Немчиновы. Часть 3. Беспокойная зима

– Дядя Юра, мы больше не будем, а крест ты Наталь Васильне показывать будешь?

– Нет, крест папа в банке в сейф положил, у меня только фотография.

– Ну тогда мы побежали, попросим папу привезти крест, ты, дядя Юра, тоже попроси, а то Наталь Васильне на фотографию смотреть неинтересно. – Дети убежали.

Юрий Пантелеевич рассказал мне историю своей семьи. Он узнал своего отца только пять лет назад. Меня очень заинтересовало, как складывались их отношения. Дело в том, что мои мама и папа, воспитавшие меня, мне неродные. Много лет назад я по своей глупости потерялась. Вроде бы мой родной папа был военным. Как я теперь понимаю, он был в командировке, а маму срочно отвезли в больницу. Я осталась с соседкой. Она решила отправить меня к моей тете в соседний город. Почему-то тетя за мной приехать не смогла, и меня отправили на автобусе вместе с каким-то знакомым соседки. Мне он показался очень страшным. Тем более что сразу предупредил, что если я буду себя плохо вести, он меня съест. Всю дорогу я только и думала, как от него убежать. Возможность представилась, когда водитель остановил автобус в лесу, чтобы я могла сбегать в туалет. Как только я оказалась в лесу, я бросилась бежать и хорошенько спряталась. Меня долго искали, но я не отзывалась. Наконец автобус уехал, я вышла на дорогу и пошла в какую-то сторону. Шла я долго, по дороге споткнулась и упала в лужу. Села рядом и заплакала. Тут меня и нашли мои приемные родители: папа Вася и мама Люба. Вроде бы родители даже заезжали в милицию, чтобы сообщить, что нашли девочку, но, подозреваю, мама Люба договорилась с тамошним начальником, чтобы о находке в сводке не сообщали. Папа Вася до сих пор уверен, что все было по-честному и меня никто не искал, но я сильно сомневаюсь; мои настоящие родители меня любили. Год назад мама Люба, посмотрев передачу «Жди меня», со слезами отдала мне конверт с письмом, видимо, к моей тете, который много лет назад она нашла у меня в сумочке. К сожалению, на конверте практически ничего нельзя разобрать, так как конверт вместе со мной побывал в луже. Читаются только окончания, видимо, название улицы – «ва», номер дома – 28 и квартиры – 33. Я никогда никому не рассказывала свою историю, а тут почему-то взяла и рассказала Юрию Пантелеевичу. Еще я призналась, что сомневаюсь, стоит ли мне искать настоящих родителей. Меня вырастили чужие люди, я впитала их образ мыслей, их культуру, они стали мне родными. Я боюсь, что мои настоящие родители окажутся совершенно чужими мне по духу людьми.

– Что вы, вам обязательно надо найти родителей, во всяком случае, попытаться это сделать. Представьте себе, что каждый вечер, ложась спать, ваши родители думают: где наша дочка, как она, не холодно ли ей, не голодно ли? В каком месте вас нашли?

Я заплакала. Я чувствовала себя очень одинокой, и от одной мысли, что меня кто-то любит и думает обо мне, у меня начали капать слезы.

– Одна из гипотез – меня везли к вам в Сосновск. Папа очень обрадовался, что у меня есть повод приехать сюда. Он тоже считает, что я должна заняться поиском родителей.

– Я вам помогу. – Юрий Пантелеевич очень отзывчивый человек.

Вдруг я заметила, что Юрий Пантелеевич смотрит на меня с ужасом. Пока я рассказывала свою историю, мне стало жарко, и я машинально распахнула ворот халата. Все мои синяки оказались на виду. Я поняла, что Юрий Пантелеевич их увидел. Мне стало очень стыдно, откровенно говоря, у меня началась настоящая истерика. Я плакала, кричала, чтобы меня оставили в покое, что я сию же минуту уеду, что я больше так не могу. Кончилось тем, что Юрий Пантелеевич сгреб меня в охапку, уложил в постель, напоил лекарством… в общем, я опять создала проблемы.

Спала я очень беспокойно, мне все время снились кошмары, во сне за мной гнался Владик с топором. Когда я в очередной раз проснулась, я увидела, что рядом с постелью сидит Юра.

–Что? Что, вам опять плохо? Вы так кричите. Здесь вы в безопасности. Все хорошо, все страшное позади, впереди – только хорошее.

Как же хорошее. Владька надругался надо мной, над моим телом, над моей душой. Ни один мужчина больше не захочет меня, я с ног до головы покрыта грязью, а мне так хочется иметь детей, так хочется иметь семью, где все будут любить друг друга. Вдруг я с удивлением услышала свой голос: «Юрий Пантелеевич, мне очень плохо, вы не могли бы полежать рядом со мной?»

Наступила пауза. Выходит, я настолько отвратительна, что даже на прямую просьбу получаю отказ. Я вся сжалась.

– Наташа, вы очень соблазнительная женщина, а я все-таки мужчина, мне очень трудно будет лежать рядом с вами просто так.

– Если хотите, то можете не просто так. Мне очень плохо, мне кажется, что я одна в целом мире…

То, что произошло дальше, привело меня в восторг и одновременно в недоумение. Неужели так бывает? Неужели это произошло со мной? Неужели мужчина может быть таким нежным и доставлять такое удовольствие? Мне не хотелось даже вспоминать, как у нас все было с Владиком. Я сказала себе, что сегодня ночью начала жизнь с чистого листа. Теперь я знаю, что такое быть счастливой. Жалко, что завтра придется уехать, я недостойна Юры и не могу обременять его своим присутствием.

– Когда ты разведешься, ты выйдешь за меня замуж? – вдруг спросил Юра. —Я, конечно, простой провинциальный учитель, но я не хочу, не могу отпустить тебя.

– Ты хочешь на мне жениться? Но ведь я грязная, Владька осквернил меня.

– Ты самая чистая на свете, и я люблю тебя. Спи, теперь ты под моей защитой.

Юра

Наверное, мне надо уже привыкнуть к тому, что со мной время от времени происходят чудеса. Не думал, не гадал, но сегодня ночью я нашел свою судьбу. Даже не хочу знать, какая Наташа – красивая или некрасивая, худая или полненькая, высокая или не очень, я точно знаю, что она моя, и никто другой мне не нужен. Страшно только одно – что я могу быть ей совсем не нужен.

Утром Наташа стеснялась выйти к завтраку, ей казалось, что все сразу поймут, что мы провели ночь вместе. Но все прошло замечательно, по-моему, никто ни о чем не догадался. После завтрака мы поехали встречать Василия Васильевича – папу Наташи. Валя выдала Наташе свой полушубок из чернобурки. Мех очень красит женщин, Наташа просто преобразилась.

Василий Васильевич оказался форменным Паганелем. Высокий, худой и немножко сутулый. Оказывается, у него на кафедре Василия Васильевича так и зовут – Паганель, так как он в добавок еще и очень рассеянный. За обедом он очень смешно рассказывал, что очень боялся, что по ошибке приедет не в Сосновск, а в какой-нибудь Березовск. Малыши пришли в восторг, а когда Василий Васильевич признался, что стихи «вместо шляпы на ходу он надел сковороду…» написаны про него, покатились со смеху.

Наконец настал момент, когда я привел Василия Васильевича в кабинет и показал ему книги. Наташа специально отложила список «на сладкое». Василий Васильевич перебирал книги осторожно, мне кажется, что, если бы он был один, он бы каждую из них погладил, прежде чем открыть.

– Просто невероятно, какое у вас богатство. Книги очень ценные и в прекрасном состоянии. Но где же она, та единственная, что я ищу всю жизнь?

– Папочка, вот она, я специально ее спрятала, а то бы ты на другие книги и не посмотрел.

– Нет, это просто невероятно, совершенно невероятно, неужели я не сплю?

Василий Васильевич сел в кресло, взял книгу в руки, открыл… и я понял, что окружающий мир перестал для него существовать. Мы с Наташей потихонечку вышли из комнаты.

Виталий Петрович

После ужина Василий Васильевич, Паганель, попросил меня уделить ему полчаса попозже вечером, когда все разойдутся по своим комнатам. Я с удовольствием дал согласие. Что может быть лучше приятной беседы с умным человеком на сон грядущий. Обычно я провожу вечера у себя в кабинете. Это мое любимейшее время. Я люблю обдумать все, что случилось за день, посмотреть Интернет, побеседовать по скайпу с моим другом Огюстом, живущим в Париже. Мы любим сопоставить русскую и французскую оценку политических новостей, на которые так богато наше время. Только сейчас, на старости лет, мы осознали, насколько сильно СМИ манипулируют нашим сознанием.

Я совершенно не ожидал того, о чем меня попросил Паганель. Оказывается, Наташин муж – наркоман. Он избил бедную девочку и сильно порезал ножом ей руку. Счастье, что соседи услышали Наташины крики и вызвали полицию. Паганель счел за благо отослать Наташу из Москвы и сейчас просит приютить ее на некоторое время. Он очень боится за дочь. С самого начала Василий Васильевич был против брака с Владом, так как однажды видел, как жестоко Влад обошелся с дворовой собакой. Однако жена Паганеля от Влада без ума. Он был ее самым любимым учеником. Немаловажную роль сыграло и то, что отец Влада, известный адвокат, далеко не бедный человек. Для супруги Паганеля это значимо, она хочет, чтобы ее дочь жила в достатке. Влад красиво ухаживал за Наташей, других женихов не было, и это решило ее судьбу. Отец устроил Влада на теплое место, деньги потекли рекой. Деньги и погубили парня. История стара как мир. Слава богу, что мои дети избежали соблазна. Наташа ничего не рассказывала родителям о проблемах в своей семье. Все выяснилось несколько дней назад. Оказалось, что Влад поднял руку на Наташу не в первый раз. Первый раз он избил ее, когда она попыталась рассказать отцу Влада о его проблемах с наркотиками. Выяснилось, что уже полгода Наташа живет отдельно от Влада в квартире подруги, которая уехала за границу.

Я заверил Василия Васильевича, что Наташа и он могут полностью рассчитывать на наше гостеприимство. У нас Наташа в полной безопасности, слава богу, охрану имения Николай с Павлом организовали очень хорошо, денег на это мы не пожалели.

Сегодня утром Наташа с Юрой вышли к завтраку несколько смущенные. Я заметил, что это не укрылось от глаз Вадима и Валечки. Мы, конечно, не подали вида. Неужели? Неужели Юра наконец нашел свое счастье? Пантелей уже отчаялся дождаться внуков. Я ничего не сказал Паганелю, отношения Наташи и Юры – исключительно их личное дело, но я очень рад, что Наташа у нас задержится.

Николай

Никогда в жизни я не праздновал труса. С детства приучал себя не бояться темноты. Ни разу в жизни не свернул с дороги, если навстречу шли крутые пацаны, ни разу в жизни не побоялся оказаться лицом к лицу с преступником. А сейчас спекся. Впору валерьянку пить.

В молодости я был дураком, почему-то мне казалось, что настоящая жизнь может быть только за границей. Я потратил массу сил, чтобы после юридического оказаться во Франции в Интерполе. Очень быстро я понял, что заграничная жизнь не по мне, но дело было сделано, надо было тянуть лямку. Темноты без луча света не бывает, хотя этот самый луч не всегда легко рассмотреть. В Париже я познакомился со своей коллегой Мари – Манькой, как я ее зову. Познакомился и влюбился. Волею судеб почти шесть лет назад мы с Манькой оказались в Сосновске. А здесь, в Сосновске, луна оказалась в такой фазе, что мы все переженились: Валька с Вадимом, Валькина подруга Светка с Пашкой, моим корешем, и мы с Манькой. За пять прошедших лет мы все обзавелись потомством. У Вальки с Вадимом – двойняшки Соня и Сережа, у Пашки со Светкой двое сыновей, и Светка беременна третьим, а у меня – две девчонки. Я, конечно, супротив женского полу ничего не имею, тем более что моя Манька и девчонки сто очков вперед парням дадут, но мне без сына – никак. Я поставил вопрос ребром и сказал Маньке: «Родишь еще девку – выгоню». Ну, она что… взяла под козырек, знает, кто в доме хозяин, и в самое ближайшее время у меня должен появиться пацан. Я уже дождаться никак не могу. Только просыпаться по ночам стал в холодном поту. Тогда, шесть лет назад, мы с Манькой взяли Недельского, убийцу и гада, отравившего жизнь многим хорошим людям. На суде, когда зачитали приговор, Недельский крикнул, что придет его час и он поквитается с каждым из нас.

Недавно выяснилось, что Недельский в колонии тяжело заболел и подал прошение об УДО, видите ли, лечиться ему надо. К нам с Пантелеем приходила Лариса Ивановна, просила, чтобы не мешали Недельскому УДО получить, божилась, что он в Сосновск ни ногой, якобы она ему уже клинику в Израиле нашла. Не верю я Недельскому! Я так прямо и сказал. Пантелей со мной согласился. Лариса стала на жалость давить, мол, у Недельского онкология, все равно скоро загнется, пусть в нормальных условиях, а не в колонии.

Мы с Пантелеем остались при своем мнении, но суд, как известно, у нас независимый. УДО Недельский получил. Я, естественно, послал человечка проследить за сидельцем. Он, действительно, из колонии двинул прямо в Шереметьево. Человечек удостоверился, что Недельский прошел паспортный контроль и отчалил. Вроде все хорошо, только в Израиль Недельский не прилетел, растворился по дороге. И это еще не все. Клюев ни с того ни с сего решил здоровье поправить в столице и из Сосновска слинял. Вроде он ни при чем. Мы с Пантелеем за голову схватились, Пантелей все силовые структуры на уши поставил. В коттеджном поселке мы с Пашкой охрану тоже взбодрили, такие проверки устроили – охрана президента отдыхает. Только все равно на душе неспокойно.

Наташа

Я потихонечку пошла на поправку, мне кажется, не столько от лекарств, сколько от атмосферы доброты, разлитой в доме у Немчиновых. У меня стала оттаивать душа. Я сначала решила ничего не говорить папе про Юру, а потом как-то случайно проговорилась. Папа стесняется говорить со мной на тему моих отношений с противоположным полом. По-моему, он не ожидал от меня ничего такого, что я отчудила с Юрой. Папа очень деликатный, и он любит меня. Мой дорогой Паганель не сказал ни одного слова в осуждение, более того, признался, что Юра ему очень понравился. Если вдруг у нас что-то сложится, папа меня прикроет и возьмет на себя объяснения с мамой. Он даже не представляет себе, как я этому рада!

Папа за меня оформил отпуск на работе, поэтому я с удовольствием бездельничаю. Как маленькая, играю с Соней и Сережей. Вадим – прекрасный художник. Он так здорово рисует иллюстрации к сказкам. Вадим нарисовал фигурки сказочных персонажей, мы с ребятами их раскрасили, вырезали и приделали к палочкам. Получился почти кукольный театр. Чтобы получился настоящий кукольный театр, Вадим нарисовал декорации, Валя приготовила текст, и теперь Соня, Сережа и мы – взрослые – каждый вечер разыгрываем спектакли. Не знаю, как дети, а я в восторге.

Два раза Юра водил нас с папой в местный ресторан. Там почти каждый вечер поет сын первой жены Пантелея Ивановича – Митя. Митя в шутку называет себя Монтекки, а Юру – Капулетти, с намеком на существовавшую когда-то вражду между Ларисой Ивановной и Пантелеем Ивановичем. У Мити потрясающий голос. Совершенно непонятно, почему он поет в Сосновске в ресторане, а не в Ла Скала. Удивительно, но Митя всем доволен. Он счастлив, что живет с матерью и отцом, которых был лишен в детстве. Кто его отец, Митя узнал не без трудностей. Лариса Ивановна наложила табу на эту тему. Случайно среди бумаг матери он нашел старую афишу некогда модного певца, посещавшего Сосновск. Пристал к матери с ножом к горлу, пришлось Ларисе Ивановне сознаться. Митя не поленился – разыскал отца, вылечил от алкоголизма и привез в Сосновск. Теперь надеется, что родители вспомнят свою любовь.

Несколько раз мы с Юрой ходили в местный музей, там очень много всего интересного и даже загадочного. Один из залов музея посвящен истории рода Немчиновых, там я заметила, что некоторые экспонаты каждый день меняются местами. Юра говорит, что у него глаз замылен, поэтому он на такие вещи раньше внимания не обращал. Юра опросил охрану, уборщиц, как такое может быть. Никто ничего не знает. Прямо мистика! Я специально на телефон сфоткала расположение экспонатов вечером, а потом утром. Теперь имеется вещественное доказательство, что у меня не глюки. Мы с Юрой решили как-нибудь пробраться в музей тайком и подежурить ночью. Надо вычислить барабашку.

Почти каждый день вечером, когда Юра приходит с работы, мы пытаемся найти дом, где может жить моя родная тетя. К сожалению, пока ничего не получается, но надежды мы не теряем, хотя уже обошли почти все улицы, которые заканчиваются на «ва». Мне очень нравится гулять с Юрой по Сосновску, город очень красивый. Часто идет снег, все кругом белое-белое. Вечером свет от фонарей становится неровным, снежинки кажутся огромными, совсем как в сказке.

Валя

Непросто быть женой талантливого, творческого человека. Вот уже две недели Вадим не может придумать архитектурную концепцию гостиницы, которую заказали его архитектурному бюро. Не складывается каменный цветок! Что в результате – раздражение на всех и вся, уныние и самобичевание. Как только мы уложили детей спать, он завел шарманку о том, что, наверное, «исписался» и уже не сможет придумать ничего стоящего. В общем, пора идти в управдомы. Меня от такого упадничества зло берет. У всех бывают неудачи. Ну посидишь немножко, покуксишься, залижешь раны, и вперед! Пришлось немножко поругаться, как же еще мотивировать человека. Вадим меня слушал, слушал, а потом полез целоваться, а потом… Мы женаты уже пять лет. По всем канонам нам давно пора охладеть друг к другу, но у нас это как-то не получается. Чувства свежи, только стали, может быть, более зрелыми. Виталий Петрович считает, что это абсолютно нормально, ненормально, когда интерес друг к другу со временем пропадает. Это значит, что живешь не со своей половиной, а с чужим человеком. Очень надеюсь, что мы с Вадимом пять лет назад сделали правильный выбор. Я, во всяком случае, о своем выборе не жалею.

Мы довольно быстро заснули, но когда я ночью проснулась, чтобы проверить детей, то увидела, что Вадим сидит за компьютером и работает. Вадим утверждает, что рядом со мной ему легче думается. Обычно Вадим несколько раз сам ночью подходит к детям, а мне вставать не разрешает, так как рано утром я уезжаю в школу, а он может подольше поспать. Сейчас Вадим ничего не видел и не слышал, он полностью ушел в работу. Я только поцеловала его в макушку, он в ответ промычал что-то нечленораздельное. Когда я утром встала, Вадим все еще сидел за компьютером и работал. Я принесла ему завтрак и кофе, но при мне он к еде не притронулся. Когда я вечером вернулась с работы, Вадим все еще работал, но, как я поняла, вносил последние штрихи в эскиз гостиницы. Наконец он обратил внимание на то, что любимая жена уже дома, и пригласил меня к компьютеру. Я увидела «творение» и обалдела. Мне раньше казалось, что Вадим тяготеет к консервативному стилю. Ему очень хорошо удалась реконструкция центральной исторической части нашего города. Новые здания вроде бы были современными, но одновременно сохранили стиль, присущий архитектуре старого Сосновска. То, что я увидела сейчас, на первый взгляд, выглядело ультрасовременным сумбуром, но чем дольше я смотрела, тем более явно я ощущала красоту и гармонию этого сумбура.

– Что, совсем плохо? Тебе не нравится? Я сейчас все сотру.

– Я тебе дам, сотру. Сейчас как последую правилу Кольки Иванова и как наподдам! Вадим, ты гений! Просто нужно время, чтобы почувствовать гармонию в этом хаосе.

– Но ты правда почувствовала гармонию? Я так старался. Вчера лег спать и во сне увидел, как все должно быть. Я очень испугался прямо во сне, что проснусь и все забуду. Но слава богу, не забыл. Как ты думаешь, можно показать эскиз ребятам из бюро? Мне очень хочется, только страшно, что им не понравится.