Морок

– Мы с ним здесь почти с самого начала, – как будто это ничего для нее не значит, встряла Матильда.

– Милая девочка, берегись этого человека, это двуличный, беспринципный мужчина способный на все! – остерег Лею Богдан.

Лея аж задохнулась от восторга. Ее девичье самолюбие не могло пропустить такой экземпляр. Втайне уже представляя, как этот хам и наглец не щадит никого, кроме неё самой, с которой он обращается, как с фамильным хрусталем, девушка до крови прикусила нижнюю капризную губку.

Борис понял, что сообщников у него теперь двое: Вениамин и Лея. Но Вениамин был так себе союзник, неверный, как мартовский лед. А вот Лея, кажется, пойдёт за него в огонь и в воду. Вполне симпатичная, крепкие зубы, хороший зад, достаточно глупа и самолюбива. То, что нужно. Лея заметила, что Борис думает о ней, и зарделась: обворожить его оказалось делом не таким уж трудным. «Все его боятся, а я его одним взглядом сразила», – думала Лея, всё больше и больше забывая Иннокентия, этого мальчишку, ради которого она столько хлопотала и который мизинца её не стоил.

«А что же я скажу его матушке?» – спрашивала он себя. И сама себе отвечала: «С Борисом я вряд ли вернусь в деревню».

В то же время и Матильда начала приглядываться к врагу магического клана её соратников. До этого противный, вечно лезущий со своими советами и вечно желающий покомандовать, он был настолько мелок и отвратителен. А сейчас, в свете того, что его оценила другая женщина, вдруг каким-то чудом и Матильда разглядела его положительные стороны, которые до того не замечала. Он казался ей настоящим воином, проникшим в одиночку в стан врагов, бесстрашным… Ах, до чего ж он был хорош, этот гордый юный одинокий борец! Как сильны были его руки! Как горд!

Матильда давно уже не слушала, о чём идет речь за общим столом, она представляла, как ночью тайно проникнет к нему, оботрёт его уставшее тело чистой прохладной водой, как он обхватит её голову своими сильными руками…

Борис в это время пытался поймать ртом муху, которая надоедала ему уже достаточно долгое время.

– Как же, Кеша, разве можно вот так поступать с чужим добром?

– Да поймите вы, я не виноват, меня притащили к этой бабе Аксинье в корчму, я без сознания был…

– Кеша, вот тебя послушаешь, вечно ты ни в чем не виноват. Все-то у тебя плохие и ничего не могут, один ты герой. Надо научиться признавать свои ошибки! – увесисто приложила его своими аргументами Лея.

Казимир даже рот раскрыл от удивления. Он знал, что девушка болтлива и любит настоять на своём, но вот чтобы так, чтобы воспитывать, нет, это было слишком.

– Ну-ка, сядь, девка! – рявкнул он. – Мужики говорят, ты молчишь.

– Кто мужики? – захохотала Лея. – Это вот этот? Да я ради него пешком дошла до дворца и обратно, одна, а он? Украл книгу, заснул и потерял её. Ну и кто из нас мужик?

Борис в своем углу наслаждался: и пальцем не пошевелив, он уже уничтожил Иннокентия. Оставалось решить, что делать с Казимиром.

– Молчи, девка. Раз парень так сделал, значит так надо было. Ты что? Ты баба. Твоё дело тряпками трясти. А ему бабка так велела, взять Книгу и идти. А тут у вас такой смрад стоит, что тошно. Вы тут слова сказать не можете, чтобы не поругаться. Дело ли это? Он всё правильно сделал. Убираться надо отсюдова подобру-поздорову. Цыц, я сказал! Не нравится мужик – сиди дома. А место своё с моим не путай!

Казимир был настолько грозен в этот момент, что уже было осмелевшая в обращении с ним Лея вдруг заробела и не нашлась, что ответить. Она тайком глянула на своего нового кумира. Борис скроил зверскую рожу, мол, только развяжи меня, я им всем за тебя глотки перережу. Этого было достаточно. Лея уже не спорила, а предавалась мечтам, как ночью прокрадётся к своему заступнику и…

– Аксинья?! – вскрикнул Миролюб. – В корчме? Так ведь это ж матушка моя! Надо скорее спасать её!

И он вскочил и забегал по комнате, заламывая руки, и как бы придумывая, с чего начать сборы.

– Погоди-ка, ты сядь, успокойся. Никто её не обижает там, – осадил его Казимир. – И она не маг, ты спутал, наверное. Твоя-то мамка, наверное, не просто тетка, а с изюминкой какой?

Миролюб задумался:

– Нет, нет, что же. Я ведь чувствую. Я, знаешь, я вдруг почувствовал, я всё понял. Это она. Ведите же меня туда к ней!

– Да нам не надо к ней, нам надо Книгу найти и во дворец, – перебил его Иннокентий.

– Без меня вам книга не пригодится, ведь, как я понял, прочесть могу её только я, Рогнеды же нет уже? Ну так значит для вас толку от Книги не будет. А раз я нужен, значит я и условия могу выдвинуть. Сначала в корчму, потом всё остальное…

– Ага, а в той корчме вас и сцапают, – засмеялся Борис. – Вот кстати и представитель корчмы с вами…

– Борис! – окрикнул его Казимир. – Ты с нами пойдёшь!

***

– Моя королева, – подкараулил флейтист Евтельмину, когда она выпроваживала членов тайного заседания из собственных покоев.

– Ну, чего тебе? – вздохнула она в ответ.

– Я видел, как вы красивы…

Королева опешила. Она ожидала услышать все, что угодно: мольбы простить его, еще кого-нибудь, просьбы разрешить магию и так далее. Но вот к такому она никак не была готова.

– Так, давай еще раз… – проговорила она.

– Моя королева, – повторил флейтист.

– Ну, чего тебе?

– Я видел, как вы красивы, и, если вы разрешите мне…

– Ну вот, я так и знала! Просто так красивой вашей королеве быть нельзя. Обязательно дальше последует какая-нибудь просьба! Что там у тебя? Только быстро. Я спать хочу.

– Я видел, как вы красивы, и, если вы разрешите мне говорить, то я должен вам сказать, что чары магов, которые были напущены на вас и вашу семью наконец-то сошли. И в этом только ваша заслуга!

– Да?

– Да!

– То есть это еще надо было заслужить? Мало было проклятой ходить, надо было заслужить еще? Ты думай, что говоришь, мальчишка! Мне? Заслужить?

– Я не то сказал, – затараторил юноша. – Это от действия ваших чар. Разволновался. Я хотел сказать, что если бы я был бардом, то просил бы прославить ваше имя в веках, потому что, если бы не вы, мир никогда не разрешился от проклятия Рогнеды…

– Та-ак…

– Это все…

– Я так устала, – вздохнула королева. – И мне совершенно не хочется разбираться, что ты имеешь ввиду.

– Если вы позволите, я очень быстро расскажу все-все, но, если вы обещаете не перебивать меня и не придираться к словам, которые я использую?

Евтельмина готова была разразиться громом и молниями, но заглянув в огромные темные глаза музыканта, передумала, поддавшись обаянию всех этих чудесных кудрей, увивающих бледное лицо.

– Проклятие бабки Светозары было наложено на всю вашу семью. И это вы знаете. Но вы не знаете, что заклятие было наложено и на весь Край. А больше всего досталось магам. Да-да. Именно им. Именно они претерпели самую жестокую кару за то, что не поддержали Светозару в борьбе с вашей семьей за право занимать престол. Не удивляйтесь, боролись именно за престол, никаких наказаний за засуху не было, это – сказки.

Королева слушала внимательно, раскрыв рот, все больше поддаваясь обаянию мужской красоты и ее любимых сказок. Она вспомнила, как так же вот, в детстве, слушала Рогнеду, затаив дыхание и представляя себе всевозможных волшебных людей и их заклинания, цветущие радугами и пеньем птиц.

Она тихонько сползла по стене вниз и уселась прямо на холодном полу в тонкой сорочке, забывая обо всех предостережениях, которыми ее щедро одаривали слуги. Флейтист примостился рядом.

– Но как же мучались маги? – спросила она, чувствуя, что глаза ее наполняются слезами, а сердце – жалостью к прекрасным людям, умеющим творить чудеса.