Музыка вечной любви

Марти потянула Бенджамина к кровати. Он пошел следом за ней.

– А чего ты хочешь, Марти?

– Я хочу быть с тобой, Бенджи.

Марти толкнула его, и Бенджамин сел на кровать. А Марти осторожно опустилась перед ним на колени.

Бенджамин смотрел на нее грустно, нежно и с любовью. Он не мог поверить в то, что это все происходит здесь и сейчас.

– Марти, почему ты приходила ко мне по вечерам все эти дни?

– Бенджи, не прикидывайся идиотом, ты же понимаешь, что меня тянет к тебе всю мою жизнь. И я ничего не могу с этим поделать.

– Марти, я же только прикидываюсь идиотом, – вздохнул Бенджамин.

– А на самом деле? – спросила Марти.

– А на самом деле я чувствую все оттенки твоего голоса, твоего настроения, знаю, что снилось тебе сегодня ночью и о чем ты думала с утра.

Бенджамин взял ее лицо в свои ладони. Ее невозможные серые глаза были полны слез.

Марти протянула руку и дотронулась до лица Бенджамина.

– Бенджи, у тебя такие складочки около губ, умереть можно от них. Я понятия не имею, как я без них живу, Бенджи.

Это была рана в самое сердце. Уж чего не ожидал Бенджамин сегодняшним вечером, так это такого признания. Он закрыл глаза на долю мгновения, чтобы прийти в себя.

– Бог мой, Марти, – тихо сказал он, – я даже не подозревал, что значу для тебя гораздо больше, чем я мог бы просто мечтать.

– Ты жизнь моя, Бенджи.

– Марти.

– Ты моя жизнь, Бенджи, а мне приходится жить эту жизнь без тебя. И я так устала без тебя.

– Но почему Марти? Я же не могу без тебя жить.

– Я тоже не могу без тебя, Бенджи.

– Так почему мы не вместе?

– Мы не можем быть вместе.

– Почему?!

– А вдруг ты меня бросишь? Я же умру тогда, Бенджи.

Марти прижалась своим зареванным лицом к его животу. Рубашка Бенджамина пропитывалась ее слезами.

– Что ты такое говоришь, Марти? – Он осторожно гладил ее по голове.

– Я влюбилась в тебя в семнадцать лет, когда приехала к родителям на Рождество. А ты меня в тот год даже не заметил.

– Что ты такое говоришь?..

Бенджамин горел нечеловеческим огнем. Это была мука, не сметь дотронуться до нее, пока она была в таком состоянии.

Но он не имел на нее никакого права, потому что Марти была пьяна. И она никогда бы не произнесла эти слова, если бы не выпила столько, сколько она сегодня выпила.

И Бенджамину оставалось только молиться, чтобы ангелы небесные послали ему откровение, как заставить Марти сказать эти же слова на трезвую голову. Или хотя бы он мог помочь ей вспомнить об этих словах завтра утром.

А Марти тем временем подняла заплаканное лицо, протянула руки и стала расстегивать на Бенджамине рубашку. Он смотрел на нее не отрываясь, грустно, нежно и обреченно.

Он не мог воспользоваться тем, что она плохо понимала, что сейчас вообще происходит. Но и остановить ее он тоже не мог.

– Марти, скажи что-нибудь.

– Что сказать, Бенджи? – Марти продолжала расстегивать пуговицы на его рубашке. – Разве сейчас нужны какие-то слова?

Бенджамин била дрожь, но он все еще держал себя в руках.

– Ты должна мне хоть что-то сейчас сказать, Марти.

– Зачем, Бенджи?

Она расстегнула его рубашку, выправила ее из брюк и осторожно поцеловала его живот.

– Ты много выпила, Марти, я боюсь, что ты ничего не вспомнишь об этом завтра.

– Бенджи, не дури, я даже с тобой поздоровалась, а это большой показатель. – Она оторвалась от его живота и стала подниматься к его лицу.

– Показатель чего, Марти? – спросил шепотом Бенджамин.

– Показатель того, что я вспомню об этом завтра, – сказала Марти, – и ты помни, Бенджи.

– Что помнить, Марти?

– Ты знаешь.

– Все равно скажи.

– Ты знаешь, что я люблю тебя так же, как ты любишь меня.

– Бог мой, Марти…

– А может, еще сильнее.

Он осторожно наклонился к ее лицу.