Одно любовное зелье

Нат в какой-то момент не выдержал и стал смеяться, чем окончательно сбил себе дыхание. Признавая свое полное поражение, позорно сел на ступеньку.

Джун, ушедшая чуть вперед, вернулась к нему. Лестница была такой узкой, что сесть рядом было невозможно. Так что они так и замерли: Джун сверху, Нат снизу.

Нат пытался отдышаться, Джун молчала.

– Еще немного осталось, – сказала она, и Нат мог поклясться, что в ее голосе прозвучала жалость. Естественно, он вскипел от злости:

– Могла бы предупредить!

– Ты сам вызвался меня провожать, господин защитник!

– Дрянной из меня защитник, – отдувался Нат, смахивая с лица пот.

– Отличный защитник, – не согласилась Джун, и тон ее был серьезным. – Спасибо… что остановил ту дрянь.

Она сказала это так вкрадчиво, что Нат смущенно сглотнул. Джун сидела на несколько крутых ступеней вверх, и из-за резкого поворота узкой винтовой лестницы виднелись только ее ноги в форменных башмачках.

– Не за что. У нас же уговор, ты мне еще нужна, – попытался пошутить Нат. Тут же понял, что шутка вышла дрянной.

– Ну да… – фыркнула Джун.

– Я не… – он попытался что-то сказать, сам не зная что. Только бы вернуть проскользнувшую в ее голосе нотку доверия и чего-то еще…

– Пошли, господин Желудь, – снова насмешливо приказала Джун.

Она встала и принялась неутомимо отсчитывать ступеньки. Нат поплелся следом. Пока он шел, клялся, что завтра же бросит все факультативы по всем предметам и запишется в треклятую команду по чарболу. Будет как Палий бегать по утрам, ходить на идиотские тренировки, получать и ставить однокашникам шишки, найдет что-то увлекательное в разработке стратегических планов на каждый глупый и бессмысленный матч глупого и бессмысленного чарбольного турнира.

«Девчонки любят спортивных парней», – стучали у него в голове наглые и снисходительные слова Палия. Да, наверное, любят. Вот и Джун… И что, что он спас ее от марионетки, напичканной черной магией. Подумаешь! А вот то, что он пыхтит тут как боров, не способный угнаться за ней по лестнице… Наверное, он выглядит жалким в ее глазах. Проклятье!

Да какого черта его вообще волнует, что о нем думает Джун Патик! И нисколько не волнует! Плевать ему на это с высокой колокольни… Такой же высокой, как эта башня Часов… Да кончится ли эта лестница хоть когда-нибудь, будь она проклята?!

И лестница наконец закончилась.

Нат, костеря всё на свете, выбрался со ступенек, шагнул в темное помещение и тут же со всего маху приложился обо что-то лбом.

– Твою!..

Светлячки тут же померкли, едва теплясь в темноте. От боли Нат потерял концентрацию.

– Прости, прости! – Джун придержала его за пиджак. – Черт, забыла совсем. Тут эта железка… Сама об нее столько раз ударялась, что уже не замечаю, как пригибаюсь.

У Ната из глаз сыпались искры. Прекрасно! Просто чудесно! Если этот вечер не порадует его хоть чем-то, то он разорвет обязательства, даже если его рука, связанная клятвой, отсохнет. Договорится с местными медиками – наверняка восстановят за пару дней…

К его стыду, удар был такой силы и так близко к глазам, что он не удержал слез.

– Иди сюда. Вот сюда…

Джун повела его куда-то в темноте, надавливала на макушку, заставляя пригнуться. Он, промаргиваясь и ругаясь сквозь зубы, послушно пошел куда велели.

Что-то зашуршало на полу, Нат явственно почувствовал магию, и Джун усадила его на что-то мягкое.

– Дай посмотреть…

Он отрицательно покачал головой.

– Нат, не капризничай. – Джун отстранила его руку. Большей частью ему не хотелось, чтобы она видела застывшие в его глазах непрошеные слезы. Еще подумает, что он разнюнился из-за слабого удара. Нат незаметно сжал кулак, и светлячки окончательно погасли, оставляя их в темноте.

– Блеск, – прокомментировала Джун.

– Дай… минуту… – выдохнул Нат. Глаза медленно привыкали к темноте. Над ними высоко сверху светились ярким магическим блеском стрелки часов. В помещении было холодно и ветрено. Между часовыми механизмами далеко внизу было видно горящий редкими огнями вечерний город. У них над головами щелкали, скрипели, мерно двигались гигантские пружины и шестерни.

– Мы что, прямо под часами?

– Да. На вот, приложи, – Джун на ощупь положила в его ладонь что-то холодное, Нат приложил ко лбу. Лед, похоже, завернутый в платок. – Сейчас отойдет немного, и я тебя подлатаю.

– А ты умеешь?

– Боишься, что испорчу твои золотые мозги?

– Они, знаешь ли, единственное, что во мне есть примечательного, – пробормотал Нат. – Не хотелось бы лишиться…

Джун тихо засмеялась. Нат наконец окончательно сморгнул слезы, да и лед, подтаивая, оставлял на лице капли, так что можно было не бояться показаться в глазах Джун совсем уж размазней. Нат подул на пальцы, и шары света снова поплыли вокруг них, освещая помещение. Джун наколдовала им нелепую диванную подушку без спинки и ножек, обтянутую темно-синим бархатом. На ней они и сидели под неумолчный гул работающих часов.

Нат пощупал лоб – на нем проступала здоровенная шишка.

– Давай, – Джун потерла друг о друга ладони.

– А ты точно умеешь? – снова засомневался Нат.

– Да точно, точно! Я всю команду лечу после каждого матча.

– О, как прекрасен чарбол, – пробормотал Нат и послушно отстранил лед. Джун положила ладонь ему на лоб. Кожу защипало, но стало и правда легче, боль отступала, звон в ушах проходил.

– Ну вот, твои драгоценные мозги в полной безопасности. – Джун отряхнула руки.

– Спасибо.

Нат осмотрелся. Над ними мерно кружились шестеренки, гигантский циферблат, подсвеченный магией, смотрел на город в нескольких метрах над их головами.

– Вид тут так себе, – заметил Нат. Часы, и правда, заслоняли почти всё.

– Да не видом я тут любуюсь.

Нат недоуменно поднял брови.

– Забираюсь сюда каждый понедельник и перевожу часы.

– Что?! – Нат пораженно хлопнул глазами. – Так это ты?!