Другая жизнь

– Нет, – сказала я, – не так.

– А как? – спросила Камилла.

– Это сложное чувство, – сказала я.

Камилла покачала головой и больше ни о чем не стала спрашивать. То, что ей было нужно, она уже поняла. А потому мы с Камиллой ничего не стали выяснять в тот момент, мы отложили все на потом. А через некоторое время ее вновь позвали на съемку.

А я осталась одна, растревоженная и несчастная. У каждого человека в жизни есть какая-нибудь тайна, у меня тоже была такая тайна. И этой моей тайной всегда был Даг Хауэр: я любила его с самого своего безоблачного детства. Еще с тех пор, когда мои обязательные родители разрешали мне смотреть телевизор всего только по пятнадцать минут в день.

14

Дедушка Ичи все еще старался по мере своих сил и возможностей находиться неотлучно при Эйбе Робинсоне. У дедушки Ичи было много нереализованных идей по поводу снимаемого фильма, он очень надеялся что-нибудь себе еще выпросить.

– Может быть, пусть хоть фамилия наша настоящая останется у ваших главных героев, – предлагал Эйбу Робинсону дедушка Ичи, – у нас такая старинная превосходная фамилия.

– Боже вас упаси, – говорил Эйб Робинсон, – после выхода фильма вы тут же передумаете и подадите на меня в суд.

– Ну что вы, как можно? – говорил дедушка Ичи, хитро сверкнув глазом, словно подумав, а не подать ли на вас всех в суд сейчас же?

Вообще-то дедушка Ичи был несколько необычной и интересной личностью, бывают такие личности, которые наполнены каким-то незримым магнетизмом. Хотя я всегда считала, что тайной и магнетизмом наполнены только те люди, жизнь которых так или иначе связана с кино. Но дедушка Ичи тоже в немалой степени обладал чем-то притягательным.

У съемочной группы он, например, сразу вызвал большой интерес. Дедушка Ичи всегда собирал вокруг себя толпу, жаждущую его послушать. И когда Эйб Робинсон или Люк Беррер не могли докричаться какого-нибудь нужного техника или осветителя, то их всегда можно было найти в толпе возле дедушки Ичи.

– Неужели вы самые настоящие ацтеки? – обычно спрашивали дедушку Ичи.

– Да, – гордо отвечал дедушка Ичи, – это правда.

– И правда, что вы живете уже одиннадцатую жизнь? – не унималась любопытная съемочная группа.

– О да, – важно говорил дедушка Ичи, – это тоже истинная правда.

– И вы помните все, что когда-либо с вами происходило? – удивлялись все.

– Как будто это было вчера.

– Быть не может! – восклицал народ.

– Все бывает, – разводил руками дедушка Ичи.

В такой вот необычной и веселой обстановке снимался этот фильм.

Знаменитый Даг Хауэр был выписан киностудией братьев Тернеров на июль и август этого горячего и умопомрачительного лета. Ему был предоставлен свободный график съемок, ведь в это же самое время Даг Хауэр снимался еще в двух фильмах, причем оба фильма снимались чуть ли не в разных концах света.

А потому киностудия братьев Тернеров подстраивалась под его напряженный режим, как могла. Даг Хауэр всегда был самым занятым актером на земле, зрительский мир давным-давно потерял счет его фильмам, потому что этот знаменитый и талантливый актер не гнушался любых ролей.

– Я много лет восторгаюсь вашим безмерным и многогранным талантом, – трепетно сказал Дагу Хауэру Эйб Робинсон во время приветствия на киностудии братьев Тернеров.

– О да, – сказал Джефф Дармер.

– Особенно хорошо вам удаются роли неверных мужей и прирожденных бандитов, – сказал Дагу Хауэру Джек Марлин.

– О да, – подтвердил Люк Беррер.

Даг Хауэр громко рассмеялся.

– А вы мне нравитесь, – весело сказал им всем Даг Хауэр.

Эйб Робинсон уничтожающе посмотрел на своих коллег. Он с таким трудом добыл такого первоклассного актера для своего необычного фильма, а они этому актеру тут такие невежливые гадости говорят.

Потом Дагу Хауэру представили Алекса Мартина и Камиллу.

– Вы их что, вслепую выбирали? – спросил Даг Хауэр.

У Эйба Робинсона отвисла челюсть.

– Ну, в общем, да, – признался он.

Тогда Даг Хауэр опять посмотрел на Алекса Мартина и Камиллу.

– А, в общем-то, вы правы, – сказал он Эйбу Робинсону, – в них действительно что-то есть.

Эйб Робинсон застыл с улыбкой на устах, это была большая похвала его профессионализму и интуиции.

– И что же в них такое есть? – спросили у Дага Хауэра Джек Марлин, Люк Беррер и чуть ли не вся остальная съемочная группа, выстроившись в ряд и в который раз пристально разглядывая Алекса Мартина и Камиллу.

Вся съемочная группа наблюдала за этими эфемерными главными героями вот уже столько времени, а ничего особенного в них еще так и не увидела.

– В них есть нечто необъяснимое, – объяснил съемочной группе проницательный Даг Хауэр и подмигнул Эйбу Робинсону.

– А-а, понятно, – сказала вся съемочная группа, которая так ничего и не поняла.

Съемки фильма шли по необычному графику. А впрочем, я же никогда не знала толком, что такое съемки самого настоящего художественного фильма, как я могла об этом судить?

Но моя жизнь в это лето приобрела какой-то неповторимый смысл, хоть я и была в этой своей новой жизни скорее чутким и наивным зрителем, чем полноправным участником. Но тогда мне было достаточно и этого.

Я всегда знала, что все, что дается человеку, дается для постижения чего-то важного, нового и неизвестного. Каждый день и каждое событие приближают нас к тайнам тайн и к ответам на все вопросы.

Думаю, то, что происходило с нами всеми в то лето, тоже происходило неспроста, только поймем мы это не сейчас, а спустя длительное время. Все события в жизни обретают глубокий и неповторимый смысл лишь спустя некоторое время, а тот момент, когда эти события происходят, обычно кажется нам потерянным, ненужным, скучным и неинтересным.

Так и этому необыкновенному лету, я думаю, мало кто придавал тогда какое-нибудь глубокое значение. Лето как лето, просто пришло его время, оно настало, и что может быть обычнее, чем лето?

За Алексом Мартином практически никто не следил, а потому он в один момент просто безобразно подстриг чуть ли весь чудесный сад при особняке. И вся и без того загруженная работой съемочная группа еще два дня должна была привязывать дополнительные ветки к деревьям и наращивать кусты и цветы.

Камилла тоже не теряла времени даром и переругалась практически со всеми родственниками. Она переругалась и с вымышленными родственниками, и с настоящими.

– Что с тобой, Камилла? – спросил ее обеспокоенный дедушка Ичи.

Камилла ушла в свою гримерную, хлопнув дверью, и чуть ли не в первый раз в жизни ничего не стала объяснять дедушке Ичи.