Кицунэ

Из глубины расщелины послышался визг, громкий звук завибрировал и стал надвигаться на пару стоящих людей. За ним из темноты выплыли огромные тени каких-то животных.

Через пару минут Аля заметила четверку высоких волосатых сверюг со свиными рылами. Они приближались со скоростью, которой бы позавидовал земной гепард, не говоря уж о парнокопытных сородичах.

Двухметровые твари были почти у их лиц, когда Гвин издал оглушительный рык. Кабаны остановились и присели, опустив уши. Аля спряталась за спину высокого, светловолосого мужчины. Сердце ушло в пятки.

Гвин расставил руки, и она увидела, что на пальцах защитника появились длинные загнутые когти. Он рычал и оглядывал противников, словно оценивал, в кого бы лучше вцепиться в первую очередь.

– Возьми кинжал на поясе, – проговорил он басом.

Она неловко выдворила оружие и прижала к груди. Руки тряслись, слезы не давали ясно видеть. На песчаной подстилке валялся каменный факел, который секунду назад держал Гвин.

Воин присел и в ту же секунду ринулся на одну из туш противника. Кабан завизжал и стал мотать мордой, на которой он повис. Зверь рядом сделал шаг в направлении Али.

Мужчина отреагировал молниеносно. Правой рукой он выколол глаз животному под собой, одновременно с этим, ногой ударил в бок его наглого собрата. Того отшвырнуло с такой силой, что он  нашел свою кончину в стенном проеме.

Черный кабан справа внимательно следил за борьбой и нервно фыркал. Как только он увидел, что противник занят разборками с его глупыми друзьями, ринулся на белолицую самку, которая еле держалась на ногах. В два прыжка он настиг добычу и опустил морду, чтоб насадить человека на острый нижний клык. Вдруг нестерпимая боль пронзила голову и кровь застлала глаза. Он удивленно поднял морду, пошатнулся и повалился на бок. В черепе застряла костяная рукоять с узором в виде двуглавого волка.

Четвертый зверь, мельче и спокойней остальных, попятился назад и, как только понял, что находится на почтительном расстоянии, повернулся и побежал назад, громко топая копытами и разгоняя пыль вокруг.

Аля в полубессознательном состоянии сползла на пол. Она до сих пор слышала, как трещит череп животного, когда в него всаживают клинок, и чувствовала запах крови, опьяняющий и тошнотворный одновременно.

Гвин стоял на коленях перед трупом врага и что-то внимательно разглядывал. Услышав шорох за спиной, он повернулся и окинул взглядом женщину. На его лице заиграла улыбка, а изо рта все также торчала пара длинных окровавленных клыка.

7.

Воин с планеты Олимп сидел у костра и медленно поворачивал вертел с крупными кусками поджаренного мяса. Аромат одурманивал так, что не оставалось больше никаких желаний, кроме как вцепиться в упругое мясо зубами и почувствовать жир, растекающийся на языке.

Алисия вздохнула и присела к огню. Промокшая кожа, которой были обмотаны на ноги, постепенно нагрелась, отдавая блаженное тепло окоченевшим конечностям. Молодая женщина задремала.

– А ты сильная, даже слишком. Расколоть череп горного вепря не под силам человеку. Тут даже гном не справится.

Аля приоткрыла один глаз и посмотрела на Гвина. Сейчас совсем не хотелось тратить время на разговоры, после встречи с дикими свиньями до сих пор бегали мурашки, и замирало сердце. Однако замечание мужчины немного удивило.

– Наверное, страх помог.

– Ты раньше охотилась на кабанов?

Аля озадаченно заморгала. Взгляд внимательных голубых глаз остановился на ней. Прищур выдавал интерес и недоверие собеседника к попутчице.

– Конечно, нет, – отчеканила Лиса.

– Животные, дикие животные тебя кусали? – похоже, мужчина был намерен докопаться до истины.

Только вот зачем?

– Нет. Гвин, я в городе живу. Там дикие звери по улицам не ходят, если только кастрированные и в ошейнике.

Женщина немного задумалась, неожиданно стали всплывать картинки из детства, когда она еще была пятилетней любимой дочкой рыжеволосого грубоватого слесаря и улыбчивой домохозяйки, пахнущей пирожками и повидлом.

Однажды отец решил сводить ее в зоопарк, который приехал в город. Концу восторга малышки не было предела, она сразу вытащила из ящика самые красивые кружевные гольфы и объявила, что пойдет в них и никак иначе. Лисенок не могла пойти в повседневных колготках на встречу с царем леса – медведем. Это было бы слишком неуважительно.

В зоопарке оказалось всего семь зверей. Инар Сарматович, отец Лисенка, грубо выразил недовольство таким скудным составом парка и посетовал, что зря потратил четверть зарплаты на «облезлых козлов и их полудохлых зверюг». Жирный, бородатый кассир лишь буркнул что-то себе под нос, пробил билеты и открыл калитку на территорию импровизированного парка.

В ржавых клетках сидели медведь, горилла, две лисицы, павлин, а при входе мирно пасся флегматичный ослик с облысевшим брюхом.

Девочка сразу же подбежала к бурому гиганту и присела в реверансе. Косолапый даже не взглянул на посетительницу, уныло выковыривая остатки еды из ведра.

Со стороны вольера с лисицами послышался истошный вопль.

– Смотри- ка, Лисенок, твои сородичи тебя почуяли, – почесав макушку ребенка, сказал отец.

– Па, почему сородичи? Я же человек, – недоумевала девочка в кружевных гольфах и клетчатом платье.

Он кивнул, взял ее за руку и потянул к клетке с рыжими лесными хищниками. В центре прицепа автомобиля с решетками вместо стен стояло массивное бревно, на металлическом полу лежали стопки травы.

Рыжие хвосты так и мелькали по вольеру, звери метались, будто учуяли добычу или грозного соперника. Вдруг обе лисицы остановились и настороженно повернули мордочки в сторону людей. Глаза цвета меди буквально просверлили дыры в ребенке и Инаре. Гробовая тишина спустилась на зверинец.

Лисица на бревне повернула голову в сторону медведя, прошипела и прижала уши к узкому, грациозному черепу. Предупреждающий рев послышался со стороны великана. Вторая лисица пулей метнулась к ближайшей решетке и попыталась вылезти из заточения: она заскребла когтями решетку и пол, принялась пихать узкий нос между прутьев.

Алисия напугалась, что рыжая хочет освободиться и укусить ее, громко заревела и уткнулась носом в шорты отца. Инар вытер слезы платком, разочарованно назвал ее трусихой и повел домой.

– Женщина, ты спишь? Нам скоро собираться в путь, – громко и безапелляционно заявил Гвин, тряся Лису за плечо.

– Меня Аля зовут, идиот, – пробурчала попутчица. Легкий шлепок по затылку быстро привел ее в себя.

– Эй, ты чего?

– Думай, когда размыкаешь губы или вовсе этого не делай.

8.

Чем глубже спускались напарники, тем насыщенней становился свет от стен пещеры, из алого он превратился в фиолетовый, а затем в бирюзовый. Мелкие переливающиеся вкрапления больше походили на разноцветные звезды, чем на части каменистой породы. Дух захватывало от такого великолепия.

Клыки Гвина практически исчезли, или он просто тщательно их прятал за полными, неулыбчивыми губами. Когти стали в разы меньше, но полностью не исчезли. Звероподобный друг отмалчивался и не открывал Але тайн своей трансформации, зато вдоволь накормил мясом горного вепря и перевязал нити на самодельной обуви. Этого в данной ситуации оказалось достаточным, чтобы она помалкивала и шла рядом с двухметровым получеловеком.

– Расскажи о себе, – попросил мужчина.

Девушка хмыкнула.

– Клинья подбиваешь? – спросила она в ответ.

Судя по выражению лица, он не понял вопроса, поэтому только отрицательно покачал головой.

Молодая землянка без особо стеснения стала выкладывать Гвину свою историю. За годы, проведенные в пьяном угаре, у нее накопилось немало любопытных, смешных и грустных историй про то, как товарищ свалился в открытый люк, залитый лужей, и ей с Седым пришлось выдворять старика, про просроченные пирожки из Мака, которые они продавали прохожим, про жизнь дочери, родившейся с пороками внутренних органов. Казалось, трагическая история ничуть не задела Гвина, он даже не взглянул в ее сторону, услышав про мучительную смерть малышки. Бесчувственный оборотень, что еще сказать.

Каменные своды стали снижаться, теперь проход напоминал вытесанный руками древнего человека туннель. Сомнений не было: они вошли на территорию разумных существ.

Через сотню метров Гвин остановился и жестом показал, чтобы Аля помалкивала. Впереди померещился свет от пламени, желтые тени заплясали на ровной поверхности стен. Путешественники прижались к холодному камню стен, спрятали свое огниво и притихли.