Единая энергия любви

– О! – вырвалось у Рины. – Вы умеете говорить.

Зрачки его недобро сузились, по коже пробежала оранжевая перламутровая рябь. Она покосилась на него и повернулась к аппарату, ощущая сверлящий взгляд на спине и не менее горячее желание просверлить ее мозг.

Она быстро разобралась с принципом получения еды, заказав себе на ужин запеченную куриную грудку, пару кусков жареной рыбы, большую порцию овощного салата, огромную чашку чая с мятой и приличный кусок торта. Легко подхватив поднос, она отправилась к «своим». Конвоир вытаращил глаза на объем ее ужина и, храня изумленное молчание, проводил к столику, где, как-то зажавшись, сидели земляне.

Пока Рина усаживалась рядом с капитаном Янгом, разговор их на время затих. Она удобно разместилась на сиденье стула, коротко поздоровалась, пожелала всем приятного аппетита и принялась с удовольствием поглощать свой ужин. Она чувствовала скованность своих товарищей, потому за их спинами все время раздавалось презрительное фырканье тэфрийцев, которые имели несчастье ужинать в обществе потрепанных землян. Те в свою очередь глазели на своих спасителей и неприлично шептались. Рина остро ощущала недовольство тэфрийцев, хотя сама была раздражена их пренебрежительным отношением.

Сохраняя самое благодушное выражение лица, она цыкнула сидящему рядом с ней Свенсону и Брукс, которая очутилась напротив:

– Не пяльтесь на них.

– Поверить не могу! Спасены! И кем? Тэфрийцами! – не мог сдержать своих восторгов смуглый техник Рэнсом.

– Это же легендарная, почти мифическая раса, – подхватила Брукс.

– Я бы сказала – заносчивая. Но как вам будет угодно, – резко высказалась Рина.

– Потрясающе! Глядите, какая у них кожа! – бормотала попавшая в число спасенных сокамерница Рины по Яме Сэлли.

– Нам оказана честь соприкоснуться с их технологиями! – тараторил молодой ученый Аджит.

– Честь?! – недоверчиво скривилась Рина. – Всё равно, хватит таращиться и шептаться, – пресекла она все их вздохи.

– Почему? – Сьюзан Брукс вперилась в лицо Рины.

– Это их напрягает. Они итак нас терпят, считают дикарями и варварами. Для них мы стоим всего лишь на ступеньку выше в своем развитии, нежели норги, – Рина сощурилась и язвительно добавила. – Низкий сорт.

Капитан Янг внимательно посмотрел на нее, поставил локти на стол и, сцепив пальцы, спросил:

– Тебе откуда знать?

Рина отправила в рот кусок шоколадного торта, отхлебнула глоток ароматного чаю и, отодвинув воротник, продемонстрировала им лемнискату под ключицей.

Янг, равно как Свенсон и Брукс, проследили за ее движением. Янг понимающе кивнул, а вилка Свенсона упала на стол:

– Ты, чего – мысли читаешь?

– Иногда, – пожала плечами Рина. – И не то, чтобы мысли.

– История с «Маяком» и «Калифорнией» была на слуху у всех, но, – негромко начал говорить Джереми Янг, – все данные по ним засекречены. Все, кто был свидетелями того случая, дали подписку о неразглашении под страхом смертной казни. Что, интересно, там произошло?

Сидящие поблизости земляне прекратили жевать и замерли в ожидании ответа. Рука Рины, державшая чашку, остановилась на полпути к губам; девушка нахмурилась, потом отпила напиток, с чувством поставила пластиковую чашку на поднос:

– Если засекречено, значит, это – секрет.

– Да чего ты жмешься? – начал было рассуждать Свенсон.

– Хватит, – прервал его Янг и обратился ко всем сидевшим за столом. – То, что среди нас есть анорм не должно выйти за пределы этого стола. Понятно?

Все, Рина в том числе, согласно закивали головами.

– Может, лучше вы мне поведаете о нашем будущем? – спросила Рина, когда разочарованные выдохи переросли в продолжившийся прием пищи.

– Нам предложили жить и работать на Тэфрии или вернуться на Землю, – несколько зло сказала Брукс.

– Осужденные и оставшиеся военные согласились, – подвел итог Янг.

– С нами-то понятно, перераспределить и снова доставить к другим планетам – слишком затратное предприятие. Проще – смертный приговор, – ровно и бесстрастно говорила Рина. – Но почему вы, военные, согласились?

– А что нас ждет дома? – гневно спросил Джереми Янг. – Трибунал?

– За невыполненное задание и потерянный груз, – добавила Брукс с поникшими плечами.

– Но обстоятельства складывались не в вашу пользу, – начала было Рина, но поняла, что решение принято всеми единогласно и без сомнений. Обсуждать здесь что-либо еще не имело смысла.

– Ты серьезно о смертном приговоре для нас в случае возвращения? – подал кто-то голос из заключенных.

Рина подняла голову и встретилась взгля–дом с множеством пар глаз, горящих не столько интересом, сколько надеждой. Она взяла тоненькую прядку челки, намотала ее на палец, слегка покрутила, потом и вовсе запустила всю свою пятерню в челку и с горечью ответила вопросом на вопрос:

– А вы слышали когда-нибудь, чтобы кто-либо из заключенных вернулся после окончания срока наказания?

– Лично я – нет, – ответствовал все тот же мужской голос.

Капитан Янг вместе со Сьюзан Брукс согласно закивали головами, подтверждая и без того понятную истину.

Сохраняя тягостное молчание, земляне окончили свою трапезу, отправили одноразовую посуду в утилизатор и отправились в жилой блок. Их группу сопровождали два конвоира, которые недовольно хмурились и перебрасывались между собой скупыми сердитыми фразами на родном языке. Тэфрийцы вели землян по длинным ярко освещенным коридорам, и когда в очередной раз повернули, вышли к круглому залу. В его центре прямо в воздухе парила чаша с изливающимися с ее краев серебристыми, переливающимися всеми цветами радуги, струями неизвестной жидкости. Струйки исчезали, не доходя до пола. Это сооружение заворожило землян, и они столпились вокруг чаши, потрясенно тараща глаза. Рина промычала нечто нечленораздельное, буквально кожей ощутив, как в этой чаше движутся потоки энергии – такой разной, такой живой, притягательной и мощной.

– Что это? – спросила Брукс, указав на чашу и протянув руку.

Конвоир, издав протестующий крик, шлепнул ее по ладони, вынуждая опустить руку.

– Не трогать! Для землян – опасно. Смерть!

– Предупреждать же нужно! А то дикие земляне везде тычут свои пальцы, – проворчала Рина, чем вызвала улыбку у Янга.

Стоящий рядом с ней второй конвоир вопросительно уставился на нее, и после неудачной попытки увидеть, что у нее на уме, недовольно поджал губы.

Землян разместили в специально отведенном помещении, имевшем общую гостиную с диванами, низкими столиками, заваленными привычными для людей планшетами; в центре одной стены располагался большой овальный иллюминатор с видами на темное космическое пространство, усыпанное миллиардами светящихся звезд. За двумя дверями гостиной оказалось два блока с отдельными каютами для пассажиров. Один блок предназначался для мужчин, второй – для женщин. И прежде, чем люди разошлись по своим каютам, тэфриец с недовольным видом сообщил:

– Меня зовут Вальсат. На время полета я – ваш сопровождающий. Вы внимательно слушаете и запоминаете все, что вам говорят. Вот здесь, – он указал на широкий экран с панелью в стене, – распорядок дня. Вам разрешено посещать только пищеблок, другие перемещения по кораблю запрещены. Одна драка – и все до единого отправятся по карцерам. К чаше не приближаться, и тем более не прикасаться. Это понятно?

Земляне понимающе закивали головами, а Вальсат, уставившись на Рину, с нажимом и назиданием добавил:

– И пальцами ничего не тыкать.

Рина неопределенно развела ладони в сторону и с деланным поклоном ответила:

– Теперь всё понятно. Благодарю, за информацию.