Семейный cекрет Горюновых

Впрочем, в последнем я ой как заблуждалась, потому что признание о ночном визите повергло его в такой шок, что я всерьёз испугалась, что Виталик размажет меня об стенку – так яростно сверкнул он глазами, до боли сжав мои кисти. Конечно, выпустил пар он иначе – ударил костяшками пальцев по стене и даже не взвыл, а я покачала головой, поражаясь его горячности. Нет, тут дело явно не только в заботе о моей безопасности, мы с ним в бытность подростками всякое проделывали, от чего родители пришли бы в полный ужас, тут другое.

Он ревнует, ясно как божий день.

Оставшиеся до конца уроков часы Виталик потратил на отчаянные попытки убедить меня сдаться, разбавленные прожиганием гневными взглядами дыры на левой половине моего лица.

После школы я окончательно поверила, что всё мне приснилось, и вприпрыжку покинула здание. Дима Горюнов стоял у ворот, скрестив руки на груди, и уже привлёк внимание стайки любопытных школьниц. Узнав меня, он ослепительно улыбнулся и облизал губы, оттолкнувшись от столба и вальяжно направившись ко мне.

Я икнула и нащупала в кармане спасительную соль, по инерции шагая дальше на одеревеневших ногах, и буквально кожей почувствовала, как Виталика захлестнула волна ненависти к этому красивому и хищному молодому человеку.

Дима в два счёта оказался рядом.

– Ты что, боишься меня, птенчик? – он легонько клюнул меня в щёку и по-хозяйски обнял за талию, развернув к дороге, ведущей прочь от наших домов.

– Конечно, нет! – я разве что не плюнула ему в физиономию, но послушно следовала за «своим парнем», поддерживая дурацкий спектакль, придуманный мной же.

– Нет, серьёзно, в чём дело? – он внимательно изучал моей профиль, постепенно замедляя ход, пока не остановился возле дерева за углом ограды.

– А ты сам не знаешь?! – я почти готова была расцарапать его щёки от пережитого ночью кошмара, но на проверку слишком сомневалась в своих впечатлениях.

– Вообще-то нет, – он поправил мои волосы и чуть сильнее прижал к себе, – скорее наоборот. Полина, я что-то не успеваю за расписанием твоих манёвров. Разве не ты просила меня прийти сюда ещё вчера? Почему же сегодня ты такая злая? Я чего-то не знаю?

Последний вопрос прозвучал настолько похоже на утреннее приветствие Виталика, что я растерялась. Нельзя же вот так гениально врать в лицо? То есть можно, конечно, но почему это было настолько чертовски убедительно?

– Спасибо, что выручил, – примирительно выпалила я и сменила тему, – а куда мы идём, кстати, дом же не там?

– Свидание со мной должно быть чем-то большим, чем простое провожание девушки до подъезда, я же должен следить за репутацией. Не волнуйся, безопасность полностью гарантирована, так что расслабься, детка. Всё под контролем.

Я шла рядом и с недоверием косилась на довольное и где-то даже счастливое лицо, пытаясь соединить с отчётливо впаявшейся в мозг картиной, как этот же самый человек напал вчера ночью на кухне, а потом загадочно испарился. Дима поймал меня на подглядывании и подмигнул, снова прижимая поближе, я мне вдруг очень сильно захотелось, чтобы весь ужастик с няней, младенцем и навязчивыми призраками оказался дурным сном, а этот парень – настоящим.

Поняв, что он притащил меня в парк, в это время дня заполненный чинно прогуливающимися мамашами, бабушками и их малышнёй, я испытала нечто вроде разочарования от такого скучного поворота событий на нашем «свидании», но шедшая вдалеке знакомая фигура с коляской подействовала, как холодный душ. Я зябко поёжилась, пытаясь сбросить некстати нахлынувший липкий страх, и сунула пальцы в карман, нащупав соль.

Дима резко остановился и повернул моё напрягшееся тело к себе, вероятнее всего намереваясь продолжить расспросы о причинах странного поведения фальшивой подружки, а я поддалась импульсу – подняла стиснутые пальцы и разорвала кулёк, неловко засыпав кончик его носа, подбородок и – не так уж удачно – куртку солью.

Он чертыхнулся и отпихнул меня, стряхивая остатки внезапной атаки, и сплюнул то, что попало в рот.

– Ты совсем сдурела?! – он впал в предсказуемое для человека бешенство, ни единым жестом не выдавая сходства с ночным монстром. – Это что, соль? Ну что за тупые шутки?!

Он всё ещё плевался, ожидая любого мало-мальски внятного ответа и отступив на пару шагов, точно я была непредсказуемым и крайне опасным предметом, а потом вдруг вытер губы рукавом и коротко хохотнул. Слегка рассердилась – что тут вообще может быть смешного, я же только что швырнула в него пригоршню соли, разве нет? А он не исчез с хлопком, стоит здесь и нагло ухмыляется, точно я задумала понятное только ему озорство.

Глядя на моё возмущение, он уже откровенно заржал, а кончилось всё тем, что мы оба чуть не покатывались со смеху, схватившись за руки, как дети. Отсмеявшись, он обнял меня и сообщил, уткнувшись носом прямо в ухо:

– Никогда в жизни у меня не было настолько слетевшей с катушек девушки. И знаешь что? Мне нравится.

Отстранилась как раз вовремя, потому что к нам спешила его мать, высокая женщина в парке мехом внутрь и джинсах на изящных и длинных ногах. Прохожие, в основном те самые мамаши, кидали на неё завистливые и неодобрительные взгляды, но винить их не за что – только Горюнова в своём возрасте могла выглядеть, как сногсшибательная пятнадцатилетняя красотка. Без преувеличения – поставь нас рядом, и на меня никто и не взглянет, хотя я не жаловалась на недостаток мужского внимания. Лишь одна деталь заставляла верить, что это взрослый человек – слишком холодное и настороженное выражение, отпечатанное в глубине её глаз.

Впрочем, сейчас оно было несколько иным, потому что смотрела она не на соседей, а на своего сына, обнимавшего меня любимую посреди Поклонной горы. Смотрела неожиданно ласково и даже с надеждой, и я машинально распрямила спину, чтобы не сутулиться и вообще соответствовать щекотливой ситуации знакомства с родителями.

– Привет, – Горюнова будто бы боялась даже моргнуть, чтобы не смутить меня ещё больше, – ты же Полина, да?

– Мам, ты же знаешь её имя, – укоризненно перебил Дима, не разжимая кольца рук, и я успела подумать, не заигрались ли мы оба.

– Это то, что я думаю? Потому что вместе вы оба похожи на влюблённую парочку, – Горюнова чуть не жмурилась от восторга, наводя на запоздалую мысль, что же такого радостного в том, что её сын подцепил соседскую школьницу, когда ему доступны толпы симпатичных студенток и бог знает кто ещё.

– Здравствуйте, – наконец выдавила я и невольно перевела взгляд на злополучную няню, маячившую уже метрах в ста от нас. Горюнова проследила мой взгляд и непринуждённо поделилась, словно мы с ней старые приятельницы:

– Так здорово, что у меня настолько замечательная няня! Она позволяет полноценно заниматься делами и не переживать о малышке. Ты же знакома с Анечкой? Она просто чудо!

Горюнова развернулась и помахала рукой, подзывая свою помощницу.

Няня неохотно подошла и натянуто улыбнулась хозяйке, вполне естественным движением поправив плед так, чтобы полностью прикрыть меховой конверт с ребёнком, и развернула коляску. Как в замедленной съёмке, разрумянившаяся от мороза мать наклонилась к некстати спрятанной малышке, но были остановлена Аней, властно приложившей палец к губам и нахмурившейся.

Горюнова покорно подняла ладони, показывая, что извиняется за попытку разбудить собственную дочь, а я застыла с разинутым ртом – неужели мать настолько безропотно подчиняется нанятой ею же девушке? А та обвела нас всех равнодушным, даже презрительным взглядом и сухо уточнила:

– Девочка только что уснула, битый час кричала, бедняжка.

Врала она отменно – готова поклясться, что сегодня её подопечная ни разу не пискнула, как и все предыдущие недели прогулок, но Горюнова небрежно кивнула, соглашаясь с объяснением.

– Анечка, знаю, что злоупотребляю вашей отзывчивостью, но не могли бы вы завтра отработать вместо выходного дня? У меня в новом филиале катастрофа нон-стоп! – Горюнова перешла на умоляющий тон. – Честное слово, в следующий раз отпущу вас без накладок.

– Конечно. Вы всегда можете рассчитывать на меня, – Аня ответила очень ровно, как будто механически проиграла звуковую дорожку, и без всякого выражения уставилась на мчащиеся за сугробами машины.

– Вы моё сокровище! – Горюнова благодарно коснулась её плеча, и та еле заметно содрогнулась, как от удара плетью, но ничего не сказала хозяйке.

– Я уже могу идти домой? – Анин взгляд всё ещё был прикован к потоку автомобилей.

– Конечно-конечно! А давай мы пригласим Полину пообедать с нами? – Горюнова взяла своего сына под руку и состроила мне хитрую гримаску, как будто между нами был какой-то дружеский секрет. Дима повернулся и с пристрастием оценил мой настрой, а потом утвердительно хмыкнул, не скрывая иронии от происходящего.

Аня толкнула коляску и прошествовала на расстоянии вытянутой руки, и от перспективы очутиться со всеми ними в замкнутом пространстве и без свидетелей тревожно заныло в груди. Пока шли к дому, всё было как в тумане, но Дима несколько раз нежно сжимал кончики моих пальцев, как бы подбадривая.

В просторной прихожей всё равно образовалась толкучка и коляску сдвинули вбок, чтобы никто не спотыкался, а я сумела найти момент, чтобы включить запись на телефон, пока Дима галантно занимался верхней одеждой. Горюнова показала, где помыть руки, и проскользнула на кухню, призывно пропев, что крадёт меня у Димы и не отдаст ни за какие коврижки, так как хочет получше со мной познакомиться, и тот шутливо пообещал спасти, как только представиться малейшая возможность.

Их кухня была очень светлой и в общем-то обыкновенной, и я отругала себя за то, что боялась увидеть здесь паутину или мумии с черепами – в холодильнике нашлось всё необходимое для пасты и Горюнова усадила меня за стол, пока сама виртуозно орудовала шумовкой и плитой. Я робко заикнулась насчёт своей помощи, но Горюнова пообещала, что я ещё своё отпашу, так что пока просто обязана побыть дорогой гостьей.

– А на кого похожа ваша младшая? – пролепетала я, осознав, что сердце пропустило удар в ожидании реакции на невинный вопрос.

Горюнова лишь на крошечный миг запнулась.

– Да разве разберёшь? В этом возрасте они все одинаковые.

– А можно мне взглянуть? Я люблю маленьких детей, а вашу ни разу не видела. Наверняка красотка, – и растянула губы, пряча нетерпение и страх.

– Боже, ты ещё и не фыркаешь при виде младенцев, ну просто сказка, а не девушка! – она мотнула подбородком в коридор. – Если так неймётся, сходи, проверь. Расскажешь своё впечатление, а то мы с мужем ещё окончательно не определились на эту тему.

Я вскочила и пошла по коридору, где исчезла няня, и попала в детскую точь-в-точь из журналов с дорогой мебелью – засилье большущих мягких игрушек и бесполезных интерьерных штрихов настолько бросалось в глаза, что внимание не сразу сместилось на детскую кроватку в углу комнаты. Там лежал розовощёкий младенец, а над ним всем корпусом нависала няня, державшая ладонь на животе у девочки. Глаза обоих были закрыты, но я не могла спутать ощущение умиротворения, разлившееся между ними.

Стало неловко, точно прервала нечто очень личное, но когда я испуганно шагнула назад, Аня распахнула глаза и уставилась прямо на меня.

– Убирайся отсюда, – хрипло процедила девушка.