Свет во тьме. Книга первая. Мир Абсолюта

Почти не ела, рассеянно водила ложкой по тарелке.

– Почему ты плохо ешь?

Глядя на него, произнесла раздельно и значительно:

– «Сэр, вы были плохим отцом. Не оставьте без попечения внука…»

«Из какой же это книги?» – подумал Доктор. Но нужно было отвечать: – «Что с вами, леди», – его забавляла эта игра.

– «Я скоро умру родами…» – продолжила трагически.

Посмотрел удивлённо – она не шутила, это не было игрой: лицо осунулось, под глазами тени, в глазах слёзы. Начал догадываться.

– Кажется, ты взрослеешь… Давай-ка позовём старшую мамочку, – и шутливо добавил: – Родится внук – что мы без нее будем с ним делать?

Катя смущенно хихикнула.

Старшая мамочка увела её к себе, а Доктор задумался: может быть, он не прав был, когда настоял, чтобы в его школе, в порядке эксперимента, отменили курс полового просвящения? «Нет, всё правильно», – заключил, вспомнив, как изменился нравственный климат в школе после того, как детям перестали внедрять вредные в их возрасте знания, как приходилось бороться с тем, на что сами же и подстрекали. А выводимый департаментом образования коэффициент продуктивности обучения – КПО, учитывающий число открытий, изобретений, и трудовые показатели выпускников, стал самым высоким из всех школ сектора. Нельзя подогревать интерес, подталкивать ребёнка к тайному и стыдному. А то, что нужно знать в тринадцать лет, объяснит ей и старшая мамочка, да и психолог есть в школе. «Похоже, она решила, что так рождаются дети», – улыбнулся.

С департаментом образования у Доктора были непростые взаимоотношения. Ему предъявляли претензии, что он воспитывает в детях завышенные надежды на будущее, воспитывает мечтателей. Он же возражал: хорошему учить детей – никогда не бывает чрезмерно.

Глава третья

Снег в горах лежал круглый год, поэтому из всех видов спорта наибольшей популярностью среди жителей сектора пользовались зимние виды. Это было традиционное увлечение жителей города. Ещё в эпоху Заблуждений в этом секторе было положено начало горнолыжному спорту. Сотни километров лыжных трасс обслуживались множеством подъемников. Альпинизм, туризм, катание на беговых лыжах, катание верхом на лошадях по специально освещённым вечерами трассам, катание под парусом на льду; полёты над горами на планере и воздушном шаре, облёт узких ущелий на аэролёте – всем этим грезили дети школы «Луч Абсолюта». В соревнованиях между школами касты Э по слалому, фристайлу и лыжным гонкам, старшеклассники этой школы неизменно завоёвывали призы.

Близкие горы манили, притягивали. Школьники младших классов ходили в недальние походы под руководством воспитателей, дети старше под руководством инструкторов отправлялись по сложным маршрутам. Катя, как и все её сверстники, любила с рюкзаком за плечами, шагать среди вековечных дубов, буков, сосен; среди валунов и камней подниматься всё выше к заснеженным куполам и пикам гор; любила привалы на берегу пенистой, бьющейся о камни бурной речки, шумящей так, что приходилось не говорить, а кричать; потом идти дальше, и где-нибудь на берегу небольшого озера, останавливаться, обедать и купаться в кристально-чистой воде; а вечером, возвратясь домой, с ощущением блаженной усталости, улечься спать.

Она стала почти взрослой: вытянулась, стала высокой, стройной; пышные русые волосы, широкая лёгкая, слегка танцующая походка и особенно большие чуть удлиненные серо-голубые светлые прозрачные глаза и их взгляд – приветливый, внимательный, немного строгий, делали её очень привлекательной. Заканчивала уже десятый класс. Училась хорошо – ровно и добросовестно; выступала в танцевальном ансамбле школы, пела в хоре – у неё был небольшой, но приятного тембра хорошо поставленный меццо-сопрано.

С годами увлечение туризмом только усиливалось, Катя с нетерпением ждала каникул – времени походов. Маршруты становились всё более сложными. За множество походов у них сложился небольшой, но сплочённый отряд. Однажды, находясь на маршруте, они попали в спускающийся с гор туман. Туман плыл, клубился, всё более густел, в его молочной пелене вязли, тонули звуки и свет. Похолодало. Быстро отсырела одежда, стали скользкими трава и камни. Инструктор собрал отряд, сказал, что, пока ещё что-то видно, поведёт их в хижину альпинистов, расположенную неподалёку, и там они переждут туман. Приказал держаться всем вместе, не отставать.

Небольшой бревенчатый сруб спрятался под отвесной скалой. Перед ним расчищенная площадка с навесом. В хижине за столом сидели трое, ещё один растапливал камин. На широкой полке у стены свалено альпинистское снаряжение. Это был отряд альпинистов, идущий на восхождение; туман и их загнал в хижину. Когда отряд туристов ввалился в дом, сразу стало тесно и шумно, в тёплом помещении от сырой одежды пошло испарение. Катя стояла у двери, держа перед собой руки грязными ладонями вверх: поднимаясь по мокрым каменным ступеням, она упала. Альпиниста, растапливающего камин, спросила:

– Где можно помыть руки?

– Пойдём, покажу.

Зашли за угол дома, где на стойке висел обыкновенный умывальник с носиком. Пока отмывалась, он стоял рядом.

– Слушай, а я тебя знаю – ты из десятого?

Катя тоже знала его. Он закончил одиннадцатый класс, перешёл в выпускной; его знала вся школа – постоянный отличник, постоянный победитель всяких соревнований, аэролётчик, альпинист, уже ходит в связке с опытными взрослыми альпинистами. Многие девочки тайно вздыхали по нем.

– Пойдём, дам полотенце, – предложил, увидев как она вытерает руки мокрым носовым платком.

Катя устроилась возле камина и никак не могла согреться, её чуть знобило, от огня лицо раскраснелось, она чихала. Георг, так звали парня, укоризненно, как ей показалось, произнес:

– Чего расчихалась? – и принялся подкладывать дрова в камин.

Пили чай, пели песни. Георг пел, и то и дело поглядывал на Катю. «Смотрит, потому что у меня нос красный!» – думала она и смущалась.

Часа через три туман стал редеть, рассеиваться и вскоре только в ветвях и среди камней оставался студенистой бесформенной мглой. Туристы ушли дальше по маршруту. Альпинисты остались в хижине ждать от метеорологов разрешение на восхождение.

С того дня Катя стала часто сталкиваться с Георгом то во Дворце Муз после репетиции, то на стадионе, то в библиотеке. Она краснела, робела, делала вид, что не замечает его. Ей казалось, что Георг совсем не такой как все. Она помнила каждую мимолётную встречу с ним, вспоминала, как он посмотрел, что сказал – всё казалось значительным, полным тайного смысла. Сердце замирало. А спустя какое-то время она уже думала, что он на неё и не смотрел вовсе и вообще шёл себе по своим делам. «Ну и пусть», – думала она, и делалось просто и спокойно, как раньше.

Потом Георг исчез. Она звала подружек пройтись по территории школы, но его нигде не было, а расспрашивать она стеснялась. В летние каникулы два раза в месяц старшеклассники устраивали вечера с концертами, викторинами, танцами. Отправляясь на вечер, она волновалась, прихорашивалась, но Георга и там каждый раз не оказывалось. Становилось скучно и неинтересно. Потанцевав немного с подружкой, и, отказывая приглашающим мальчикам, не дожидалась окончания вечера и шла спать.

Всё лето она жила в сосредоточенном погруженном в себя мире, в мечтах о чём-то необыкновенном, в радостном ожидании чего-то неизведанного, яркого. А порой на неё нападала такая неуверенность в себе, такой она ощущала себя глупой, неуклюжей, что становилась робкой, скованной. Тогда только книги способны были отвлечь, успокоить.

С подругой, занимающейся в художественной студии, они вечерами забирались на студийный подоконник и подолгу с высоты смотрели на огни города. Огни завораживали, томили душу, сладостно звали куда-то, пробуждали тревожное нетерпение.

Закончились каникулы. Наступил первый учебный день. На площади выстроилась вся школа. А поступивших в подготовительные классы, ещё только устраивались в спальных корпусах и вместе с родителями пришли посмотреть школьную линейку.

Школьный оркестр заиграл гимн, все запели – пением гимна Абсолюту начинался каждый школьный день. Потом Доктор поздравил ребят с новым учебным годом, похвалил за летние успехи в спорте и работе в школьном хозяйстве, а в заключение сказал:

– Наш ученик в соревнованиях по горному воздухоплаванию на аэролётах завоевал вторую золотую медаль. Он прославил нашу школу, давайте его поздравим. Георг, подойди ко мне.

Из строя своего класса вышел Георг, на его груди на ленте висела медаль. Доктор крепко, как равному, пожал ему руку. Оркестр опять заиграл гимн. Георг стоял рядом с Доктором – коренастый, мускулистый, загорелый – совсем уже взрослый мужчина. Оркестр закончил играть, все захлопали. А Катя восхищенно подумала: «Так вот где он находился всё лето – тренировался в горном лагере!»

Группа малышей, идущих в первый класс, звеня колокольчиками, цепочкой пробежала вдоль колонны учеников и устремилась в дверь школьного корпуса, следом за ними строем, поклассно зашагали все.

Начались школьные будни. Катя стала хуже учиться, на уроках сидела рассеянная, невнимательная. На переменах в коридоре, в спортзале – везде, где бы не находилась, глазами искала Георга. Он же при встрече терялся, краснел; а ей казалось, что он её не замечает.

* * *

Когда Георг увидел Катю в хижине альпинистов, она, продрогшая и чихающая, показалась ему такой беззащитной, что захотелось немедленно взять её под свою опеку, и он столько наложил дров в камин, что всем стало жарко. Открыли дверь, и она принялась чихать ещё больше. С той встречи он, не отдавая себе отчёта, находил повод находиться там, где могла быть она. Потом он уехал в горный лагерь, где усиленно тренируясь, жил совсем другими интересами, и забыл обо всём, не относящемся к спорту. Но когда вспоминал школу, сразу вспоминал её. В день возвращения, с друзьями направляясь на стадион, он увидел её, сидящую с двумя подружками на скамейке. Подружки весело болтали, а она задумчиво смотрела на струящийся фонтан, и казалась такой загадочной, что оробевший Георг прошёл мимо, не посмев даже поздороваться.

Раньше Георг редко ходил на вечера старшеклассников, он считал это пустой тратой времени. Другое дело спорт, учёба, книги и множество других полезных занятий. Когда друзья отправлялись учиться танцам, Георг брал книгу и усаживался читать: из-за вечной занятости он не успевал прочитать то, что полагалось по школьной программе. И вот теперь, готовясь к предстоящему вечеру, он наступал на ноги товарищам, пытавшимся обучить его танцам.

Георг и его друг сидели в первом ряду театрального балкона, откуда было хорошо видно всех находящихся в партере: сидели поклассно, девчонки с девчонками, мальчишки с мальчишками; сидели и посматривали друг на друга. Кати нигде не было. “ Будет выступать», – догадался.

Медленно погасла огромная шестиконечная люстра; затих гул в зале, пополз вверх занавес-корабль со всеми его персонажами.

Шёл концерт. Ученик девятого класса прочитал свои стихи, выражающие его любовь к Высшим – друзья похлопали ему; спели дуэтом девятиклассницы, похлопали посильней – понравилось; на сцену вышел записной шутник-острослов и рассмешил всех – хлопали громко, что есть мочи: свой одноклассник; выступили гибкие, грациозные гимнастки-восьмиклассницы – снисходительно хлопнули несколько раз. Наконец ведущая-десятиклассница, первая красавица школы, объявила:

– Выступает ансамбль пляски. Танец «Ручеёк».

Девочки в белых платьях с венками на головках под музыку плавно по одной выплывали из-за кулисы. В середине, мелко переступая ногами в белых туфельках, плыла Катя. Девочки кружились и их юбки раздувались колоколом, сходились, расходились, плавно поднимали руки с платочками. Георг, никого больше не замечая, не отрываясь, смотрел на Катю. Танец закончился, он бешено зааплодировал. Друг удивленно посмотрел на него и тоже захлопал.

Друзья стояли на первом этаже холла. Играла танцевальная музыка. По соединяющей два холла широкой мраморной лестнице спускались и поднимались нарядные старшеклассники, среди них Георг увидел Катю с подружками. Она сняла платье, в котором выступала, но высокая причёска осталась той, какая была в танце. Девочки пересекли огромный холл и остановились возле закрытой двери в Зал Почёта. Отражаясь в зеркалах, закружились первые пары.

– Пойдём, пригласим, – предложил друг.

– Иди, танцуй, – ответил Георг, остро сожалея, что не умеет танцевать.

В независимой позе, сцепив руки за спиной, он наблюдал за танцующими. Красиво откинув назад головку с замысловатой взрослой причёской, Катя танцевала и казалась такой недосягаемой, почти неземной. Танец закончился, партнёр вежливо отвёл её к подружкам и остановился неподалеку. Снова заиграла музыка, юноша во второй раз подошел к Кате. Она, скользнув взглядом по залу и поколебавшись, приняла приглашение. Они танцевали, а Георг глядел, не отрываясь. Партнер что-то говорил, она, улыбаясь, отвечала.

«Если ещё раз пригласит – намою шею», подумал Георг.