Пути неисповедимые

Понял, что, хотя и улыбается, но не шутит. Этого он не ожидал. Её такое отношение вначале озадачило, а потом рассердило: «Чем он плох? Ну и пусть сидит одна, старуха», – думал с досадой. В Катином возрасте девушки в мегаполисе, зачастую, уже не по разу сменили сексуального партнера. Несколько дней он не появлялся. Однако работу нужно было выполнять. Один день он добросовестно потрудился, но стало скучно. Похвалил себя, что в прошлый раз не нагрубил Кате, опять собрал бумаги и явился, как ни в чём не бывало. И опять она работала, а он болтал.

Однажды она попросила его рассказать про школу. Он задумался, погрустнел. Рассказывать не хотелось, но она настаивала.

– Сначала расскажи ты про свою.

Она рассказывала про хорошо оснащенные приборами просторные школьные классы, про Дворец Муз, про стадион с бассейном, про спальные корпуса с комнатами на два-три человека, про школьные праздники. Смеясь, он, перебил:

– Думал, только я умею складно врать! У тебя не хуже получается. Хоть комиксы рисуй на тему: «О чём мечтают школьники».

Спохватившись, она поспешно потребовала:

– Теперь твой черед.

Вначале спокойно, посмеиваясь, но, всё более ожесточаясь, он стал рассказывать о больших классах со старыми исписанными столами, о больших спальнях, в которых, после ухода воспитателей, дети делали всё, что им заблагорассудится: друг у друга отнимали подушки, одеяла или, вообще, заставляли спать на голом полу, обливали сонных водой или лили воду на матрац, а потом смеялись – «описался», о любимом занятии детей высмеивать, травить слабого, о том, что самым обидным у них было прозвище – «умник», об играх безжалостных, злых. Молодой человек горячился, раскраснелся, было видно, что вспоминать ему тяжело, больно, но остановиться не мог.

– Однажды несколько старших школьников пробрались ночью в спальню к маленьким. Подняли сонных, выстроили, заставили открывать рты и плевали туда. А потом…, а потом… – он едва не плакал.

– Прости… Я и подумать не могла, что может быть такое…, – коснулась его руки.

– А у вас разве было не так? – зло усмехнулся. – Ты что, с луны свалилась?

Встал и быстро вышел.

Часть шестая

Глава первая

Молодой человек не знал своего отца; тот ушёл из семьи, когда ему не было и двух лет, и больше ни разу не появился в его жизни. Однако, согласно обязательству, которое возлагали на себя родители при получении разрешения на рождение ребёнка, от него исправно поступали средства на содержание и обучение сына в школе второй категории. Только поэтому они с матерью знали, что отец жив.

Существовали школы первой и второй категорий. Обучение в них велось по единой программе, но они сильно отличались по условиям проживания детей. Школ первой категории было мало, и чтобы устроить ребёнка туда, родители должны были перед поступлением его в подготовительный класс оплатить всю разницу в стоимости обучения между школами первой и второй категорий за все годы обучения, а это редко кому было под силу.

Красивая и жизнерадостная мать любила и баловала его, когда он был маленьким, но по мере того, как он рос – а рос он быстро, всегда был самым высоким в классе, – она всё более отдалялась, как будто тяготилась, что у неё такой большой сын. Чем старше он становился, тем реже мать забирала его из школы, и, начиная со средних классов, он уже неотлучно жил в школе и зимой, и летом. И таких как он, было большинство; за время учёбы они привыкали обходиться без дома, без родителей, переставали скучать по ним, привыкали жить своей обособленной школьной жизнью, так же, как до этого когда-то жили в школах их родители. А жизнь эта была непростой. Постоянно нужно было быть начеку, ожидая щелчка, тычка, щипка, подзатыльника, пинка. Между сверстниками всё время происходили стычки: в умывалке за то, кто первый будет умываться, в столовой с теми, кто лезет без очереди, в спальне с теми, кто подменил подушку или матрац.

Поселившись в школе, дети быстро отучались от непосредственности поведения и выражения душевных порывов, делались скрытными, осторожными, хитрыми, лицемерными, недобрыми. Всегдашняя сутолока, условия воспитания и быта превращали их в безликих, одинаковых. Со старшими учениками малыши держались настороженно; этого требовали учителя, да и сами они боялись своих старших товарищей.

После первого года обучения, по окончании подготовительного класса, всех детей посредством тестов проверяли на коэффициент интеллекта. Его ай-кью давал право направить на обучение как в класс по усложнённой, так и в класс по упрощенной программе. Всегда, в каждом наборе школьников, были такие дети – не тупые, но ещё не проявившие себя. Директора школ извлекали из этого выгоду: тех, чьи родители делали подношения, отправляли в классы по усложненной программе, а детей, чьих родителей не волновало, как будут обучать их ребёнка, – в классы по упрощенной. Его мать в дни тестирования детей даже не появилась в школе.