Северянка

– Ешь. Мы вот-вот отправимся.

Солнце уже пригревало и стояло прямо над головой. Наступило время полудня. От запаха еды в животе заурчало. Но из-за пережитого есть как-то не особо хотелось. Княжна нехотя взяла кусок и принялась жевать. А на вкус мясо было очень даже ничего.

– Что будешь с ней делать? – Мурад подошел к хану, который возился с седлом (затягивал ослабшие ремни).

– Она станет моей третьей женой, – спокойно ответил Барукхан.

– Женой? При всем моем уважении, хан, не думаю что ее можно подчинить твоей воле. Да и воле любого мужчины.

– Не захочет по хорошему, будет по плохому.

– Только будь осторожен. Она как зверь сейчас затаилась. И будет выжидать удобный момент.

– Да ей всего шестнадцать. Что она может? Думаешь, я с ребенком не совладаю?

– Не забывай – ты убил у нее на глазах ее родных. Она не простит.

– Мурад, мне не нужно ее прощение. А слушаться старших я научу, – хан был очень самоуверен, – Тебе не тяжело ее вести? Может, кого другого обязать?

– Нет, эта ноша мне по силам.

– Если чего, говори, – Барукхан хлопнул друга по плечу.

Воевода вернулся к княжне и отвязал веревку, которой привязял ее к дереву.

– Вставай, нам пора идти, – он дернул девушку за привязь. Та покорно встала и поплелась следом за поводырем.

Мурад ехал верхом, а Рагнеду вел пешком, привязав за руки к седлу. Бедняжка еще не отошла от шока, ослабла и быстро уставала. Ее голова и рана на руке очень болели. Кровь запеклась и противно стягивала кожу. Ноги будто свинцом налились, приходилось напрягаться, чтоб поспевать (иначе волоком потянут). К вечеру, наконец-то, прибыли на место. Взгляду княжны предстала живописная окрестность с раскидистыми кронами деревьев. Вместо изб стояли юрты – печенеги были кочевниками, поэтому долго на одном месте не задерживались. Около реки паслись стада коров и овец. По улице носились ребятишки, женщины занимались домашней работой.

Барукхан потянул веревку и повел за собой Рагнеду. Девушка спотыкалась на каждом шагу. В юрте оказалось просторно и довольно уютно. У очага сидели две женщины. Обе нянчили мальчиков (на вид малыши были погодками). При виде мужа обе встали. Хан толкнул Рагнеду вперед:

– Вымойте и переоденьте ее, покормите и позаботьтесь. Скоро она к вам присоединится. Надеюсь, вы подружитесь, – с этими словами Барукхан забрал сыновей у жен, – А где остальные дети?

– На улице резвятся, – ответила та, что стояла ближе.

Хан вышел, оставив новую невесту на попечение жен. Их не радовала мысль о том, что их муж собирается взять в жены ровесницу своей старшей дочери, да еще и славянка. Но на девушку было жалко смотреть: измученная и грязная, еле держалась на ногах. Хании увели княжну на реку, отмыли, дали чистую одежду. Вода приятно охлаждала разгоряченные, но задеревеневшие от длительной нагрузки мышцы, рану немного щипало и она снова стала кровоточить. Рагнеда слегка морщилась от боли, но молчала. Да и у жен хана небыло желания с ней разговаривать. Порез обмыли отваром трав и перевязяли. После мытья Рагнеда ощутила легкость и сонливость. Запястья ныли от веревок, ноги гудели от долгой хотьбы.

– Как тебя зовут? – спросила одна из жен.

– Рагнеда.

– Меня – Лека, а это – Сания. Тебе нужно поспать – ты едва на ногах держишься.

– Ложись, – Сания отвела Рагнеду до тахты и уложила, накрыв накидкой.

Княжна только сейчас обратила внимание на женщин. Обе были слегка полноватые, с милыми чертами лица и загорелой кожей. Добрые миндалевидные карие глаза, темные густые волосы, заплетенные в косы. На вид они были одного возраста (как Вольга и Ивар). У каждой было по несколько детей.

Едва голова коснулась подушки, как Рагнеда сразу же провалилась в сон. Всю ночь Рагнеда видела кошмары, просыпалась, вздрагивала. Лишь под утро удалось поспать спокойно. Ее долго никто не будил, дали на отдых столько времени, сколько требовал организм.

К полудню княжна проснулась. Глаза еще не хотелось открывать. Как только сон сошел, стали всплывать вчерашние события, приходилось переживать их заново. Почему она не умерла вместе с ними? Рана на руке почти не болела.

В юрте никого небыло. Княжна потянулась и встала. Голова была легкая, хотелось на свежий воздух. Солнце ярко светило. Ребятня носилась меж юрт и повозок, в тени деревьев сидели старики, что-то обсуждая. Окинув взглядом поселение, Рагнеда увидела хана. Трудно было его таким представить: жестокий безжалостный воин резвился с детишками, словно сам был ребенком. Сейчас он выглядел любящим отцом.

Барукхан схватил двух дочерей и закружил их. Девчонки визжали от радости. Видно было что дети обожали отца, все стайкой скакали около него. Рагнеда насчитала одиннадцать малышей. Ей стало больно на все это смотреть и она вернулась в юрту, села на пол, облокотившись спиной о тахту, на которой спала, и обняла колени. Голова опустилась на плечо, глаза уставились в одну точку. Снова воспоминания замелькали одно за другим. Рагнеда не знала сколько времени она так просидела, но очнулась от того, что на тахту присел Барукхан. Оба пристально смотрели друг другу в глаза. Первой молчание нарушила княжна:

– Дорого тебе Святополк заплатил за мой народ?

Хан ехидно улыбнулся:

– Ты даже не представляешь как.

– А меня почему не убил? На что я тебе?

– Юные славянки очень страстные и красивые. Ты – мой трофей. Мне стало жаль губить такую красавицу. В твоих глазах утонуть можно: настолько глубока их синева. Словно кусочек неба в них спрятался. И веснушки тебя только красят, – он протянул к щеке девушки ладонь и хотел прикоснуться, но Рагнеда отвернулась с отвращением.

– Твои руки в крови моих родных. Не трогай меня.

– А ты с характером. Ничего, я тебя усмирю.

– Как бы я тебя не усмирила.

Хан расхохотался:

– Брось, княжна. Мы оба с тобой воины…

– Ты-то воин?! – перебила Рагнеда, – Настоящий воин не тронет беззащитных детей, женщин и стариков. Ты – грязный наемик, который за золото убьет любого, на кого укажут, будь то даже младенец.

– Что тут такого? Вас же тоже нанимали.

– Нас нанимали охранять, защищать. И все, кто пал от руки лешачей были либо разбойниками, либо убийцами. Ты вырезал всю мою семью, и думаешь что я стану тебе подчиняться? Лучше убей меня сейчас, иначе сам падешь от моей руки.

Хана забавлял пыл княжны:

– Хочешь бой? Будет тебе бой. Но это позже – сейчас у меня нет времени.

В юрту вошли Лека и Сания. Увидав мужа, обе поклонились ему. Хан ничего не ответил женам, лишь встал и ушел. Ханши принесли Рагнеде поесть.

После обеда девушка снова осталась одна. Рагнеда подсела к очагу и попробовала поколдовать. Но, сколько ни старалась, ничего не выходило.

– Ну, почему? – Рагнеда сетовала на то, что силы ее покинули тогда, когда они ей очень нужны.

Она снова прилегла на тахту и стала обдумывать план побега. Здесь она оставаться не намерена. Нужно теперь любыми путями попасть к дяде. Неожиданно в юрту ворвался Барукхан. На его лице читались боль и отчаяние. Он подскочил к Рагнеде и схватил за плечи:

– Помоги! Моего сына укусила змея! Властимир рассказывал о твоем даре. Мои лекари не могут ничего сделать. Помоги, умоляю! Все, что ни пожелаешь, исполню!

– А Властимир не рассказывал, что со мной случилось зимой, когда я просила у огня помощи? Ах да, он не успел, видимо, – ты его убил. Огонь едва не отправил меня в Навь, – Рагнеда показала хану свои руки. Ни них были четко видны шрамы от ожогов. – Мои силы пропали, я больше не могу ничего.

– Ты лжешь! – крикнул хан, не веря что последняя надежда на спасение сына испаряется.