Королевна

Юноша ощутил жар в теле. Слова отца зацепили душу, будто тот всё понимал без слов. Теперь Ромэн знал, что готов.

* * *

Ночью леди Плэмери вновь оказалась у ведуна. Она захватила с собой кожаную перчатку, на которую садилась птица сына во время прогулки, дрессировки, а иногда даже кормилась на ней. Мешочек с драгоценностями по-прежнему оставался при женщине, на случай, если ведун передумает. Галантный и опрятный, как и вчера, вид колдуна навел женщину на мысль, что будь он в светском обществе, на каком-нибудь приёме, то дамы непременно обращали бы на него внимание.

– Милая моя гостья, когда же я узнаю ваше имя? – Улыбнулся ведун, закрывая за ней дверь.

– Это невозможно, – возмутилась гостья, – я хочу полной анонимности. И как вас зовут – я не знаю и знать не хочу.

– А это не секрет. Меня зовут Тонкс.

Леди Плэмери кивнула, но себя не назвала. Она понимала, что ему ничего не стоит узнать про неё всё, что угодно – на то он и ведун. Однако не собиралась помогать в раскрытии этой тайны.

– Я принесла перчатку, птица сегодня сидела на ней, может память сохранилась, хоть я, конечно, ничего в этом не смыслю, но всё же…

– Вы понимаете достаточно много для обычной леди, – ответил он, принимая перчатку и при этом, словно случайно, коснувшись её руки.

– Да вы проходите, дорогая, проходите, ведь вы – моя гостья. Сегодня это займёт больше времени, и на глазах ничего не стану делать, мне понадобится уединение.

– Как угодно, – покорно ответила леди Плэмери и подошла к бархатным креслам, что стояли теперь вместо вчерашней лавки у стола со скатертью, на котором был накрыт ужин на двоих: запечённая рыба и целая утка с румяной соблазнительной корочкой, а также вино, виноград и сыр.

– Я налью выпить, дорогая.

Леди Плэмери замотала головой.

– Не стоит, я не буду…

– Я не спрашивал согласия.

И ведун налил два полных бокала багряного вина с терпким запахом вишни, разнёсшимся по дому.

– Пейте. Это дурной тон – отказывать хозяину.

Ведун осушил бокал залпом, леди вздохнула и сделала один маленький глоток.

– Прекрасное вино, – неожиданно для себя похвалила она.

– Угощайтесь, – улыбнулся Тонкс и отошел в другую комнату, не забыв взять перчатку. Леди Плэмери удивленно разглядывала несколько дверей, что появились в стенах только сегодня, за которыми, должно быть, прятались находились таинственные покои чародея. Ведь в свой первый визит она увидела лишь одну комнату, из которой и состоял весь дом, точнее, избушка.

Комната, в которой оказался Тонкс, выглядела немного пугающе: тёмные стены и грязный пол без настила, крохотное окно под потолком, несколько сломанных стульев безобразной грудой валялись в углу, остальное небольшое пространство занимали облезлые низкие шкафы, тумбы и полки, покрытые пылью и паутиной, огарками от свечей; узкий стол с кипой пожелтевших листов пергамента и разваливающихся книг располагался напротив входа. Пахло затхлостью и плесенью. Комната казалась забытой, ненужной и не облагороженной, даже недоделанной.

Чародей не обратил внимания на царившую атмосферу и, не зажигая свечей, в темноте, надел перчатку на руку и ощутил силу, бушующую внутри. Она не желала подчиняться и билась, сопротивлялась, а через мгновенье одержала верх над чародеем – начала впитывать его силу в себя. Скинув магический предмет, Тонкс был поражён. Он прежде не видел такой мощи, и она оказалась наполовину лишь человеческой – звериная, природная сила клокотала в ней. Подчинить бы себе эту невероятную мощь – вот новая сладкая мечта, но пока это не представлялось возможным. Пока. Чародей смекнул, что сокол и его хозяин – сын аппетитной леди Плэмери – лакомые кусочки, в особенности питомец, который не кажется безобидной заколдованной птичкой. Но ведуна мучило что-то ещё, червячок сомнений извивался в сердце: кто-то третий участвует в этом, вольно или невольно. Настроиться на «волну» птицы оказалось очень сложно – несколько лет без активной магической практики дали о себе знать.

Леди Плэмери уже допила четвёртый бокал и даже не побрезговала скушать две виноградинки – ей стало скучно и любопытно. Затуманенный взгляд женщины то и дело останавливался на приоткрытой дальней комнате, погружённой во мрак и тишину.

Под руками чародея плясали искры, постепенно образовывая магическую сферу. Собрав всю силу своей магии в эту оболочку, колдун на целую минуту превратился в «глаза» сокола и увидел то, что сейчас видел он.

А видел Эрмон приближающийся магический купол, внутри которого светился маленький мирок. Когда сокол подлетел ближе, свод стал прозрачным, пропуская его, затем аккуратно сомкнулся следом. Соколиные глаза увидели необычайной красоты девушку.

Затем связь с птицей угасла, Тонкс свалился на пол, напугав леди Плэмери, которая увидела в дверном проёме его почерневшую руку.

* * *

– Он прилетит, верно? – вслух спросила Ая у проходящего мимо ежа. Тот фыркнул нечто похожее на «ну-ну» и засеменил дальше. Девушка села на любимую скамью. – Хотя какой в этом смысл, всё равно я отсюда никуда не денусь…

Сокол прилетел. Ая уже приготовилась обращать его в человека, но тот вспорхнул и уселся подальше, на куст.

– Не хочешь? – проговорила Королевна. – Но я всё же принесу тебе одежду.

Она ушла в дом, а когда вернулась, перед ней стоял Ромэн в своём любимом тёмно-синем камзоле с вышитой серебряной розой на груди и темных штанах. Он казался еще выше и крепче, чем она запомнила его в прошлый раз.

– Ох, но как ты…

Вместо слов юноша притянул девушку к себе и впился в её губы долгим поцелуем, сжимая в объятьях. «Нет смысла больше откладывать то, что хотел сделать давным-давно», – подумал Ромэн. Он был опьянён девушкой, чувствовал, что она – сама любовь, прямое её воплощение.

Ая не ожидала такого напора, но поддалась поцелую на одно мгновение. Чуть отстранившись, она коснулась ладонями его груди, почувствовав нежный бархат одежды и частое биение разгорячённого сердца.

– Я не могу без тебя, – прошептал юноша, – не могу …

– Но я заперта в этом мире, – одними губами прошептала девушка, с грустью склонив голову.

Ромэн посмотрел в её глаза. Он был спокоен и уверен в правильности всех своих действий, не то, что в первые встречи, когда явился перед Королевной совсем застенчивый и растерянный. Как никогда он чувствовал в себе силу, неизведанную магию в самой крови и…

– Мы придумаем, как решить это. Ая, я хочу быть с тобой, чего бы это ни стоило.

Королевна очень хотела поверить юноше. Сомнения и боль прошлого неотступно преследовали её, но глаза Ромэна и его крепкие объятия твердили – всё правда, счастье возможно, нужно только открыть сердце…

– Но у меня тоже есть некие… трудности. Там, дома, – он махнул рукой, словно показывая направление. – Только не отсылай меня отсюда, хорошо? Нам нужно о многом поговорить сегодня.

– Я не знаю, как действует твоя сила, но думаю, что с рассветом ты всё же должен быть дома. Испытывать силу слишком опасно.

– Но до моего рассвета ещё далеко. Я сам обращусь, я научился.

Юноша осторожно освободил её из плена объятий, но тут же взял за руку, не в силах отвести взгляда. Неистовое желание овладело молодым телом. Он снова порывисто коснулся губ девушки, но она чуть отклонилась, улыбнувшись. Румянец смущения появился на миленьком личике. Она поманила гостя за дом, где совсем рядом растянулся густой лес. Королевна уводила юношу по тропинке меж крепких исполинских деревьев, смыкающих кроны наподобие арки. Ромэн любовался сочными красками леса – ему казалось, что в этом месте цвета в несколько раз ярче, чем дома. А может, сама Королевна так преображала этот мир? Или только лишь её присутствие? Молодой лорд не искал ответа, он наслаждался видом и предвкушал новые поцелуи и объятья.

Вскоре они остановились на крохотной полянке, в окружении жёлтых и фиолетовых цветов, благоухающих кустов шиповника и дикой малины. На траве распростёрлось синее вышитое покрывало. Девушка присела на край, приглашая гостя присоединиться. Ромэн опустился рядом, с удовольствием вытянул ноги и поскорее взял ладонь возлюбленной в свою.

– Расскажи, что у тебя дома? – Тихо попросила Ая, наслаждаясь сладким трепетом от его близости – новыми волнующими ощущениями.

Ромэн рассказал о матушке и упомянул плачевное состояние отца. Ая смогла дать дельные советы. Подозрения матери неизбежны, перемены в поведении сына слишком заметны, поэтому Королевна предложила подыграть: несколько дней лучше не тревожить сокола, «потерять интерес» к нему, сходить на бал, заинтересоваться какой-нибудь дамой для отвода глаз.

– Но мне не нужен никто, – горячо возразил юноша.

– Ты выдашь нас, если не сдержишься, – прошептала Ая, в груди которой зарождалось трепетное хрупкое чувство. – Ты уверен, что никто не знает про твои способности?

– Нет, никто. Я подумал, что раз могу приходить во снах – сумею явиться к твоим родным, только скажи, где и кого искать.

Ая невольно задрожала, в сердце разлилось тепло. Связаться с мамой и папой – похоже на сказку после стольких лет!