Розы после дождя

– Вообще-то крепостное право отменили в тысяча восемьсот шестьдесят шестом году.

– Подожди, пока не приедет Валера.

– Что-то он полдня едет и все никак не доедет. Он точно не вымышленный персонаж?

И Соня косо взглянула на него. Я не захотела слушать дальше их препирания и, взяв свой этюдник, вышла из беседки и направилась в сторону прудов, в поисках одного местечка, которое я присмотрела еще в прошлом году, но из-за плохой погоды не смогла тогда пописать. В этом году другое дело, природа сама благоволила. Искала я его недолго и, присев, на лавочку под сенью деревьев принялась раскладывать свои принадлежности. И вскоре приступила к работе. Вид открывался замечательный. В метрах тридцати располагался пруд, в котором очаровательно отражались кучерявые облака, бегущие наперегонки по чистой лазури весеннего неба. Пруд был окаймлен липами, соснами и березами с одной стороны и зеленой лужайкой, которая плавно поднималась на пригорок, с другой. Вдали виднелись какие-то хозяйственные постройки и отдельно стоящие березки и цветущие кусты сирени.

– Вот ты где! – раздался голос Кости. Я мимоходом оторвала взгляд от холста и посмотрела на него: он уже присел сзади и, вытянув ноги вперед, скрестил их.

– Валера, так и не появился?

– Нет…

Резко что-то защекотало мне нос. Я дернулась и зачесала его, а, отстранившись, поняла, что это была гроздь сирени, которую Костя держал в руке.

– Помнишь, как вы с Соней в детстве искали цветки с пятью лепестками и загадывали желание?

Я кивнула.

– О! Ты смотри! Сразу нашелся!.. Дай руку… – И он положил мне на ладонь маленький сиреневый цветочек. Я взглянула на него и, улыбнувшись, зажала в кулаке.

– Значит, ты тоже художничаешь?

– Да…

– Странно, а Сонька мне что-то говорила про переводческое дело?

– Ничего странного, на переводчика я тоже учусь. Папа настоял, чтобы я получила нормальную профессию, а не занималась вот этой мазней.

Костя хмыкнул. Резко в кармане завибрировал телефон. Это Соня.

– Ты где?

– Пишу возле прудов.

– Костя с тобой? А то я не могу до него дозвониться.

– Да…

– О'кей. Мы с Валерой сейчас подойдем, – и она сбросила звонок.

– Радуйся, Валера приехал, – произнесла я и посмотрела на Костю, пока засовывала телефон обратно в карман. Он закатил глаза и наигранно всплеснул руками вверх, а я снова принялась писать.

– Странно, – резко раздался голос Кости, – я думал, он окажется таким же отчаянным художником, с тату на руках, на нем будут обтягивающие брючки и подтяжки. Ан-нет, вполне себе прилично выглядит.

Я усмехнулась и посмотрела назад. Вдалеке под руку неторопливо шли Соня с Валерой.

– Почему подтяжки? – переспросила у Кости.

– Не знаю.

– Но интуиция тебя не подвела. Такой был до этого, – усмехнувшись, произнесла я и повернулась к холсту. «И до него, – добавив уже про себя. – Валера и вправду отличался от тех, с кем Соня встречалась раньше. Серьезный, в меру остроумный и солидный. Если Соня не достанет его своими капризами, и он не сбежит, то он будет для нее идеальным мужем. И что-то мне подсказывает, что не сбежит». Пока я предавалась размышлениям, Соня и Валера приблизились к нам. Соня познакомила Костю с Валерой, и они с ним отошли в сторону, а она присела ко мне и, взглянув на холст, произнесла:

– Неплохо получается.

– Да, мне тоже нравится…

– Немного высветлить облака… Добавить больше контраста на переднюю зелень и будет хорошо. – Я кивнула. Ее мнению я доверяю. Поразительно, сама она рисует не ахти, порой не замечает элементарного, но в чужих работах способна подметить вроде незначительную деталь, и картина сразу же начинает играть другими красками. – Ну, что все по домам?

– Нет, я хочу закончить, осталось совсем немного.

– Хорошо, тогда мы с Валерой поехали. – Мы обнялись на прощание, и уже уходя, она бросила Косте. – Отвезешь Вику.

Он ей кивнул и снова присел на лавочку. Похоже, моего согласия опять никто спрашивать не собирался.

– Это не обязательно. Я и сама доберусь домой.

– Полчаса никакой роли не сыграют. Все равно весь день насмарку.

– Почему же? Когда бы ты еще так культурно отдохнул?

Костя хмыкнул, но ничего не сказал. Хоть я и закончила засветло, но когда мы выехали из усадьбы на проезжую часть, дорогу и окрестности вовсю окутали сумерки. Жаль, что в это время года дни так коротки. Фонари мигали мягким, приятным для глаз светом, а в воздухе была разлита нежная нега весеннего вечера, которую тонко чувствовали и тело и душа. Я расслабленно вытянула ноги после плодотворного дня и только поглядывала в окно. Когда Костя свернул на нашу улицу, и оставалось проехать несколько домов, я спохватилась и попросила Костю остановиться. Но он меня не послушал, лишь поинтересовался: «Почему?»

– Не хочу, чтобы нас увидели.

– С каких это пор? – ехидно спросил он.

Похоже, его это позабавило. А я не знала, что ответить, потому что сама не понимала, что вдруг на меня нашло. Меня же это никогда не волновало. Хотя, собравшись с мыслями, я сослалась на помолвку, на свадьбу, что нас могут неправильно понять, что поползут слухи, и все в таком духе, да, и Лариса будет не довольна. На что Костя ответил, как отрезал:

– Запомни, пока ты не замужем, ты – свободная женщина.

Я выскочила из машины, как ошпаренная, забыв даже поблагодарить его и попрощаться. Но открывая калитку, убедилась, что интуиция меня не подвела. На крыльце стояла Лариса, скрестив руки на груди, и укоризненно смотрела на меня. Похоже, она все просекла.

– Где ты была? – сходу спросила она.

– На фестивале, я вчера говорила, – ответила я и, не желая стоять с ней на улице, зашла в дом.

Лара последовала за мной, продолжая расспрашивать:

– А с кем это ты приехала?

– С Соней.

– Но это была машина не Валеры?

– Да, это был брат Сони, Валера сегодня был занят.

– Что-то я никогда его раньше не видела?