Валеркин декабрь

– Мальчик, а мальчик, как тебя сюда занесло? Тут же одни бабы! – Здесь я понял, что вопрос был риторическим. То есть, не требовал ответа. – Я еле выбрался оттуда! – Он усмехнулся. – Зато бутерброды с сыром и колбасой, а также пирожки из вашей столовой были просто восхитительны! – он прижмурился и цыкнул зубом. – Кстати твой учитель по химии, Елена Львовна, кажется засомневалась, не нарочно ли ты в больницу попал?

Я обиделся и на Алексея, и на химичку: сижу тут взаперти, голодный, холодный, а этот гад обжирается и с нашими тетками лясы точит! Я вскочил на лапы и молча вцепился зубами ему в куртку. Понимаю, конечно, что толстая кожа – не сахар, но такое зло разобрало! И кушать хочется, аж в животе булькает. Алексей радостно улыбнулся и рассоединил нас с курткой.

– Держи! – Он достал из кармана салфетку, развернул ее… а там! Колбаса! Масло, хлеб! Живем! Пока я ел, он достал из кармана маленькую пачку молока. – Будешь? – я кивнул. Он пошарил под сидением и извлек оттуда пустую пластиковую чашку из-под кофе. Не торопясь, обрезал ее ножом, потом надорвал пачку и налил оттуда молоко. После чего подсунул мне под нос. Я запихнул туда морду и, чавкая, вылизал чашечку до блеска. – Еще будешь? – Я сыто помотал головой.

– Итак, замечательный баскетболист и гордость курса, начертай-ка наш дальнейший маршрут, – допивая молоко, изрек он. – Короче, куда едем? – Он включил свет и сунул ручку мне в зубы. Пришлось снова тыкать в продырявленный лист. – В детский сад? За братом? Это далеко?

Я помотал башкой.

– Показать сможешь?

Я кивнул.

– Тогда давай договоримся. Я подъезжаю к развилке – ты ставишь нос по направлению к объекту. Понял? Молоток. Тогда в путь!

Мотор довольно рыкнул, и мы покатили. До первого перекрестка. Хорошо, что это был всего лишь выезд со двора на улицу. Как мы договорились, я повернул морду вправо: правый поворот. И сижу. Машина остановилась.

– Так нам куда, Тузик? – спросил Алексей.

Я повернулся к нему.

– А, налево! – воскликнул он и включил поворотник.

Я молча тяпнул его за рукав.

– Ты чего? – возмутился он.

И как я могу что-то ему показать, если у него все сразу улетает из головы?

– А, направо! – обрадовался он и подрезал какую-то машинку, которая тихой сапой пыталась его объехать справа. Возмущенный оппонент разразился серией гудков.

– Сам дурак! – пробурчал Алексей и прибавил газу. – Дальше куда?

Я встал на задние лапки, чтобы лучше видеть дорогу, а передними уперся в торпеду. Морду держал исключительно прямо.

– Молодец, – похвалил он меня. На самом деле, мне было очень интересно. Оказывается, собаки видят в темноте намного лучше людей! Еще один правый поворот. Я сказал: «ваф» и повернул морду вправо. Мой Сусанин тут же перестроился. Аналогично мы свернули налево и въехали во двор. И прямо перед нами был Кирюхин детский сад.

– Здесь? – спросил Алексей. Я кивнул. Так как задняя часть нашего автомобиля была слишком широкой и длинной, мы опять влезли на газон.

– А теперь ты пойдешь со мной. – Я был снова схвачен под пузико и запрятан в куртку. Но тут я начал вырываться.

– Что не так?

Я схватил ручку и начал водить по листу.

– Значит, брата зовут Кирилл?

Я кивнул.

– У него другая фамилия? – удивился мой спутник.

Я кивнул несколько раз подряд.

– А почему?

Нет, этот дядька после колледжа явно тупит. Я гневно уставился на него. Тот посмотрел на меня и заржал:

– Жучка с ручкой! Ха-ха-ха!

Вот же дурной! Пришлось приводить его в чувство методом кусания. Боюсь, куртку после сегодняшнего общения придется выкидывать. Я снова потыкал в листочек.

– Хрусталев! Так у вас папаши разные? А почему отец сам не заберет мальчика?

Я помотал головой.

– Нет? Что, занят?

У меня скоро башка открутится.

– А-а-а, – дошло до него, – в разводе?

Я вздохнул: какая разница. Главное, что ни я, ни мой братишка нашим папашам совсем не нужны. Моя ручка опять замелькала по листу. Насобачился, однако.

– Моя семья? – переспросил Алексей и нахмурился. – Нет у меня семьи. И детей нет. – Он резко распахнул дверь и привычно схватил меня под живот. – Веди.

И мы пошагали к калитке.

Он нажал кнопку звонка. Дверь распахнулась, и мы вошли на территорию. Было темно и слякотно. В такие дни детки вечером не гуляют и сидят в группе. При входе дежурил охранник. Я его знал, и он меня. Только не в таком виде.

– Вы куда? – спросил он Алексея. Тот пожал плечами и покрутил в пальцах брелок:

– За мальчиком.

Охранник повспоминал и не вспомнил:

– Группа какая?

Алексей поправил свои белобрысые локоны и томным голосом известил:

– Пятая. Хрусталев Кирилл.

На лице охранника отразилось замешательство:

– А братишка его где? И кто вы?

Моя палочка-выручалочка опустил глазки в пол и шепотом сказал:

– Я его папа.