Я однажды приду… Часть II

– А другие женщины, разве они этого не говорили?

– Они разное говорили, не интересно.

Он смеётся надо мной, стоит и улыбается, хорошо ему с такой внешностью, а мне что рядом с ним делать? Глеб неожиданно подхватил меня на руки и прошептал:

– Самая прекрасная женщина в мире, я тебя недостоин. Но я прошу прекрасная, милости королевской, подари поцелуй, чтобы я смог быть рядом с тобой на балу.

И где научился? Лиза по голове настучала, наверное. Я рассмеялась и поцеловала, сначала нежно, едва касаясь губ, но не удержалась и приникла к нему всем телом. Он был готов, только вздрогнул и чуть прижал меня к себе, но потом спокойно держал на руках и никаких повреждений тела не произошло. Это сильно меня приободрило, но Глеб второго поцелуя не позволил, опустил меня и сказал твёрдым голосом:

– Бал. Нас все ждут.

– Нас?

– Мы гости Лизы. Держись, это церемония.

– Может, не пойдём?

Глеб рассмеялся, даже головой покачал.

– Лиза нас не простит, она Венский оперный бал готовит, всякие простые к ней не попадают, а мы гвоздь программы.

– Мы? А ты уже был на её балу?

– Был.

Я вздохнула тяжело и поняла, деваться некуда, придётся идти на бал. Глеб опять засмеялся, подхватил меня на руки и закружил по комнате, даже ничего не уронил.

– Вальс будем танцевать.

– Вальс?! Глеб, я, конечно, что-то там умею, но сам понимаешь, это не для Венского бала, это для школьного вечера.

– Я умею, ты только держись за меня.

А за кого еще? Оказывается, это очень страшно – бал, настоящий бал в Париже. Глеб шёл уверенно и вёл меня за руку. Как он это умеет, со своим ростом идти так, что я не должна семенить за ним, а идти совершенно спокойно.

Гигантских размеров зал, в центре площадка для танцев, занимающая почти две трети зала, как раз для вальса, вдоль стен столики, а на них карточки с именами гостей. Все стены и потолок украшены живыми розами разных оттенков, и это придавало всему состояние праздника, не просто танцев, а торжества. Я так и не нашла оркестр, хотя музыка звучала отовсюду, запись на таком мероприятии в принципе быть не могла, значит, где-то оркестр, настоящий и судя по звучанию, полный. Глеб показал мне зал из-за кулисы, так как когда мы вышли из комнаты, к нам подошёл распорядитель бала, судя по карточке на костюме, и предупредил, что запланирован наш торжественный выход. И выход этот состоится с церемониальной лестницы. Глеб усмехнулся, сказал, что знает, как к ней пройти и распорядитель бала быстро ушёл. Мы подошли к лифту.

– Глеб, а что, эта церемониальная лестница где-то в другом месте?

Он внимательно на меня посмотрел и спросил:

– Ты высоты уже не боишься?

– Боюсь.

Лестницу я даже не сразу увидела. Удивлялась, как это повесили вазы с цветами так интересно, потом поняла – лестница стеклянная, совершенно прозрачная и начинается где-то на уровне третьего этажа. Я не смогу, никогда! Я уже упала бы, если Глеб меня удержит, то смогу вернуться к лифту. Но Глеб не дал мне возможности даже повернуться, он встал у меня за спиной и положил руки на плечи.

– Ты однажды сказала, что нельзя быть одному на такой высоте, мы вместе, ты со мной, ты не одна. Посмотри вниз.

Нельзя, смотреть вниз нельзя, я упаду сразу! Но Глеб так и стоял за спиной и поглаживал мне плечи, значит, не отпустит, только падать или идти. Внизу уже стояла целая толпа гостей, я была не в состоянии различить лица, только белые платья женщин и чёрные смокинги мужчин, белые и чёрные пятна. Где-то на середине лестницы стояла женщина в бальном платье, и я скорее догадалась, что это Лиза, чем узнала её. Она подняла руку в нашу сторону и громко сказала:

– Господа! Представляю вам своих гостей из Италии, Катерина и Глеб!

Глеб чуть пожал мои плечи и подтолкнул на миллиметр, потом ещё на миллиметр, и я подвинулась на эти миллиметры.

– Улыбайся.

– Не могу.

– Улыбайся, ты сильнее всех, ты можешь, вспомни, как ты била Аарона, ты же тогда не думала о его бойцах.

Причём бойцы Аарона? Я попыталась обернуться и посмотреть на Глеба, но он не позволил, положил руку мне на шею и опять подтолкнул меня, уже на сантиметр и поднял руку в приветствии. И совершенно неожиданно для себя я тоже помахала рукой гостям.

– Молодец, идём.

Как спустилась с первой ступеньки, я не знаю – нога совершила этот подвиг независимо от меня.

– Я могу взять тебя на руки.

– Нет!

Глеб обнял меня, и я пошла. Никогда я бы не сделала этого одна, упала бы сразу, но я чувствовала руку Глеба, понимала, что он в любой момент поддержит меня, подхватит, если только качнусь, и продолжала спускаться вниз. Мы как бы шли по воздуху, я не смотрела куда иду, просто опускала ногу, и она упиралась в стекло. Когда переставляла другую ногу, Глеб поддерживал меня рукой. Моё оцепенение прошло мгновенно, как только я осознала, что полностью доверяю рукам Глеба. Я же знаю его силу и скорость, как я могла сомневаться, что он допустит моё падение? Даже если только качнусь, он сразу подхватит меня на руки, и никто даже не успеет заметить, что я стала падать. Страх ушёл, растворился в цветах, воздухе, музыке и улыбках гостей. И я сразу увидела Лизу в шикарном бальном платье и сверкающем бриллиантовом колье, она напряженно смотрела на нас и улыбалась – она понимала мой страх и беспокоилась. Белые пятна превратились в лица гостей, удивлённые, восхищённые, поражённые, завистливые и ещё разные другие. Помахав рукой, я улыбнулась уже весело и гордо. Лиза удивлённо подняла брови и облегчённо кивнула мне головой. Она знала о моём страхе высоты, не догадывалась, а именно знала и ждала моей реакции на лестницу из стекла, движения по воздуху. Глеб тоже облегчённо вздохнул и слегка прижал меня к себе, он сразу почувствовал, что я пошла по ступенькам спокойно и уверенно. Уже поравнявшись с Лизой, Глеб неожиданно подхватил меня на руки и закружил на одной ступеньке, послышались восхищённые аплодисменты гостей и голос Лизы:

– Глеб, как ребенок, опусти жену, поставь, говорю!

Я засмеялась, Глеб поставил меня на ступеньку и поцеловал. Опять аплодисменты, но уже значительно тише и реже. Но Глебу было всё равно, он радовался моей смелости, и его волновало только это, все эти гости, люди и не люди, для него ничего не значили. Смокинг это показал сразу – абсолютная уверенность в себе, никаких оговорок и кивков в сторону кого бы то ни было. Для него в зале в этот момент не было больше никого, только я и моя смелость. Он счастлив, счастлив моим доверием ему, что я доверилась ему в своём самом большом страхе высоты.

– Ты смогла.

– Я верю тебе.

Глеб нежно коснулся моих губ, сказал очень тихо:

– Мы вместе, вдвоём, ты не одна.

И повернулся к Лизе.

– Когда будет вальс? Я хочу танцевать.

Глеб хочет танцевать? Он совсем другой, я опять не узнаю своего мужа, грозного генерала и сверхчеловека. Лиза радостно воскликнула:

– Вальс!

Мы танцевали в центре зала, и Глеб сделал так, что все остальные пары были вынуждены прижиматься к столикам. Он подхватил меня и вел в танце, я почти не касалась пола, но счастливо улыбалась и не боялась, что что-то делаю не так, впервые я чувствовала себя совершенно свободно под взглядами массы чужих людей. Моё доверие Глебу ещё властвовало во мне, и я не боялась ничего и никого. Синева глаз сияла, она закрывала всё остальное пространство вокруг меня, и я уже ничего не видела кроме этих счастливых глаз. Я чувствовала, что в этот момент и для него существую только я, он видит только мои глаза. Когда замолкла музыка, Глеб остановился прямо в центре зала и обнял меня:

– Это твой бал, ты королева бала.

А я спрятала лицо на его груди, счастье переполняло меня, и я боялась этого чувства, привычный страх быть довольной и счастливой неожиданно вернулся ко мне. Глеб сразу поднял моё лицо ладонями: