Судьба эскаписта

– Поверить не могу, что я ещё жив. Мне матушка моя выговаривала, что жизнь есть величайший дар, а я отмахивался. Выходит, она была права, карга старая? Ну и пусть! – разошелся кожевенник.

К костру стали подтягиваться новые эльфы. Постепенно группа превратилась в целое сборище. Стало заметно оживлённее. Кто-то заметил, что подвал с продуктами, которые предназначались для продажи, уцелел. Через несколько минут у очага стояла бочка с импровизированным настилом из большого шита на ней, с которого щедро раздавали закуски всем желающим.

– А когда вы начали крушить врагов, – обратился кожевенник к Лили, изображая крылья за спиной. – Я говорю, когда вы уложили этих дракогадов, я чуть от страха не обделался. Так им и надо, заразам таким.

– Да, – пробормотала Лили, посмотрев на Дориана. – Тело Шрума так и не нашли?

– Нет, – покачал тот головой. – Видимо оно сгорело в пламени.

– Бедняга, он ведь верил в меня…

– Я сказал Лантиру, чтобы его имя высекли на камне с погибшими. Он согласился.

– Простите, – робко спросил тощий эльф, обращаясь к Лили. – Вы не могли бы мне попозировать.

– Чего?!

– Простите, я художник. Живописец. Хочу написать серию картин, и было бы очень эпически изобразить вас, так сказать, в боевом обличии. С огненными крыльями и всё такое. И название какое-нибудь, например, «Возмездие огня». Как вам?

– Я не совсем поняла, это он о чём?!

– Ну или хотя бы портрет? – с надеждой в голосе произнёс живописец.

– И мне плесните! – через толпу к костру протиснулся Карл с закопчённой фарфоровой чашкой в руках. – Я такой мясорубки не встречал за всю свою жизнь. До сих пор не могу поверить, что мы победили.

– Как Агнель? – спросила его Фрида.

– Просто отлично, идет на поправку. Надо будет и ей кружечку принести.

– Вино больным строго противопоказано! – пискнула целительница.

– О, и ты здесь, маленькая врачевательница! Этакая вот пигалица, а сколько народу спасла! – ошалело крикнул Карл, после того, как залпом осушил свою кружку. – За эскалопов, то есть за эскулапов, господа!

– Потрясающе, – изумился кожевенник Канрил, обратившись то ли к Дориану, то ли к Альваресу. – Все эти люди, я хочу сказать эльфы. Большинство из них не знает своих корней. Почти все мы выросли в человеческом обществе и понятия не имеем, как жили наши предки. Конечно есть такие как Лантир или Грейс, но основная масса – это мастеровые, ничем не отличающиеся от людей. Я вот кожевенник. Я думаю как кожевенник, действую как кожевенник, даже ругаюсь как кожевенник. И если б не мои острые уши, отличить меня от других кожевенников никто бы не смог. Остальные здесь такие же. Но я что думаю? Эта заваруха, эта беда, она нас всех объединила. Привязала к этому месту. Сделала местными, что ли? У нас у вех была мечта, найти край, который мы могли бы по-настоящему назвать своим домом. И нам даже не приходило в голову, что дом иногда нужно защищать. Конечно, некоторые уйдут, но я со многими поболтал сегодня. Почти все говорят, что хотят остаться. И я останусь, несмотря ни на что. И вместе мы несомненно справимся. Если уж смогли вытянуть такое, то и с долгом как-нибудь разберёмся.

– Хватит доставать господина графа, – одна из эльфиек-кашеварок схватила Канрила за плечо перебинтованными руками и потащила в сторону.

– Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus! – заорал где-то из ратуши Красс.

– И что теперь? – осведомился Альварес у Дориана, изобразив свою фирменную гримасу.

– Я думаю, задержимся здесь на несколько дней. А потом продолжим свой путь дальше. Доберёмся до Эрлига. Мне кажется, герцог нам немало задолжал.

– Ушли мы совсем не туда, куда собирались, – подхватила разговор Фрида.

– Точнее, сюда мы совсем не собирались, – уточнила Лили. – Мне многие говорили, что дорога – странная штука, но не до такой же степени?

– Верно, приключение свалилось нам прямо на голову, – кивнул Дориан. – А самое главное, что оно для нас оказалось не последним.

– Невероятно точные слова, дружище! Ну так что? – Альварес поднял свой бокал. – Предлагаю тост. За то, чтобы наше приключение никогда не заканчивалось!

Пламя большого костра разгоралось ярче и ярче. И в этом пламени отражались все печали и все радости тех, кто сейчас был рядом. Все эти эмоции заиграли яркими красками в огне, заискрились, улетая в тёмное небо, чтобы вознестись высоко. Пламя, будто забирало все невзгоды и лишения, что свалились на головы присутствующим, сжигало всё плохое и выкидывало с дымом, растворявшемся в холодеющем вечернем воздухе. А всё хорошее, наоборот, заставляло освещать лица тех, кто волею судеб оказался вместе. И постепенно, все те веянья и чаянья выживших сплавились в огне, родив одну большую мечту, имя которой – надежда.

Интерлюдия 9. Феерический успех

– Сегодня на уроке мы впервые попытаемся попрактиковаться, – серьёзно заявил профессор Форшер обрадовавшейся детворе. – И так, попробует несомненно каждый, но первую попытку я хотел бы предоставить мисс Макбэйн. Прошу, спуститесь ко мне.

Юна, покраснев, сделала, как и просил профессор. В руках она сжимала длинный посох с красным камнем на конце. На лице у девочки отображались волнение и решительность.

– Какой чудесный у вас инструмент, – похвалил старичок жезл девочки. – Подарок вашего прошлого наставника, надо полагать?

– Да, – испуганно ответила Ирена.

– Замечательный образец. Я хочу напомнить, у кого нет своего посоха может воспользоваться ученическими, я разложил их на столе. А сейчас, позвольте представить вам главное действующее лицо этого урока, – профессор Форшер, не переставая говорить, открыл шкаф и выкатил оттуда манекен в человеческий рост. На деревянной крестовине был нахлобучен, набитый чем-то мешок, изображавший тело. Над ним крепился мешочек поменьше – импровизированная голова. Вся конструкция держалась на тележке с четырьмя колёсиками, что и позволяло легко катать получившийся агрегат. На манекен была напялена рваная кольчуга архаичного фасона, а на голове нахлобучен видавший виды закопчённый шлем-горшок. Форшер разместил манекен около двери, а Юну попросил расположиться в двух метрах от чучела.

– Ну, дистанция нормальная. Попробуем с простого. Заклинание [Конус огня], – торжественно возвестил старичок.

– Можно начинать? – робко спросила девочка.

– Да, пожалуйста, приступайте!

– [Flamma pyramidalis]!

С кончика посоха Юны сорвался огонёк. Постепенно увеличиваясь, расширяясь, он принял форму конуса, обдав манекен. Чучело вспыхнуло и тут же потухло, потому что профессор применил на него своё заклятье.

– Великолепно! Высший бал! – взволнованно воскликнул старичок. – Отрадно видеть такое юное дарование. Прошу, займите своё место.

– И чего такого? – не удержавшись выкрикнул Эван де Гарден. – Так любой дурак сможет!

– Я, кажется, чувствую дух соперничества, – невозмутимо улыбнулся профессор. – Прошу, продемонстрируйте нам ваши умения.

Мальчик Эван гордо спустился под одобрительные взгляды своих друзей и важно прошествовал к манекену, попутно небрежно схватив один из ученических посохов, лежавших на преподавательском столе.

– Можете приступать, – скомандовал Форшер.

– [Flamma pyramiduris]! – выкрикнул мальчик.

Его посох вспыхнул и огненным облаком и разлетелся на куски отшвырнув Эвана назад. Дети, продемонстрировав великолепную реакцию, моментально попрятались под партами. Профессор же только выставил в перёд свою левую руку, правой поймал неудавшегося юного волшебника за воротник, остановив его полёт. Мальчик застонал, приковав к себе внимание, осторожно выглядывавшей из-под столов детворы.

– Ну-ну, не стоит так убиваться. От сгоревших бровей ещё никто не умирал, – выговаривал профессор Форшер, склонившись над парнишкой. – Кто бы мог подумать, ваша матушка весьма искусна в магии, вот я и утратил бдительность.

– Это должно было быть заклинание молнии! Кому интересен огонь?! Огонь для слабаков! – чуть не хныча залепетал Эван…

***

В тёмной комнате за большим монитором сидели двое и еле сдерживали смех, несколько раз пересматривая, как мальчик атаковал сам себя заклинанием.

– Четыре миллиона просмотров всего за три часа. Это просто феерический успех, – пробормотал один из них. – «Пирамидурис», это ж нарочно не придумаешь!