Музыка вечной любви

– Радость моя, ты ждала меня? Ты знала, что я приеду! – вскричал обрадованный Дэвид.

– Я всегда чувствую твой приезд, – пролепетала растерявшаяся Мадлен, благодаря небеса за то, что она опять не попалась.

– Моя хорошая! Моя самая порядочная и верная жена! – причитал Дэвид.

Он подхватил на руки свою дорогую Мадлен и в который раз гордо подумал, что все его завистники, давно и прозрачно намекавшие ему на легкое поведение его дорогой жены, были как всегда сто раз неправы. Ведь вернее этой женщины просто не бывает, и Дэвид в который раз в этом убедился.

А Мадлен страстно молилась, чтобы сюда сейчас не пришел Бенджамин Мортон и чтобы ее муж никогда не узнал, что это номер Бенджамина Мортона.

Но о том, чтобы Бенджамин не пришел в свой гостиничный номер, позаботилась Марти. Она пришла к нему на берег и села рядом с ним. И попыталась извиниться за последнюю сцену, но опять стала ругаться на ровном месте.

А Бенджамин пил свой сок и улыбался.

– Бенджи, ты всю жизнь хочешь, чтобы все было по-твоему, – говорила Марти.

– Марти, этого все люди хотят, – говорил Бенджамин.

– Да, но ты хочешь, чтобы все было по-твоему в жизни других людей!

– Неужели я действительно этого хочу? – искренне удивлялся Бенджамин.

– А ты сам не замечал?

– Нет, не замечал.

– А надо было давно это заметить.

– Хорошо, я попытаюсь, – пообещал Бенджамин.

Но Марти знала, что это просто слова. Этот человек был настолько самодостаточен, что ему не нужно быть таким, как все, и делать то, что полагалось делать.

Бенджамин был хорош и интересен таким, каким он был. И этого у него действительно нельзя было отнять.

А потом Марти дотронулась своими тонкими пальцами до его шеи и стала делать ему легкий массаж.

Бенджамин улыбнулся и сказал:

– Второй шейный позвонок, Марти.

– Я уже лет двадцать знаю, что у тебя болит второй шейный позвонок, именно его я и растираю, – сказала Марти.

– О, спасибо, я и не заметил.

И он угостил ее своим соком и сигаретой. И они почти не разговаривали. Потому что этим людям можно было молчать сколько угодно в обществе друг друга, и это молчание ни одного из них не тяготило.

Эту ночь Бенджамин провел на соседней кровати в номере Марти. Она сказала, что сегодня ему лучше не идти в свой номер, если он не хочет увидеть там тех, кого не очень хочет видеть. И Бенджамин не стал настаивать.

– Хорошо, Марти, я уберу эту сцену, – сказал Бенджамин, уже засыпая, – если она тебе не нравится.

– Не в том дело, Бенджи, – сказала Марти, – просто в ней не там расставлены акценты.

– Все люди разные, – сказал Бенджамин, – каждый в этой жизни расставляет акценты как может. Ты должна давать людям вокруг тебя быть самими собой.

– Не только тебе решать, кто и где должен расставлять акценты! – возмутилась Марти.

– Но я же режиссер!

– Я не только о фильме.

– А я о фильме.

– Сейчас подойду и столкну тебя с кровати на пол, – пригрозила Марти.

– Лучше ложись рядом, места всем хватит.

– Не дождешься, Бенджи.

– Как скажешь, Марти, как скажешь, – улыбнулся Бенджамин.

22

На следующий день снимали, как в съемках фильма был перерыв и ненастоящая «съемочная группа» отдыхала, а герои Билла Колмана и Питера Голда ныряли в океан и искали для героини Марти Кейл раковину исполнения желаний. Тому, кто найдет эту раковину, Марти должна была в шутку исполнить желание.

Обновленные, перекрашенные в другие цвета, с шикарными прическами, важные и счастливые Аманда Мур и Клоди Томас тоже с утра пораньше явились на съемочную площадку. Но минут через пять они уже были удалены оттуда Бенджамином.

– На сегодняшних съемках как-нибудь обойдемся без вас, – сказал он, – а к завтрашнему дню я бы попросил вас вернуть прежний вид.

– Но мы так великолепно выглядим, – обиделись Аманда и Клоди, – не все только Марти Кейл блистать на съемках.

– Бог мой, вы же второстепенные героини, и я не собирался менять ваши неповторимые внешние облики! – в сердцах сказал Бенджамин. – Вы хотя бы посоветуйтесь со мной в следующий раз, когда опять захотите больших перемен в своей жизни.

Разъяренные Аманда и Клоди отправились в салон красоты и потребовали восстановить их прежний облик. И весь персонал салона красоты целый день только этим и занимался.

Ближе к обеду на свет божий показались две счастливые супружеские пары – Дармеры и Кроу. Но если Дармеры были счастливы обоюдно, то в паре Кроу был счастлив только Дэвид, а глаза Мадлен метали молнии.

Ее жизнь отныне была остановлена, все ее выкрутасы в отношении Бенджамина Мортона откладывались в долгий ящик, а то и вовсе могли перенестись до лучших времен. И вообще неизвестно, наступят ли когда-нибудь эти самые лучшие времена.

Ведь теперь Мадлен должна была ежесекундно радостно улыбаться своему мужу. А она уже давно не хотела ему улыбаться.

Один Бенджамин был спокоен и невозмутим. Его фильм продвигался по задуманному пути, и силы небесные никакие палки в колеса этому фильму пока вставлять не собирались.

А потом Бенджамин и Тони Блейк сняли в это утро, как сначала Питер Голд долго нырял и нашел красивую раковину. И как он тут же уронил ее обратно в океан.

А потом Бенджамин и Тони Блейк сняли, как почти такую же прекрасную раковину нашел Билл Колман, но он потерял ее, когда почти уже приплыл с ней к берегу. И даже на такой мелкоте ее никто так и не нашел.

Но героиня Марти все равно поцеловала в щеку сначала героя Питера, а потом – героя Билла. Она уже понимала, что у всех людей есть какие-то недостатки и почти у всех бывают всякие оплошности, и потихоньку принимала людей в своем мире со всеми их недостатками.

А потом Холли Дармер увела Марти со съемочной площадки, ей нужно было многим поделиться и о многом рассказать.