Код фейри. Заложница Теней

– Извини. – Хэдин вошел в лабораторию и присвистнул. – Погоди, ты все это время сидела тут?

– Да, – кивнула и со стоном растерла шею. – Это была плохая идея.

– Это была ужасная идея! – помрачнел Хэдин. – И ты не ела!

– Я пила что-то. А, воду.

– Все смертные ученые такие?

– Нет, – скромно ответила я, – только гении. Приятно познакомиться.

Лекарь фыркнул и посмотрел в сторону Теней:

– Обед для Авроры. Это входит в приказ о ее безопасности.

Две Тени растворились в воздухе. А я уважительно приподняла бровь: надо же, слушаются. По рассказам Дорана уже успела понять: Тени слышат далеко не всех.

Но поесть и правда надо. Тем более Тени принесли какое-то нежнейшее мясо, булочки и салат из незнакомых, но очень вкусных овощей. На десерт предложили маленькие круглые пирожные и тягучий, сладкий сок.

– Пока ты ешь, я кое-что тебе расскажу, – проговорил лекарь, присаживаясь на стул рядом. Отодвинул пару моих книг и продолжил, глядя на повисшие в воздухе и светящиеся результаты исследований.

– Где-то на границе Руадха живет одна фейри по имени Комина. Очень старая, древняя. Она родилась, по меркам Земли, в начале одиннадцатого века. Фейри-одиночка, обладающая огромной целительской и провидческой силой. Но характер поганый, потому и не ужилась ни с одним из Дворов.

– А почему она поселилась возле Руадха?

– Потому что ей любопытно, – пожал плечами Хэдин. – С Двором Теней она не общается, но иногда Доран к ней приезжает. Не знаю, о чем они беседуют. Только иногда Король возвращается сильно раздраженный и ее иначе как «старая дура» не называет.

Я прожевала мясо и спросила:

– А к чему ты ведешь разговор?

– Думаю, Комина может определить, кто ты такая.

– Я – человек!

– Уверена? – вдруг тихо спросил Хэдин. А я едва не заорала, что да, уверена. Открыла рот и… закрыла. Подцепила вилкой остатки салата и задумалась.

Нет, я определенно была человеком, я думала, как человек, чувствовала. В то время как нравы и психология фейри казались мне отталкивающими и чуждыми.

Но я их понимала. Да, не могла принять, но понять – легко.

Словно зайцы из шляпы, в моей головы возникали разные мысли.

Я никогда не болела. Почти никогда.

Легко адаптировалась в Руадхе.

Вижу то, что не положено.

Со мной общается кот с зелеными глазами. Это уже нездорово.

Я не расплываюсь влюбленной лужей у ног фейри, хотя на Чары и реагирую.

– Может, я внучка Дорана? – предположила задумчиво, наслаждаясь выражением лица Хэдина. Всерьез такое я не думала, конечно. Но мозг пытался прикрыться юмором от ненужных озарений.

– Ты поела? – Хэдин решил не развивать тему моего родства с Дораном

– Аппетит пропал, – буркнула я, отодвигая остатки еды.

– Тогда расскажи, что узнала.

Отвлечься, да, отличный вариант. Тем более я и сама гнала мысли о своем происхождении.

Потому что я – человек. Человек, ясно?!

– Хэдин, прежде чем рассказывать, можешь позвать Аерону? Я хотела задать ей пару вопросов для уточнения.

Лекарь кивнул и вновь обратился к Теням. Ну да, я же, считается, не могу с ними общаться.

Аерона появилась спустя минут двадцать, как всегда красивая и крайне соблазнительная в прозрачном платье, переливающимся сиреневыми искрами.

– Что случилось? – поинтересовалась капризным тоном. – Рори, ты нашла лекарство, да? Я первая!

– Когда я его найду, – вздохнула терпеливо, – то сначала надо будет испытать его на побочные эффекты и…

– Так создадим гомункула и испытаем, – перебил Хэдин. – Тем более, Рори, ты можешь легко проводить проверки на любом из нас. Фейри крайне сложно повредить.

Еще назовите себя идеалом для опытов, ага.

– Аерона, у меня к тебе несколько странные вопросы. Скажи, женщинам больно рожать?

– Ну… – задумалась жгучая красавица. – Одна моя фрейлина еще на Земле родила ребенка. Говорит, не было больно. Но потом, насколько я помню, здесь стало хуже. Роды стали идти дольше, все чаще прибегали к тому, чтобы доставать ребенка искусственно, и все было очень больно. Очень и очень.

– Да, – подтвердил Хэдин, – у вас это, кажется, называется кесаревым сечением.

– Еще вопрос. Аерона, тебя и мужа Дерево соединило на Земле?

– Да.

– Что ты к нему чувствовала?

Взгляд сестры Короля затуманился. Словно она пыталась вспомнить нечто забытое и никак не могла.

– Не помню, – прошептала, наконец. – Хочу вспомнить и не могу. Все как во сне. И… зачем тебе это?

– Доран говорил, что любовь для вас – слабость.

– Да, – кивнул Хэдин, – мы не можем ее испытывать. Да и потребности в ней нет. Уважение, доверие, влечение, наконец. Но любить – это подставлять себя под удар. Когда мы сюда пришли, то были темные времена, Рори. И любовь часто играла злую шутку.