Загадка фарфоровой балерины

– А ты зря сегодня не пошла на класс. Валентина орала.

– Кто это?

– Наш хореограф Валентина Валерьевна, – Татьяна поглядела на нее снисходительно.

– Это она сказала утром, что мы оборзели?

– Да.

– Грубиянка какая-то.

Таня лишь пожала плечами. Взяв из шкафа нужную вещь, девушка так же быстро испарилась. Настя посмотрела на дверь. Вот и нашлась хозяйка статуэтки. Выходит, это ее останки покоились в деревянном ящике? Кто же и за что так поступил с этой хрупкой большеглазой девчонкой, которой на вид едва ли дашь шестнадцать? Переведя взгляд снова на балерину, Настя мысленно спросила: «Ты хочешь, чтобы я предотвратила гибель твоей хозяйки?» Фарфоровая красавица оставалась безмолвна.

– И как я это должна сделать? – уже вслух поинтересовалась девушка. – Я что, всемогущая? Если уж перенесла меня сюда, так помогай!

Однако ответа не дождалась.

Побродив по комнате, рассматривала вещи своих соседок и пыталась угадать, какой у каждой из них характер. Улыбнулась, мысленно сравнив себя с Тоськой – героиней советской комедии «Девчата». Это был один из любимых фильмов ее бабушки, поэтому в детстве она смотрела его очень часто. Потом Настя взяла со стола блюдо с яблоками, села на подоконник и поставила его рядом. В животе урчало от голода, но она не замечала этого. Где-то прогрохотал трамвай.

Грустные мысли то и дело накатывали очередной волной отчаяния. Как же там ее мама? С ума, наверное, сходит. Где она сама будет брать деньги? Что, если приедут родители настоящей Насти Мартыновой? Вопросы наслаивались один на другой, а ответов не находилось. Может быть, сказать этой Тане прямо: «Тебя ждет опасность. Будь осторожнее». Например, сделать вид, что она может предсказывать будущее. Однако есть риск, что ее сочтут сумасшедшей.

А вдруг в той своей нормальной жизни, в 2019 году, она умерла? Вдруг там все закончилось? Бывает же, что люди умирают во сне. Эта мысль так поразила Настю, что она побледнела. Снова накрыла паника и какой-то животный страх. Если она умерла, то уже никогда не сможет вернуться!

Осознание всего произошедшего приходило постепенно, не сразу. Вызывая то ужас, то восторг. Если это случилось с ней, значит, она особенная, значит, сильная и сможет все сделать, как надо! И следом другая мысль – ну почему это случилось с ней! Она еще почти ребенок, недавно окончивший школу! Она слабая девочка, которая никогда ни за что не боролась!

Настю бросало из крайности в крайность. То ее трясло, как в лихорадке, то наступало абсолютное безразличие. Ее реальный мир отсюда выглядел просто идеальным, светлым добрым и почти сказочным. Действительность, в которой она по воле рока оказалась, пугала. А еще здесь все было предрешено. Война в Афгане, развал Союза, Чечня, нищета девяностых. Ничего хорошего в ближайшие годы ждать не приходилось. Бабушка часто рассказывала о том времени, когда они всей семьей были вынуждены торговать на рынке собранными на улице фруктами, чтобы купить макарон.

Настя сидела на подоконнике, глядя в окно на осенний город – родной и чужой одновременно. Было страшно выйти за пределы комнаты. Но придется решиться. Иначе ее исключает из училища и возложенная на нее кем-то незримым миссия будет провалена. Тогда-то уж точно не получится вернуться домой.

Девушка вся сжалась в комочек, подсознательно желая исчезнуть. Было ощущение, словно она за эти несколько часов прожила несколько жизней. Она ничего не делала, никуда не ходила, но чувствовала себя выжатой, как лимон. Эмоции так бесновались, переполняя душу, что, в конце концов, опустошили ее. Нужно было отключиться хоть на какое-то время и ни о чем не думать. Но получится ли?

Незаметно потемнело. Неужели она вот так просидела весь день? Настя оглянулась, нашла взглядом балерину, а потом снова посмотрела в окно. Город теперь светился огнями. Фонари, много фонарей и совсем нет неоновых вывесок. Непривычно было видеть его таким.

Вечером девочки позвали ее ужинать, и случилось то, чего Настя боялась больше всего. Тома, жуя салат, спросила:

– Расскажи, как там у вас в училище было? И почему ты к нам перевелась? Говорят, у вас очень сильная балетная школа, не в пример нашему захолустью.

Настя испуганно сглотнула ком. Кто знает, из какого города по легенде должна была приехать настоящая Анастасия Мартынова? Надо было хотя бы в «свои» документы заглянуть.

– Да… родители переехали сюда, вот и пришлось… – пролепетала девушка.

Глава 3. Впервые на пуантах

Валентина действительно орала. Это по-другому и назвать-то нельзя. Но Настя была ей благодарна за вчерашнее вторжение. Как раз когда ее начали расспрашивать о прошлом, примчалась их хореограф и строго отчитала новенькую за прогул.

– Завтра я с тебя три шкуры спущу, имей в виду, Мартынова, – строго заявила тонкая, как тростинка, женщина с короткой стрижкой и суровым выражением лица.

Настя постаралась стать еще ровнее. Взгляд ее упирался в спину стоящей впереди у станка балерины. Вчерашний день, перенасыщенный эмоциями, вылился в спокойную ночь с глубоким здоровым сном. Утром, отдохнувшая и успокоившаяся, Анастасия увидела все в другом свете. Она решила воспринимать случившееся, как игру или приключение.

Сейчас удалось рассмотреть хореографа лучше. Наконец, решившись отвести глаза от идеально ровных спин девушек, Настя воззрилась на Валентину Валерьевну. Преподавательница была немолодой сухопарой и очень резкой дамой. Несмотря на несколько мужскую манеру общения, каждому ее движению была присуща неуловимая элегантность.

Педагог ее сразу невзлюбила. Во всяком случае Насте так показалось. Кроме нее хореограф постоянно покрикивала на Татьяну.

– Гальская, спину держи. За разворотом плеч следи! Тяни носок!

По мнению Анастасии, более отточенных движений здесь ни у кого не выходило. Поэтому Валентина к Тане просто придиралась.

На классе оказалось очень тяжело. Гораздо хуже, чем она себе представляла. Первые полчаса Настя изо всех сил старалась не отставать от других девочек. Все эти «фуэте», «гран батман», «плие», «фондю», «жэтэ»… Балетные движения имели красивые непонятные названия, запомнить которые она пока даже не пыталась. Главное – научиться правильно двигаться. Молодое спортивное тело все схватывало на лету. Но с непривычки быстро наступила усталость. Настя уже не так тщательно следила за осанкой и точностью выполнения па. В зеркале она не отличалась от одногруппниц – это воодушевляло. Однако к середине урока девушка была готова рухнуть от скручивающей все мышцы боли, в то время как остальные выглядели так же свежо, как вначале. Анастасия успокаивала себя тем, что другой на ее месте было бы еще тяжелее. Она, по крайней мере, когда-то профессионально занималась спортивной гимнастикой и до сих пор садилась на шпагат.

Теперь она поняла, почему даже совсем легкий завтрак был лишним. Казалось, что съеденный бутерброд сейчас просто разорвет ей желудок и вывалится наружу. Кстати, в своей сумке Настя нашла паспорт и деньги. Судя по сумме, не малые. Еще бы разобраться в местных ценах.

По лбу катились крупные капли пота, в ушах шумело, ноги и руки дрожали. А этот проклятый класс все не заканчивался! Если вначале она еще более-менее умудрялась скоординировать свои движения, то сейчас все конечности работали сами по себе, абсолютно бессвязно. А голова и вовсе, похоже, готова была отключиться. Спустя час мысль осталась всего одна: «За что мне это?» Она пульсировала где-то в мозгу, как лампочка над входом в оперблок.

– Мартынова, что с мышцами кора? – Настя вздрогнула, услышав свою фамилию, произнесенную резким голосом Валентины.

Что такое мышцы кора, она знала. Это мышцы спины и пресса. Именно они, если хорошо проработаны, дают знаменитую балетную осанку. Собравшись из последних сил, девушка напрягла не только их, но вообще все, что можно.

– И плечи опусти! – не унималась Валентина Валерьевна. – Лопатки должны быть сведены вместе, плечи опущены, шея вытянута! Сколько раз вам это повторять?

Настя всю жизнь считала, что у нее короткая шея. Но тут, пока тянула подбородок вверх, а плечи вниз, наконец, обнаружила, что шея вполне себе лебединая. Несмотря на адское напряжение и боль, постепенно пробуждалась уверенность в себе. Оказывается, у нее довольно гибкое, стройное тело. И вообще, как бы там дальше все ни повернулось, а эти занятия даже полезны. Может, когда вернется, займется, наконец, фитнесом. Или боди-балетом.

Мысли незаметно снова вернулись к ее проблемам. Настя теперь уже окончательно поняла, что ей придется как-то устраиваться здесь, в этом времени и в этой, чуждой ей, ипостаси. Поэтому нужно придумать себе какое-то прошлое.

После общей разминки и растяжки хореограф дала возможность девочкам немного отдохнуть, а сама вызывала к себе некоторых и рассказывала обо всех их ошибках и недочетах, показывала, как правильно выполнять те или иные элементы или танцевальные связки. Все это сопровождалось шутками, фактами из истории балета, рассказами о каких-то курьезах. Настя заметила, что начинает проникаться к педагогу симпатией. Она не ожидала, что Вава, как между собой называли Валентину девушки, окажется вполне себе нормальной и даже веселой.

Отдав все детство спортивной гимнастике, Настя и не подозревала, что танец может быть настолько тяжелее профессионального спорта. Может быть, потому что привыкла к иным нагрузкам. А тут все движения выполнялись в выворотных позициях, все мышцы были практически постоянно напряжены. Нужно было удерживать баланс в порой очень неустойчивых позах. «Но на то она и строгая классическая хореография», – думала девушка.

Пока Анастасия переводила дух между прыжками и арабесками, попутно вникая в экскурс о закулисной жизни Театра оперы и балета, прошло еще минут двадцать. Девушка незаметно бросала в зеркало короткие взгляды, любуясь собой. Пока стояла у станка, все движения выглядели вполне уверенно. На середине зала повторить то же самое оказалось гораздо сложнее. Иногда она даже внутренне посмеивалась над самой собой. Тем не менее, появилось ощущение, что она занимается чем-то очень красивым и женственным. Знакомая эйфория, обычно всегда приходящая после физических нагрузок. Но этот пропитывающий до кончиков пальцев трепет от мысли, что она теперь настоящая балерина, был каким-то новым ощущением. Мощным и невероятным.

Настю Валентина к себе не подзывала и на ошибки больше не указывала. «Наверно, махнула рукой на безнадежную неумеху», – подумала девушка. Странно, но эта мысль ее нисколько не расстроила, а наоборот. Захотелось доказать, что она способная. Только попозже, когда отдохнет.

Когда же, наконец, Валентина Валерьевна объявила, что все могут расходиться, Настя не поверила своему счастью. Единственным желанием было упасть на кровать и вообще не двигаться пару суток.

– Гальская, останешься на репетицию, – Анастасия услышала, как хореограф обратилась к Тане.

Та послушно осталась стоять у станка, только в более расслабленной позе. Когда мимо Насти прошел поджарый молодой человек восточной наружности, она проводила его заинтересованным взглядом. Похоже, с ним Татьяна и будет репетировать.

Только выйдя из зеркального зала, Настя осознала, что ее одежда полностью промокла от пота. Да уж, с таким нагрузками она за неделю килограмм пять сбросит.

– Это новенькая? – донеслось до нее, и девушка поискала глазами говорившего.

Им оказался высокий сероглазый парень с соломенной челкой.

– Ну и корова, – заметил он, глядя прямо на нее.

Сказано это было громко, во всеуслышание, с нескрываемой насмешкой. Юноша стоял неподалеку, окруженный несколькими девицами из ее группы. Все они, как по команде, захихикали.

К физической боли добавилась невыносимая обида. Настя не поверила. Разве это о ней? Нет, такого не может быть! Ее никогда никто не травил в школе. Ее уважали. И она всегда привлекала внимание парней. Что с ней теперь не так, что ее открыто оскорбляют? Будь это девчонка, она бы списала все на зависть. Но молодой человек… Настя чувствовала, что готова зареветь. Схватив сумку, не глядя по сторонам, ринулась прочь. Парень проводил ее насмешливым взглядом и отвернулся.