Музыка вечной любви

– Хорошо, – улыбнулась ему Марти.

– А я тебя приглашаю на пикник на берегу завтра, – сказал Питер Голд.

– Хорошо, – опять улыбнулась Марти.

И пока ее больше никто не пригласил на какой-нибудь пикник и вообще куда-нибудь, она поспешно вышла из трейлера-столовой.

В этот день снимали одну из главных сцен фильма. В этой сцене Марти и Питер должны были танцевать танго прямо на теннисном корте.

Из динамиков, прикрепленных к столбам, лилась музыка, и герои фильма решили станцевать танго на теннисном корте. Ничего особенного.

Герой Питера Голда должен был говорить героине Марти Кейл примерно такие слова:

– Танцуй сердцем. Слушай музыку любви.

И героиня Марти Кейл должна была услышать сердцем эту музыку.

На теннисном корте установили камеры и другую технику. Зевак попросили отойти на другой конец корта, который не будет попадать в кадр, и приготовились снимать.

Мадлен Кроу в съемке не участвовала, а потому она была вольна как ветер. Она активно пользовалась своей свободой и проводила свободное время неподалеку от Бенджамина Мортона.

– Мадлен, ты не желаешь отдохнуть, пойти в салон красоты или съездить на какую-нибудь интересную экскурсию по побережью? – несколько раз тактично поинтересовался Бенджамин.

– Нет, спасибо, мне достаточно наших гримеров, они неплохо справляются с моей прекрасной внешностью, – кокетливо отвечала Мадлен, – и никакая экскурсия не сможет мне заменить общение с тобой.

– Но мне сегодня будет некогда с тобой общаться, я буду сильно занят, – говорил Бенджамин.

– Мне бы только быть рядом с тобой, – сладко отвечала Мадлен, пуская в ход все свое обаяние, – а большего мне и не надо.

Бенджамин Мортон вздыхал и в очередной раз понимал, что не все в этой жизни в его власти.

Начали снимать. На Марти Кейл было воздушное светлое платье, на Питере Голде – темный костюм. По сценарию он был мужчиной, который мог организовать для своей женщины праздник где угодно. Хоть на теннисном корте.

Бенджамин Мортон выстроил две съемочные команды, его помощница прокричала номер дубля и умчалась в сторону. Билл Колман стал объяснять героям, как им играть.

– Энни, – сказал он героине Марти Кейл, – у каждой любви есть свое настроение. Своя музыка. Почувствуй эту музыку своим сердцем.

Потом Аманда Мур тоже прокричала номер дубля, хлопнула хлопушкой и тоже умчалась в сторону. По дороге она чуть не упала, зацепившись ногой за какое-то препятствие, а Клоди Томас не сдержалась и ехидно улыбнулась.

Фрагмент пришлось переснимать заново. Аманде Мур накапали валерьянки, Клоди Томас показали кулак и запретили улыбаться.

Питер Голд воздушно взял Марти Кейл за руки. А Мадлен Кроу тем временем умудрилась подойти поближе и прижаться к Бенджамину Мортону.

Марти тут же споткнулась на высоких каблуках. И, если бы ее не удержал Питер Голд, она упала бы прямо посередине теннисного корта.

– Бенджи, меня тошнит на высоких каблуках, ты же знаешь это! – заорала она.

Бенджамин Мортон улыбнулся.

– Марти, мы с тобой вместе выбирали реквизит, – спокойно сказал он, – и ты согласилась в этой сцене играть на высоких каблуках.

– Но эти каблуки слишком высокие!

– Нет, это те самые туфли, которые ты одобрила среди сотни других.

– Не может быть!

– Может, Марти, не вредничай.

Мадлен стояла рядом с Бенджамином и скромно держала его за рубашку. Марти искренне не понимала, почему она хотела кинуть в Мадлен Кроу свои туфли.

Мало ли кто там держит режиссера фильма за рукав рубашки. Что ж теперь, реагировать на это и желать кидаться во всех своими туфлями?

Сцену продолжили. Мадлен попыталась сесть Бенджамину на колени. Питер не удержал Марти, и она упала.

– Теперь будете меня с синяками снимать, – сказала она Бенджамину.

– У тебя длинное платье, оно все скроет, – спокойно ответил он.

Съемочная группа заинтересованно смотрела то на Марти Кейл, то на Бенджамина Мортона.

Ричард Дармер попытался взять Мадлен за руку и увести с площадки. У него ничего не вышло, потому что та крепко держалась за кресло, в котором сидел Бенджамин.

Стали снимать дальше. На этот раз Бенджамин не пустил Мадлен к себе на колени, но Марти все равно была рассеянна и не отвечала герою Питера Голда взаимностью.

– Марти, ты должна знать, что такое музыка любви, – сказал Бенджамин. – Хоть один раз в жизни ты должна была ее слышать.

И тут Марти сорвалась.

– Да, я слышала ее, – сказала она с вызовом. – Я слышала ее раз в жизни. Когда мне исполнилось семнадцать лет и я приехала в тот год к родителям на Рождество.

Бенджамин слегка опешил.

– Ты приезжала к родителям на Рождество, когда тебе исполнилось восемнадцать лет.

– Нет. Когда мне исполнилось семнадцать лет, я тоже приезжала. И вообще, я болею, у меня синяки, болит голова, руки, ноги, и я ухожу со съемки. Можете пока снять какие-нибудь сцены с незаменимой Мадлен Кроу.

Марти ушла со съемочной площадки. Бенджамин Мортон остался стоять в задумчивости посреди теннисного корта. Мадлен Кроу осталась стоять с торжествующей улыбкой на устах.

Сцену с танго отложили на следующий раз.

Вечером Клоди Томас направлялась к Бенджамину Мортону пожаловаться на начинающуюся депрессию. Клоди, как и Аманда Мур, тоже жаждала мировой славы, поклонения и почитания и тоже пока не знала, как бросить вызов судьбе.

А потому она довольствовалась всеми ролями, которые ей предлагали, и терпеливо ждала своего звездного часа. Но каждая последующая роль опять не оправдывала ее ожиданий, и потому пребывание в депрессии уже стало для Клоди Томас привычным состоянием.

При входе в гостиницу, в которой жил Бенджамин Мортон, Клоди удачно перехватил безутешный Ричард Дармер. У Ричарда депрессия была в самом разгаре, и это была самая достойная депрессия всех времен и народов.

Однако Клоди не могла в полную силу посочувствовать Ричарду, так как в это самое время и в этом непонятном маленьком городе она могла сочувствовать только одному человеку. И этим человеком была она сама.