Полночное солнце

Ф р и д а. Не люблю гринго, с их душевным складом и омерзительным пуританизмом, меня раздражает, что в Гринголандии в человеке больше всего ценится честолюбие, презираю чванство. (Ногучи неотступно идёт вслед за Фридой).

КАРТИНА 15

(Фрида в постели. На её голове корона из кос, украшенных цветами.В углу – инвалидная коляска. Рядом на кровати лежитпротез в вызывающем красном ботинкеи железные растяжки для позвоночника.Звучит песня Чавелы Варгас).

Ф р и д а (пишет и читает написанное). …В моей жизни было две страшных катастрофы. Первая – это автомобильная авария, которая навсегда искалечила меня, вторая – это Диего, он монстр и святой одновременно (задумчиво). Диего – это всё, что живёт в минутах не-часов, не-календарей и пустых не-взглядов, – это он, мой крылатый Диего, моя тысячелетняя любовь.

Диего – я, это вселенная. Но почему я говорю мой Диего? Он никогда не будет моим, а принадлежит лишь самому себе. Никто никогда ведь не поймет, как я его люблю. Я хочу только одного. чтобы никто не ранил его и не беспокоил, не лишал энергии, которая необходима ему, чтобы жить так, как ему нравится. Если бы я обладала здоровьем, хотела бы целиком отдать его Диего.

(Входит Диего).

Ф р и д а (смущённо). Ты так скоро вернулся? А я как раз писала тебе письмо. Если хочешь, прочти (читает письмо). «Диего, дорогой мой, не забывай, что, поскольку ты закончил фреску, мы будем соединены навсегда, без ссор и прочего – просто чтобы любить друг друга очень сильно. Веди себя хорошо и делай всё, что велит Эмми Лу. Я люблю тебя больше, чем когда-либо раньше. Твоя маленькая девочка Фрида. Напиши мне».

Д и е г о (подыгрывая). Хорошо, дорогая, напишу, как только проведаю одну прелестную особу, она, кстати, сейчас рядом со мной (обнимает и целует. Фрида прижимается к нему, уткнувшись лицом в его одежду).

Ф р и д а. Этот запах меня преследует везде (он помогает ей сесть в инвалидную коляску).

Д и е г о. От тебя пахнет лекарствами!

Ф р и д а. Опять кололи морфий, я не страдаю, только ощущаю усталость, и часто охватывает отчаяние, его невозможно описать. Хочется заниматься живописью, но не так, как раньше, хочется, чтобы она приносила пользу.

Д и е г о. Ты итак приносишь пользу. Разве нет? Ведь ты помогаешь мне жить на свете.

Ф р и д а. Я не о том, мне не до шуток.

Д и е г о. Кто сказал, что это шутки?

Ф р и д а. До сих пор я только и делала, что изображала собственную персону, это не то искусство, которое может быть полезно партии. Должна бороться изо всех сил, чтобы и в таком состоянии быть полезной революции, только это придаёт смысл жизни, которая на исходе.

Д и е г о. Крепись, ты сильная, моя мужественная революционерка! (пытается шутить, с улыбкой надевает итальянскую карнавальную маску).

Ф р и д а (с болью). Не моё тело – я только одна, а я хочу, чтобы было две, для этого мне отрежут одну ногу. Но ведь я должна её иметь, чтобы ходить, но эта точка поддержки уже мертва! Для меня крылья – это более чем достаточно, позвольте им отрезать мою ногу, тогда я полечу.

Д и е г о. Это ещё не конец, ты ведь знаешь, что всё ещё у нас с тобой впереди.

(Фрида протягивает Диего кольцо).

Ф р и д а. Это тебе к двадцатипятилетию нашей свадьбы подарок.

Д и е г о. Почему ты делаешь это заранее?

Ф р и д а. Потому что знаю, что скоро покину тебя.

(Лицо Диего застывает, на нём – маска скорби. Он смотрит в зал. Звучит мелодия аранхуэсского концерта).

КАРТИНА 16

(Художественная галерея, где открывается выставка работ Фриды. Среди гостей – Диего, Тина, Чавела, Ногучи, Кристина, Люсьена, Лупе Мартин, друзья и поклонники Фриды).

1-й п о с е т и т е л ь. Фрида исходит от самого сердца, удивительная женщина!

2-й п о с е т и т е л ь. Невероятное упорство, с которым она пыталась всё преодолеть.

(Некоторые посетители молчат, не могут вымолвить ни слова).

Ч а в е л а. Такая боль просвечивает сквозь её картины (смотрит на картину. Фрида с обезьянкой), она сливается со своей обезьянкой.

Т и н а. Восхищает всё, начиная с цвета… такие страсти и чувства.

Н о г у ч и. Очень откровенно показывает свой внутренний мир и переживания, в её работах жестокость и известная доля бесстыдства.

Д и е г о. (стоя у одной из картин, как будто обращаясь к Фриде). Ты превращаешь свою боль в искусство, в твоих работах нет жалости к себе, в них – сила. Фрида, ты – единственный случай, когда художник разорвал сердце, чтобы увидеть его биологическое естество при помощи воображения, оно более быстрое, чем свет. Из потока крови возникает маленькая Фрида (обращается к окружающим), никто ещё так не изображал собственное появление на свет, какой чудовищный реализм.

Н о г у ч и (подходит к картине). Индейская каменная маска кормилицы, её груди, подобно гроздьям винограда, источают молоко, плодоносным дождём орошают землю, слезами оплодотворяют наслаждение.

1-й п о с е т и т е л ь. А Фрида будет?

2-й п о с е т и т е л ь. Врачи запретили ей, она уже не встаёт.

Л у п е. Бедняжка, а как бы ей хотелось увидеть свою первую выставку (внезапно доносится звук сирены скорой помощи и рёв мотоциклетного эскорта).

1-й п о с е т и т е л ь. Расступитесь, пройдите вперёд, пропустите.

Н о г у ч и. Что там происходит, что за шум?

2-й п о с е т и т е л ь. Вы разве не видите? Они вносят её на кровати!

(У входа шум, толпа расступается. Окружающие шёпотом произносят её имя. «Фрида».Его по цепочке вполголоса передают от одного человека к другому. Все делают это абсолютно по-разному, кто-то повторяет быстро, кто-то с неловкостью, комкая что-то в руках, кто-то нараспев, кто-то с дрожью в голосе, заикаясь. Пучок света высвечивает лицо того, кто произносит имя. Тина делает снимок каждого, снимки появляются на экране.

На кровати с балдахином как на носилках вносят лежащую Фриду. На ней наряд женщины племени теуана. Волосы уложены, в косу вплетены красные розы, на пальцах – кольца. Рядом с ней – Чавела. Фриду окружают музыканты, они затягивают мексиканские баллады. Почитатели обступают Фриду, поздравляют её. Происходящее отражается в зеркале, укреплённом под балдахином, лучше всех зрителям видна сама Фрида).

Ф р и д а. Вы не будете возражать, что я тут прилегла? Но я ещё хочу успеть босыми ногами ступить на свой песок, ощущаю, как он струится сквозь мои пальцы, это скольжение, шелест, зовущий в неизбежность.

1-й п о с е т и т е л ь. Посмотрите, на полу песок (все смотрят на песок, который рассыпан повсюду).

(Под аккомпанемент оркестра Фрида напевает весёлые песенки, курит и пьёт. Раздаются возгласы. «Браво, великолепно!». Наконец в зале становится темно. Звуки музыки, голоса всё ещё раздаются, но люди постепенно куда-то исчезают. Фрида остаётся одна в художественной галерее, она лежит на кровати, которая освещена. Вокруг висят картины, стоит штатив фотографа. Голоса людей и музыка постепенно отдаляются, раздаётся стук в дверь, ведущую туда, где лежит Фрида. Затем воцаряется полная тишина).

Ф р и д а (смотрясь в зеркало). Зеркало! Палач моих дней, моих ночей, оно изучало моё лицо, малейшие движения, складки простыни, очертания предметов. Часами я чувствовала на себе его пристальный взгляд, видела себя изнутри и снаружи, Фрида везде… без конца.

Мне ампутировали ногу, таких страданий я никогда не испытывала, шок не проходит, в организме всё нарушилось, даже кровообращение, Со времени операции прошло шесть месяцев, и я ещё здесь, люблю Диего больше чем когда-либо и надеюсь ещё быть ему полезной и заниматься живописью в полную силу, только бы с ним ничего не случилось, потому что, если бы он умер, я последовала бы за ним. Нас похоронят вместе, пусть никто не рассчитывает, что я буду жить после смерти Диего, жить без него я не смогу ни минуты, он мой сын, он моя мать, мой отец, мой супруг, он моё всё. Но я уйду отсюда первой.

(В темноте высвечивается картина, где Фриде два года, на ней её родители).

«Мои прародители, мои родители и я». Я родилась вместе с мексиканской революцией, меня кормила индейская няня, чьи груди омывали каждый раз, как только я требовала молока. Мне было четыре года, моя мама открыла окна, выходящие на улицу Альенде, впустила саматистов, они, раненые, голодные, прыгали через окна в гостиную. Нас было четыре сестры. Матита, Адри я и Кристина… слишком долгая революция опустошила Мексику.

(Освещается портрет Фриды, где она прикрывает больную ногу).

(Высвечивается картина, где Фрида с соломенными крыльями). Чтобы представлять ангела, родители надевали на меня белое платье и соломенные крылья, приделанные с помощью лент, которые спускались с неба, эти крылья я так и не надела, но знаю, что обязательно сделаю это (её лицо искажает боль).