Дамочка с фантазией

В принципе Долохов понимал, что на его вопросы можно легко найти убедительные ответы. Тайну случившегося проводница хотела сохранить потому, что опасалась паники и скандала. Поездную охранную бригаду не вызвала либо по этой же причине, либо просто не доверяла ей – по каким-то неизвестным обстоятельствам. О том, что пассажирка успела одеться, сказала, просто размышляя логически: ведь люди спят даже в поезде относительно раздетыми, а тут вдруг женщина оказалась в куртке, в сапогах. Преследовать ее проводница начала, вполне возможно, оттого, что приняла за ночную воровку, которая шастает по купе и грабит спящих.

Если даже у вокзальных оперов и возникали сомнения, то они наверняка объяснили себе все эти несуразицы именно так. Странно только, почему никто из них не спросил: да неужели беглянка так запросто смогла открыть запертую на особый ключ вагонную дверь, чтобы выпрыгнуть? Или проводница – по рассеянности, что ли? – забыла ее замкнуть? Или у этой Ярушкиной был ключ? Кстати, а почему бы и нет?..

«Все, все объяснимо с точки зрения логики, – рассеянно подумал Долохов. – Кроме одного: я сам видел, как женщину выбросили из вагона».

И этот факт разом опровергал все прочие. Если проводница врала в главном – значит, ей нельзя верить ни в единой мелочи.

Замкнутый круг!..

Так, вот и ночной переговорный пункт. В нем пусто, сквозь огромное окно видна дежурная, которая дремлет, положив голову на сложенные руки. Эх, жалко, придется будить.

Разумеется, у Долохова был мобильный телефон. Лежал в «бардачке» – выключенный вот уже который день. С некоторых пор он не рискнул бы позвонить по своему мобильнику даже в бюро погоды. Во-первых, синоптикам нельзя верить: они, как и саперы, ошибаются только один раз, зато ежедневно; во-вторых, у него были основания предполагать, что его пасут с помощью мобильника. Пеленг постоянного сигнала – забота для профессионалов никакая. Особенно в этом рейде. Нет, его пасут не конкурирующие фирмы, не шпионы, не враги. Свои же ребята, по заданию которых и работает Долохов. Ну что ж, слишком серьезная идет игра – и слишком несерьезный персонаж задействовали сценаристы для достижения успеха. Несерьезный персонаж – он, Владимир Долохов, но его нимало не напрягает такая аттестация. Пускай хоть горшком называют, только в печку не сажают. Тем паче что это правда. Ну кто из настоящих, серьезных ребят по пути на важнейшую операцию занялся бы спасением прекрасной дамы, попавшей в беду?!

Кстати, насчет прекрасной дамы – не более чем фигура речи. Пока она шибко прекрасной Долохову не показалась. Честно говоря, он ее толком даже и не рассмотрел. Кстати, а не пора ли поближе познакомиться с ней, подетальнее?

Долохов огляделся. Вон тот двор с полутемной арочкой очень подойдет для знакомства.

Он загнал джип под арку, заглушил мотор. Громче зазвучала музыка. Любимое «Радио 7 на семи холмах». Одна из любимейших песен – Марк Алмонд, «A lover spend». Очень красивая песня, даром что английский так и остался у Долохова где-то на уровне средней школы. Lover – любовник, это понятно, а что такое spend? Впрочем, сейчас это не суть важно. Тихонько, без слов, подпевая, достал фонарик. Расфокусировал свет, направил рассеянный луч на бледное лицо. И тихонько присвистнул: кажется, его находка начинает приходить в себя. То лежала с безучастным, неподвижным лицом, с закрытыми глазами, а сейчас глаза хоть по-прежнему закрыты, но веки стиснуты, брови нахмурены, губы подрагивают. Точно, сознание возвращается к даме! Недаром же она вздрогнула, когда его руки расстегнули «молнию» куртки и сначала легко, потом гораздо настойчивее пробежали по ее телу…

D-x-NV

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА КУЛИКОВА НИКИТЫ СЕРГЕЕВИЧА

(окончание)

Расшифровка видеозаписи.

– Расскажите, как происходила встреча с начальником агентства.

– Ну, я пришел к «Спутнику» пешком, потому что надоело все время в тачке мотаться, а живу я недалеко, на Славянской. Около киношки уже топтался Ромка, он меня увидел, подбежал, сказал, чтобы мы сели в белую «Ладу», которая тут стояла. Я, когда увидел машину, подумал, что это как-то слишком просто, потом посмотрел на мужика за рулем, и у меня вообще все опустилось.

– Опишите этого человека.

– Ну, он такой… примерно среднего роста, довольно полный, с покатыми плечами, черные волосы, заросшее щетиной лицо, в черном свитере был. Усы небольшие. У него очень сильные руки, я заметил, пальцы как железные, когда он со мной здоровался, я просто обмер. Больно было. Но вообще мне как-то стало не по себе, я подумал, сейчас они меняувезут на фиг, похитят, а потом бате отрезанное ухо пришлют и скажут: выкладывай чемоданчик «зеленых» в мелких купюрах, или мы твоему сынуле еще что-нибудь отрежем. Но тут мужик протянул мне несколько листочков на компьютере, это была распечатка услуг, которые они оказывают. Я стал читать, но сначала не поверил глазам. Главное, он что-то перепутал и сперва дал мне прайс-лист тех услуг, которые они предлагают для женщин. Я подумал: ну, у меня, наверное, крышняк съехал. Потом-то все выяснилось. Ну, я прочитал и никак не въеду, что все это правда. Спрашиваю его, а как это все совмещается с УК Российской Федерации. Он сказал, что их фирма зарегистрирована как частная медицинская клиника, что все эти их прибамбасы проходят как психотерапевтические реабилитационные мероприятия. Я подумал: ни фига! И вот это – психическое реабилитационное, спрашиваю? И показываю на один пунктик, весьма прикольный, который назывался «Лифт». Он говорит: да. И это, спрашиваю? А сам показываю на пункт «Лунная ночь». Все в порядке, сказал он, не волнуйтесь. Меня такой смех разобрал, просто не мог остановиться. Потом говорю: а можно для начала что-нибудь попроще? Типа «Гороскоп»? Нет проблем, ответил он, пятьсот до, пятьсот после – но что не так покажется, если не понравится, вторую половину можете не платить.

– Чего пятьсот? Рублей?

– Каких рублей, вы что? В смысле, извините… нет, не в рублях, там все цены только в у.е.

– Вам не показались эти цены высоковатыми?

– Да нет, «Гороскоп» – самая простая штука, в общем-то, безделка. Так что, наоборот, цена была довольно низкая. «Лунная ночь» стоила уже две тысчонки, «Чердак» вообще три. «Калитка» – тоже три. Я припоминаю теперь цены только тех «мероприятий», в которых сам участвовал. Конечно, эта лавочка была для очень богатых людей.

– Роман тоже бывал с вами на мероприятиях?

– Я знаю, он участвовал кое в чем, у них это было как бонус для сотрудников, а я так понял, он там типа зазывалой работал, рекламным агентом, что ли. Мы с ним один раз совпали в «Лунной ночи». В августе. А вообще я с ним не виделся практически.

– Почему? А в тренажерном зале?

– Да я перестал туда с ноября ходить. У меня что-то стало с суставами, артрит обострился, я вообще в ужасе просто, такое ощущение, что с палочкой стану ходить теперь. Ничего не помогает, никакие лекарства! Ну, я и не появлялся там. Если мне надо было с Ромкой связаться, я ему просто звонил на мобильник, ну, он все устраивал.

– Что именно?

– Связь с агентством. Они ведь не принимали заказы от кого попало, только через своих агентов типа Ромки. А им, агентам этим, я уже сказал, шел какой-то процент особый. Именно поэтому Ромка не бедствовал. В принципе у них там довольно строгая была конспирация, я до сих пор не знаю, где их офис. Вся подготовка происходила всегда в машинах, на которых нас вывозили куда надо. Причем, я так понял, машины были наемные, это не парк агентства.

– Скажите, а вот вы разыскивали Романа, звонили ему – ведь мы именно так засекли вас, – потому что хотели еще раз попросить его устроить вам «мероприятие», да?

– Ну да.

– А какое на этот раз?

– «Чайник».

– Понятно… Так, теперь вот что. Вы упоминали про девушку. Что это за девушка? Тоже зазывала, вроде Ро-мана?

– Нет, она была как бы старшая по званию. Она конкретно выводила несколько групп, например, нас на «Лунную ночь», женщин на «Съемки». Я это точно знаю, слышал как-то их разговор с Романом. Он был у нее в подчинении, вообще пикнуть при ней даже не смел.

– Как ее звали?

– Люда.

– Опишите ее.

– Ну, такая не очень высокая, довольно плотная, крепенькая, с черными волосами, черноглазая, смуглая. Грубоватая, но очень деловая.

– По этим приметам она напоминает мужчину, которого вы описали как директора агентства. Может быть, они родственники?

– Да кто их разберет, я не знаю. Я их рядом не видел.

– А вы потом встречали случайно в городе кого-то из своих, так сказать, коллег?

– Вроде да. Одного мужика в тренажерном, кажется, видел.

– Вы никогда не обсуждали между собой случившееся?

– Думаю, что никому такое и в голову прийти не могло. Мы все люди взрослые, прекрасно понимали, что клиника клиникой, прикрытие прикрытием, а то, что мы делали, все равно не очень нормально. Это же подсудные дела, по большому счету! Я один раз прочел заметку в газете… там со смертельным исходом была прикольная ситуация… и подумал: а вдруг кто-то из клиентов нашего агентства навернулся?

– То есть вы все сознавали противоправность своих действий? Тогда почему продолжали их вести? Почему продолжали прибегать к услугам Романа?

– Да вы что? Мы уже не могли бросить. Это уже как наркотик стало. Я вон Ромку не могу найти, так у меня натуральная ломка наркотическая идет. Мне просто не хватает чего-то. Вообще без этого все стало не так!

– И как же вы теперь квалифицируете работу агентства? Вы в игры для взрослых играли или совершали незаконные действия?

– По-моему, мы делали то и другое.

– Вы сказали, что пристрастились к участию к «мероприятиях», как к наркотику. Вы уверены, что Роман больше никогда не предлагал вам ни попробовать наркотик, ни участвовать в его передаче или распространении?

– Нет, никогда и речи об этом не шло. Я же сразу сказал Роману, что ни в чем таком участвовать не буду.