Айна из Замка. Книга Айны

Больше ничего говорить не потребовалось. Оба братца быстро зашагали в сторону замка, а служанкины дети уже и вовсе давно смылись.

Рин обернулся к Айне.

– Давай помогу тебе! – Он заткнул книгу за пояс (красивый кожаный пояс с серебряной пряжкой) и протянул ей руку.

Айна с трудом села и осторожно тронула голову. Как она и ждала, под волосами на затылке надулась приличная шишка. Наверное, Сайк врезал ей своим дубовым кулачищем.

– Спасибо… – пробормотала она, пытаясь понять, что вообще происходит и почему графский сын прилюдно заступился за «козлиную девку». Ведь теперь все узнают об их дружбе.

– Пойдем, – все еще держа Айну за руку, Рин решительно повел ее вглубь леса.

Она шла бездумно, как корова за пастухом. Потирала саднящую шишку и внимательно смотрела под ноги, чтобы не наступить босыми ступнями на острый сучок или ветку шиповника. Мыслей в голове почти не было.

В тот день Рин привел ее к старой яблоне. Помог забраться наверх и там снова взял за руку. Ей было так странно видеть свои пальцы с грязными обгрызенными ногтями в его ухоженной светлокожей ладони.

– Айна, послушай. Я знаю, когда мы вырастем, наши дороги пойдут в разные стороны… Но я даю тебе слово: что бы ни случилось, ты всегда можешь прийти ко мне за помощью! Я клянусь, что больше никто тебя не обидит! Ни в этом замке и нигде еще!

Он сдержал свое слово. Вскоре Сайк растворился в водовороте городской жизни, следом за своим отцом, который почему-то решил искать лучшей доли за пределами замка. Оставшись без отца и старшего брата, Заяц почти перестал открыто задирать Айну.

Но потом Рин уехал.

Ночью Айне приснился отец.

Пивовар Эст, как обычно, сидел на крыльце и неспешно набивал трубку. Айна не задумываясь бросилась к нему и влезла на колени. Она уткнулась лицом в темно-серую рубаху, пропахшую потом, табаком и солодом, а потом взялась за свое любимое дело – стала выискивать в его бороде седые волосы. Но очень скоро поняла, что серебра в ней гораздо больше, чем было когда-то, и эти поиски начисто лишены смысла. Однако руки отца были по-прежнему большими и надежными, а в его объятиях Айна отыскала то, чего ей так давно не хватало, – покой и защиту. Разомлев от тепла и счастья, она не сразу услышала, что Эст пытается ей что-то втолковать. С трудом, будто бы прислушиваясь с другого конца замка, Айна наконец начала разбирать его слова.

– Глупыха, – Отец гладил ее по голове и ласково перебирал лохматые пряди. – Какая же ты еще глупыха маленькая. Ну что с тебя взять, Чижик? Забыла про своих братьев. Как ты могла? А ведь они всегда были к тебе так добры, так заботились о тебе…

Когда наутро Айна проснулась, то, вопреки обычному, помнила свой сон до мельчайших подробностей. Каждый волосок в бороде отца, каждый удар его большого спокойного сердца. Это сердце словно продолжало биться для нее наяву, и от его равномерных ударов страх становился меньше и тише.

На самом деле она, конечно, думала про братьев. Но не очень понимала, чем они могут ей помочь. Двое старших покинули дом, когда Айна была еще младенцем, с ними она общалась мало и редко. Первый сын, Дан, уже давно завел свою семью. Он с женой и детьми жил ближе к центру города, в неплохом, хоть и маленьком доме. Айна совершенно точно знала, что ее присутствие там едва ли кого-то обрадует – жена у Дана была не самая приветливая особа. Вроде бы и не злая, но встречаться с ней лишний раз Айна не любила. Да и сам брат был для нее почти чужим. Столь же плохо она знала и среднего. Фед оставался бобылем, но при этом своего дома у него не было. Он обитал в тесной комнатушке над домом начальника стражи, деля ее еще с одним таким же молодым мужиком. Туда бы Айна тоже не сунулась – она опасалась этих грозных больших людей. Младшие, близнецы, ее верные друзья и хранители, ушли примерно за год до знакомства с Рином, и после ей не слишком часто удавалось повидаться с ними. Так что Айна быстро научилась не скучать по Руну и Юну. И не надеяться на их защиту. Но отец во сне был прав: если к кому она и могла обратиться за помощью, чтобы попросить пристанища, – так это к близнецам.

Рун и Юн жили на окраине города, почти под самой стеной (как в детстве, в замке). Их домишко был мал и прост, но зато близнецы ни с кем его не делили. Они всегда были сами по себе, эти двое. В замке иногда шутили, что братьям и жениться-то не надо, мол, достаточно выбрать, кто возьмет на себя роль хозяйки. Шутки шутками, а Рун и Юн в самом деле не спешили искать себе женушек и обременять свою жизнь семейными обязанностями. Из всех детей пивовара Эста они были самыми беспечными, веселыми и легкими на подъем. Именно с ними Айна провела все свое раннее детство. С разницей в одиннадцать лет братья казались ей почти такими же взрослыми, как отец и мать, но при этом они были совсем другими: никогда не сердились, не надоедали нравоучениями и не пытались воспитывать младшую сестру.

«Было бы здорово остаться в городе с близнецами, – размышляла Айна. – Может, и насовсем…»

Но она понимала, что такая идея едва ли осуществима: даже если братья не будут иметь ничего против, мать об этом узнает и заявится в город, чтобы забрать Айну домой. С криками, затрещинами и позором. Этого ей хотелось меньше всего. Значит, остановка в гостях у братьев будет лишь временной. Если, конечно, они все еще живут в том самом доме, если она сможет его найти, и если близнецы позволят ей остаться.

Уговорить Стана взять ее с собой было вовсе не трудно.

Помощник управляющего, конечно, удивился, но сразу пообещал, что позовет с собой Айну, как только ему понадобится поехать в город. И не обманул. Спустя три дня с вечера предупредил ее быть готовой рано поутру. К тому моменту Айна уже собрала в старый отцовский мешок все, что хотела взять с собой: немного еды, огниво, стопку простенькой запасной одежды. Отдельно она уложила холщовый мешочек с чистыми тряпицами на случай трудных дней. Эти тряпицы ей вручила мать полгода назад, когда Айна впервые обнаружила, что ее нутро может нестерпимо болеть и извергать из себя потоки крови. Оставить их дома было бы очень глупо.

А вот книгу Айна так и не взяла. Побоялась потерять.

Утром в назначенный час она уже стояла у конюшни, когда младший конюх только-только запрягал телегу. Айна молча смотрела за его отлаженными четкими движениями и мысленно прощалась со всей своей прежней жизнью.

Ни конюх, ни Стан, разумеется, не знали, что видят дочку скотницы в последний раз. Помощник управляющего даже не спросил, какого демона та забыла в городе. Видать, решил, будто Айна просто хочет по рынку погулять.

Единственное, чего она боялась в этот момент, что внезапно проснется мать и, приметив ее возле телеги с заплечным мешком, сразу все поймет. Но час был ранний, и Мира крепко спала. Она не видела, как в предрассветных сумерках телега покинула скотный двор и замок. Не видела и того, что ее дочь сидела в той телеге, крепко держась за мешок обеими руками и во все глаза глядя на удаляющийся подвесной мост, заросший сорной травой.

Ночной туман медленно таял над замком.

Глава вторая

1

Узкий каменный переулок наполнился громким стуком копыт, и Айна уже привычно шагнула под невысокий навес над чьим-то крыльцом. Ей вовсе не хотелось оказаться на пути стремительно несущегося всадника. В городе постоянно приходилось быть настороже, ожидать опасностей с любой стороны. Люди, лошади, телеги… Так много всего!

Едва дорога вновь оказалась свободна, Айна отлипла от чужой грубо отесанной двери и зашагала дальше. Ей надлежало успеть на рынок прежде, чем тени укоротятся и на Кеерн обрушится жара: только в первой половине дня можно было купить по-настоящему свежее молоко и масло.

Когда несколько дней назад Айна заявилась на порог братьев, Юн первым делом сгреб ее в охапку и закружил прямо на месте, а хитроглазый Рун усадил за стол и заставил как следует поесть, прежде чем задал первые вопросы.

Близнецы, конечно, изумились гостье, но недовольства не выказали: напротив, окружили Айну заботой и теплом, какого она не ощущала уже давно. Ей оставалось только спрашивать себя, отчего она не догадалась приехать раньше. Рун и Юн были совершенно такими, какими Айна знала их всегда, – добрыми, веселыми, быстрыми на шутку. С ними ничего не стоило ощутить себя так легко и просто, словно ей вновь было пять лет.

Новость о беременности Миры не слишком удивила братьев, зато, узнав о намерении Айны искать счастья в балагане, они оторопели всерьез. И тут же выразили яростный протест: мол, сиди, дуреха, на месте, не лезь, куда не надо, а уж постель в Доме-под-Стеной тебе найдется.

Домом-под-Стеной близнецы щедро величали свою крошечную лачугу о двух этажах – один другого меньше. На первом теснились кухонька (где на лавке отвели место для Айны) и закуток с отхожим ведром, а наверху была спальня, в которой едва помещались деревянная кровать да сундук подле нее. Этот дом Айна едва ли нашла бы в центре города, но, по счастью, тот лепился прямо к городской стене, в ряду других таких же, и она это помнила.

Услышав щедрое предложение братьев, Айна возликовала. Разве не этого она хотела? Жить с людьми, которые ей рады, и каждый день видеть что-то интересное! Город – не замок, в нем столько всего! А про мать братья сказали, что убедят ее не забирать беглянку обратно.

В большом и шумном Кеерне Айна чувствовала себя странно. Здесь она впервые оказалась предоставлена самой себе и очень скоро поняла, что жить без дела ей не по душе. В замке у Айны всегда было много хлопот, а здесь… Крошечный домик братьев не требовал большого внимания, питались они чаще всего в гвардейской столовой, а одежду свою отдавали прачкам. Присутствие Айны не меняло ничего, так что обычно она проводила время в долгих прогулках и искренне радовалось любым поручениям. Например, сходить за молоком.

На рынке было шумно и многолюдно, пахло жареными пирогами, свежей рыбой, табачным дымом и навозом. Айна шла меж тесных рядов, где выставляли самый разный товар – от огородной зелени до роскошных многоцветных ковров. Все казалось ей удивительно ярким и интересным, все хотелось рассмотреть повнимательней: стеклянные бусины, резную деревянную посуду, красивых белых голубей в большой клетке, аппетитные сладости.

Айна провела в городе уже семь дней, но до рыночной площади дошла только в это утро. Именно здесь она простилась со Станом, в последний момент признавшись ему в том, что не вернется домой. Помощник управляющего, конечно, попытался остановить ее, но Айна даже слушать ничего не стала – махнула ему рукой на прощанье и нырнула в толпу. Первые несколько мгновений ей все казалось, что Стан гонится за ней, и среди рыночного люда мерещилась его высокая фигура, но едва ли это на самом деле было так. А уж когда Айна выбралась из торговых рядов и растворилась в лабиринте городских улиц, ей и подавно стало ясно, что она – наконец – совершенно одна.

И вот рынок снова кипел и бурлил вокруг нее, но это была уже новая, совсем другая жизнь. В этой новой жизни Айна имела право спокойно идти, куда захочется, и делать, что ей захочется, без оглядки на чей-то указ. Купив нужной снеди и сложив ее в корзину, она могла еще немного побродить среди прилавков, разглядывая чужое добро и мысленно примеряя его к своей жизни.

Вот славный охотничий нож – с таким у пояса было бы спокойней даже на большой дороге. Вот яркие вышитые сапожки – ничего подобного у дочери скотницы отродясь не было. Вот серебряные зеркальца, мечта любой девушки, но Айна не представляла, для чего они сгодились бы ей, ведь она даже свою ленту для волос потеряла, разиня. Столько всего красивого, но совершенно не подходящего для человека, у которого нет своего дома. Айна испытывала странное чувство, когда думала об этих вещах и о том, что в ее жизни для них совсем не находится места.

Только у одного прилавка она остановилась надолго: никак не могла оторвать глаз от разноцветных стеклянных бусин, разложенных по многочисленным деревянным сундучкам. В одном лежали синие, в другом голубые, в третьем прозрачные. И таких сундучков у продавца было несколько десятков. Бусины разной формы и разного размера, шершавые и гладкие, прозрачные и матовые… Они манили, притягивая взгляд. Айна представила, как было бы здорово запустить руку в сундучок и ощутить под пальцами аккуратные кругляши. На деле же она не отважилась тронуть даже одну единственную бусину. Словно не имела на это права. Хотя рядом толкались еще две девочки чуть постарше и без малейшего стеснения перебирали разноцветный товар. Айна просто смотрела. Пока не вспомнила, что масло в корзине может растаять, и лучше бы его поскорее донести до дома да убрать там в холодный подпол.

Она завертела головой во все стороны, пытаясь сориентироваться по высоким каменным домам со множеством окон, но все они, хоть и были разными, казались ей на одно лицо. От рыночной площади убегало столько улиц, что не вдруг получится вспомнить, по какой именно она пришла. В конце концов Айна выбрала какой-то переулок наугад, решив, что обойдет все по очереди, пока не найдет верный.

Извилистая, мощенная булыжником улочка повела ее мимо табачной лавки, мимо магазина тканей и странного дома без окон куда-то туда, где Айна еще точно не была. Но поворачивать назад сразу не хотелось, и она шла, влекомая любопытством, хотя руки у нее уже начали уставать от тяжелой корзины, а рубаха под мышками стала мокрой от пота.

«Еще немного, – сказала она себе. – Совсем чуть-чуть. Вон до того поворота, и все».

Добравшись до означенного места, Айна увидела, что это никакой не поворот, а выход к еще одной небольшой площади. И радостно вскрикнула.

Там был фонтан!

Тот самый, в котором она когда-то, гуляя с отцом, собирала монетки. Диковинное сооружение в виде трех женщин, держащих на плечах широкий сосуд, изливающий чистую воду в круглый бассейн, давно поросший на дне мелкими водорослями. Эту воду горожане набирали в свои ведра и уносили домой, чтобы стирать и мыть, а заезжие гости города бросали на замшелое дно фонтана мелкие денежки. В далеком детстве, когда бы Айна ни приходила сюда с отцом, ей всегда удавалось найти среди зеленых водорослей хоть пару монет.

Она быстро разулась, закатала до колен короткие летние штаны и перелезла через бортик фонтана. Людей на маленькой площади было немного, все они шли по своим делам, и никто не смотрел на тощую девчонку в старой выцветшей одежде, которая жмурилась от удовольствия, ощущая ступнями приятную прохладу. Вода в фонтане всегда оставалась чистой благодаря тем водорослям, которые устилали его дно, – об этом маленькой Айне много лет назад рассказал пивовар Эст.

Ступать было нелегко – ноги скользили по заросшему дну. Но Айна умела держать равновесие, и довольно быстро ей удалось набрать несколько монет. Не слишком много… видать, не так давно фонтан уже подчистил кто-то еще.

Выбравшись на мостовую, Айна ссыпала свою добычу в корзину с покупками и сунула ноги в легкие стоптанные туфли из кожи, которые достались ей от одного из старших детей в замке. Лучше обуви для летней жары не придумаешь: туфли закрывали ступню лишь до щиколотки и были совсем тонкими. Ходить босиком, конечно, было бы приятней, но только не в городе с его вечными лужами из нечистот.