу, основное решение проблемы – это заморозка жидким азотом или гелием. Метод показал свою эффективность в 95% случаев – физику не обманешь. Военные же поспешили с использованием других средств вооружения. По мнению учёных РАН, которых я сейчас представляю, этого вообще делать не следовало. Потому что последствия применения оружия против неопознанных объектов непредсказуемы…»

Мимо окна мальчика пролетает вертолёт ВВС России. Вертолёт пролетает так близко от окон, что мальчик открывает рот. Мальчик встаёт с сырмака, берёт стульчик и приставляет его к окну. Мальчик забирается на стул, он смотрит в окно.

Вертолёт садится на площадь перед станцией метро, из вертолёта начинают выпрыгивать десантники в чудных костюмах. Бойцы несколько похожи на космонавтов. Их пятнадцать человек, в руках у десантников оружие, которого мальчик никогда не видел. Десант выстраивается в цепь и начинает неспешно двигаться к метро.

«…Камеры наших дронов сопровождают отряд военных в прямом эфире, – на экране ТВ снова диктор. – И вы, уважаемые зрители, вместе со мной становитесь свидетелями операции по попытке заморозки летающих „змей“…»

Мальчик видит картину, о которой говорит диктор не по ТВ, а в окно. Цепь из десантников приближается к станции метро. Мальчик видит, что навстречу десантникам над землёй летят две серебряных нити. Десантники их так же замечают, и после сближения «змей» с левым флангом цепи сразу пять или семь военных дают залп из установок. Замороженные змеи падают на землю.

«…Ну наконец-то! Наконец-то первая победа над этими чудовищами! – ликует телевизор. – Мне сообщают, что сейчас часть отряда доставит замороженных «змей» учёным для исследований. Оставшаяся часть подразделения продолжит операцию.

Только что поступили сведения, что уже отдан приказ снаряжать криогенными установками элитные спецподразделения вооружённых сил России. В данный момент, по нашим сведениям, в распоряжении министерства обороны имеется около пятисот таких установок, однако, срочный заказ на десять тысяч единиц этого вида оружия уже отправлен в производство.

Напомню, что по имеющимся данным, насчитывается около пяти тысяч «змей», атаковавших Москву. Сейчас мне поступает информация от наших корреспондентов с других станций метро…»

Мальчик видит, как двое военных подбирают «змей» и начинают бежать обратно к вертолёту, на котором прилетели. Остальная цепь военных продолжает свое движение.

«…Похоже, что все неопознанные летающие объекты сейчас направляются к метро „Бабушкинская“, – говорит диктор. – Я повторяю – ВСЕ! Невероятно, но об этом сообщают наши корреспонденты, а также подтверждают дроны, которые мы подняли в небо над Москвой! Сложно представить, чем закончится всё происходящее».

Мальчик видит, как растянутая в цепь группа десантников, которая, очевидно, получила только что какой-то приказ по внутренней связи, разворачивается и начинает двигаться к своему вертолёту. Внезапно один из двух бойцов, которые несут к вертолёту «змей», начинает стряхивать что-то со своей руки. Второй десантник даёт выстрел из криогенной установки прямо по руке сослуживца. Тот больше ничего не стряхивает, однако рука его замирает в неестественной позе. Вдвоём они снова начинают движение к вертолёту, однако через несколько мгновений уже оба одновременно падают. Мальчику становится видно, что сразу несколько серебряных лент облепили каждого из бойцов.

К упавшим бегут остальные десантники, однако со всех сторон к бойцам стягиваются серебряные линии, которые обвиваются вокруг солдат, и мальчик видит, как то один, то другой, а после и сразу трое из них падают на землю. Сослуживцы стреляют из криогенных ружей по своим же бойцам, однако мальчик уже видит просто рой «змей», который стёкся со всех сторон к солдатам, и, один за другим, падает весь взвод.

Через несколько минут все десантники мертвы.

Серебряные змеи разлетаются в разные стороны.

Некоторые из них обвиваются вокруг замороженных азотом сподвижниц и уносят их в северо-восточную сторону города, туда, где завис неопознанный летающий объект в форме гигантского яйца.

19

Мы выехали за шлагбаум, и почти сразу за нами за шлагбаум выехал синий BMW.

– Вы, наверное, видите? – спросил я очкарика.

– Машину за нами? – спросил в ответ тот. – Да, вижу.

Он не добавил ничего в духе «это мы сейчас порешаем», и мне стало это симпатично. Каждый раз, когда я вхожу в контакт, в самую первую очередь я оцениваю – можно ли доверять человеку, с которым я буду общаться, или нет. Мне отчего-то показалось, что этому господину можно было доверять.

Но что бы я там внутри ни чувствовал, спешить с выводами не стоило точно. В первую очередь нужно понять, что ему от меня вообще нужно.

– Андрей Юрьевич Щербаков, – представился мужчина, – ФСБ, начальник отдела криптографии. Можно просто Андрей. Можно АЩ.

Очкарик протянул мне удостоверение, но не в раскрытом виде, как это делают менты. А закрытым. Смотри, мол, в него сам. Я посмотрел. Всё сходилось.

– Вадим Сергеич Аллахияров, – сказал я в ответ, – тренер по шахматам. Удостоверения, подтверждающего это, не имею.

– Очень приятно, – сказал Андрей Юрьевич. – Позвольте спросить, что вы делали в ООО «Каскад»? Преподавали шахматы для сотрудников?

– Интересная идея, – ответил я. – Никогда об этом не думал.

Тут я словил себя на том, каким удивительным было моё спокойствие. Человек я вообще не холерического типа. Я, скорее, флегматик. Но тут-то? Вроде как произошёл ряд событий, который кого хочешь должен взволновать. Теперь вот – погоня! Или уж во всяком случае – слежка. Может быть, спокойствие передавалось мне от этого Щербакова? По нему вообще не было заметно, что происходит что-то необычное. Как будто на пикник собрались.

Вместе с этим было сейчас как-то очевидно, что он знает, что делает, и имеет чёткий план действий на ближайшее время.

– Стало быть, не преподавали? – переспросил Щербаков.

– Стало быть, нет, – ответил я.

Сейчас надо было понять, что говорить этому господину из ФСБ, а чего говорить не следует. Совершенно точно – придётся рассказать про эксперимент. Потому что основным видом деятельности ООО «Каскад» было производство игр для мобильных устройств. Я не был ни программером, ни тестером, ни дизайнером. Говорить, что я приходил туда делать влажную уборку – тоже было, вроде бы, глуповато.

– А вы, – спросил я, – по какой надобности вы шли в ООО «Каскад»?

– Подробностей дела, с которым я туда направлялся, я вам сообщить не могу. Во всяком случае пока, – ответил АЩ. – Прежде всего, оттого, что прозвучат эти подробности для вас очень фантастично.

– Да ладно, – сказал я. Слова о том, что для меня готово ещё нечто фантастичное, вызвали у меня некоторое отторжение. Мне кажется, что на одного человека полагается какой-то лимит фантастических событий, – и этот лимит я уже целиком исчерпал на пару месяцев вперёд. А скорее – лет.

– Да, – подтвердил Щербаков. – Должен так же вам сообщить, что к этому делу вы имеете лишь косвенное, пассивное отношение и бояться меня вам совершенно не следует.

Это было сказано очень своевременно. Мы как раз остановились перед большими железными воротами. На воротах этих я прочитал, что мы сейчас планируем, оказывается, попасть в войсковую часть с красивым номером 25555.

20

После того, как я прочитал название объекта – «Войсковая часть», мне захотелось открыть дверь и выйти из машины Щербакова.