Больше, чем я просила

– Я обещаю, что буду думать.

– А теперь… – он чуть улыбнулся, – можно теперь мне попросить у тебя разрешения обнять тебя?

– Я и сама этого хочу, только… ты, пожалуйста…

– Не волнуйся, я не позволю себе лишнего.

Тата запуталась в том, кто и кого должен был обнять. В какой-то момент она, сморщив лицо, от вырвавшихся на волю слёз почувствовала щекой его плечо.

Когда его руки стали приглаживать её волосы и немного покачивать из стороны в сторону она услышала свой еле разборчивый голос.

– Матвей, прости меня… Мне очень жаль, что всё так получилось.

– Ты ни в чём не виновата.

– Виновата! Из-за меня ты теперь страдаешь… Я всех делаю несчастными. Сначала Лизу, Серёжу и Артёма, а теперь тебя. Если бы не я, Лиза и Серёжа не отправились на эту экскурсию, и с ними сейчас было бы всё в порядке… И Артём продолжал бы жить своей жизнью. А я влезла… Я призналась ему в любви и сбила с пути.

– Тата, – он заставил её поднять голову с его плеча и заговорил, попытавшись убрать прилипшие от слёз волосы с её лица, – обвиняя себя в несчастьях всех подряд, ты сделаешь только хуже. Причём не только себе. С чего, например, ты взяла, что я страдаю? Я же просто счастлив, что жизнь свела меня с тобой.

Она посмотрела на него, приоткрыв рот, а потом прижала руку к губам.

– Матвей, ты говоришь, как я, когда…

– Что?

Она отошла от него и, потерев глаза, сказала:

– По-моему наш разговор слишком затянулся. Я хочу спать, Матвей.

– Конечно, ложись.

Тата подошла к кровати и стала забираться в неё. Ей больше ни о чём не хотелось думать. Наверное, у неё просто не осталось на это жизненной энергии. Ей необходимо отдохнуть.

Матвей встал рядом с ней, когда она забиралась в кровать. Интересно у неё получится сейчас заснуть? Ведь было всего около четырёх дня. Надо попытаться. Когда она уже легла, Матвей помог ей укрыться одеялом. Ей была так приятна его забота. Как бы ей хотелось быть в силах заставить его разлюбить её, чтобы он не мучился. Если бы она могла…

– Отдыхай, Тата, и, пожалуйста, не переживай за меня. Я со всем справлюсь.

От его слов она приподняла голову с подушки, на которую только что улеглась и посмотрела на него в немом изумлении.

Матвей присел до её уровня, и она разглядела улыбку на его лице.

– Видишь? Со мной всё в порядке. Ты только знай, что если тебе будет нужна помощь, ты только меня позови. Наиприятнейших тебе снов. Чуть позже я приведу к тебе Лука.

Он несколько раз провёл рукой по её волосам, а потом вышел из комнаты с той же улыбкой на лице.

Тата накрылась одеялом с головой и стала просить свою покровительницу мученицу Татиану помочь ей поскорее заснуть.

***

Холода в Олонках затянулись и даже в феврале не собирались отступать. Из-за морозов страдала больше всех Тата. Маленькая печка еле-еле согревала её огромную комнату, а дрова в ней сгорали так быстро, что Тате приходилось бегать за ними в лес каждый день.

Матвей несколько раз предлагал ей переехать в их дом, но Тата отказывалась, из-за того что всё ещё испытывала неловкость после их разговора. Хотя она вынуждена была признать, что в его предложении о переезде был огромный смысл, ведь она мучилась от морозов, которые упрямо не хотели отступать. Днём и ночью её голова была занята только мыслями о том, как ей не замёрзнуть. Дети приходили к ней на занятия и сидели в зимних куртках. Тата купила ещё два пледа, и ей приходилось спать в тёплой одежде. Но даже эти методы не помогали ей полностью обогреться.

Обращаться за помощью к Матвею ей всегда было проблематично и раньше, а после его признания, тем более. Кроме того они стали реже видеться. Матвею и его отцу приходилось каждый день отъезжать в город, чтобы подрабатывать грузчиками.

Тате приходилось рассчитывать только на свои силы.

***

Было около семи вечера, когда Матвей и Фёдор вернулись из города. На улице к этому времени совсем стемнело. Матвей с удовольствием снял с себя тяжелейшей зимний пуховик. Эти морозы ужас как надоели!

– Матвей, сынок, – подбежала к нему мама, когда он вошёл на кухню, чтобы перекусить.

– Что, мам? – спросил он, отломив кусок от булки круглого хлеба на столе.

– Ты давно Татьяну видел?

– Вчера. Дрова ей приносил. Но я с ней не разговаривал. Она занятие вела.

– Матвей, надо к ней зайти.

Он посмотрел в бегающие глаза матери.

– Зачем?

– Да прямо перед вами сейчас заходила Ольга Петровна, мама её ученика. Она сказала, что сегодня забирала сына и Татьяна выглядела разбитой. У неё слезились глаза и горели щёки. Она спросила, что с ней, а та ответила, что ничего страшного… что она просто простудилась. Я думаю её надо навестить. Ведь она живёт совсем одна.

До уха Матвея донёсся собачий лай. Через две секунду в кухню вбежал Лукьян и стал обнюхивать его.

– Лук?.. А почему пёс здесь?

– Не знаю… – протянула Алевтина. – Она его не забрала…

Матвей сделал короткий кивок головой и быстро сказал:

– Я схожу к ней.

– Я с тобой, – Алевтина ринулась к выходу.

– Мама, не надо, – остановил её Матвей. – Нужно будет – я за тобой зайду.

Матвей быстренько накинул на себя пуховик полегче и вышел из дома.

По дороге к особняку Роз он думал о том, что с Татой не должно быть ничего серьёзного. Но с другой стороны последние дни они толком и не разговаривали. Он видел её за проведением занятий, на которых она была сконцентрирована и с ним даже толком поздороваться не могла.

Оказавшись перед дверью особняка Роз, он постучался в неё несколько раз. Обычно Тата открывала ему спустя две минуты, но прошло уже около четырёх, а ответа не было. Он постучался громче. Тишина. Он дёрнул замок, но дверь была заперта. Матвей сделал пару шагов назад и с одного удара сбил старенькую дверь с петель.

Быстро поднявшись в её комнату, он увидел, что она лежала в кровати.